По толпе пронесся смущенный шепот.
– О чем ты толкуешь, сынок? – поинтересовался Бэрроу.
– Леди и джентльмены, позвольте вам представить моего брата – Иоганна Кабала Победителя.
Слово «Победитель» явно должно было писаться с большой буквы.
– Победителя злого волшебника по имени Руфус Малефикарус!
Толпа радостно выдохнула. Имя Руфуса уже давно появлялось в заголовках местных газетенок.
Похоже, даже Бэрроу слышал о нем.
– Погодите, – сказал он. – Мне казалось, что Малефикарус мертв, разве нет?
– Пал на дуэли от руки моего брата.
– Тогда каким образом он может быть причастен к произошедшему, если он убит?
Разумный вопрос, однако Хорсту всегда удавалось выйти сухим из воды, если он включал воображение.
– Мой дорогой сэр, разве смерть – это препятствие для некроманта?
Радостный гомон толпы теперь превратился в яростное шипение. Кабал вдруг испугался, что Хорст собирается разоблачить его. В последнее время он так отдалился.
– Руфус Малефикарус был злым человеком. Судя по всему, его темная магия способна выбраться за пределы могилы. Как только мы закончим с представлениями в Пэнлоу, то сделаем перерыв в нашем плотном графике, вернемся к тому месту, где его труп болтается на дереве, и сожжем его. Надо было поступить так сразу. Даже некроманту не под силу противостоять очищающему пламени.
Люди в толпе принялись кивать с умным видом – есть такой тип людей: они всегда принимаются строить из себя мудрецов, стоит кому-то сказать умную вещь.
Бэрроу поднял бровь, оценивая новые сведения. Он не собирался попадаться в сети, расставленные Хорстом. Это удел остальных.
– Почему вы не сожгли его, пока у вас была возможность, а? – подал голос Джо Карлтон, который всегда задавал очевидные вопросы.
Хорст развел руки, словно обращался к толпе с мольбой.
– Мы уже держали наготове зажженные факелы, но тут появилась мать Малефикаруса, – Хорст изменил голос, так что теперь он звучал хрипло, по-старчески: – «Пожалуйста, не сжигайте моего мальчика, – молила она. – Он ужасно себя вел, но ведь он моя плоть и кровь. Я… Боюсь, я не вынесу, если вы сожжете его». Ну я-то в любом случае готов был испепелить злобного негодяя, но мой брат, Иоганн, остановил меня и молвил: «Нет, Хорст. Может, он некромант, убийца и законченный мерзавец, но он был сыном этой женщины. Она достаточно настрадалась. Слишком много выпало на ее долю. Оставь тело Малефикаруса воронам, и двинемся в путь».
Кабал уставился на свои ботинки, совершенно смущенный. К счастью, его позу вполне можно было принять за проявление скромности.
– В общем, мы оставили бедную миссис Малефикарус рыдать возле тела ее маленького Руфуса, – продолжил Хорст.
– Пожалуйста, прекрати, – прошептал Кабал. – Я не перенесу этого унижения.
– Думаешь, мне стоит опустить ту часть, где ты бегом возвращаешься к несчастной женщине и отдаешь ей нашу месячную выручку? Что ж, если ты настаиваешь, – также шепотом отозвался Хорст, а затем уже громче добавил: – Так что, если мы в чем и виноваты, так это в том, что мой брат не смог разбить сердце бедной вдовы, на долю которой выпало и так много горя, причиненного ей злым отпрыском. В этом мы готовы признаться.
Хорст снял шляпу и покаянно опустил голову. Воцарилось молчание. А затем толпа взбесилась.
Ликующие горожане подняли Кабала на руки и пронесли вверх и вниз по платформе. Всего несколько лживых предложений превратили его из предвестника смерти в героя и победителя с золотым сердцем. «Вот оно, непостоянство толпы, – думал некромант. – Хорсту стоит возглавить газету».
Когда Кабал закончил раздавать автографы, то случайно заметил Бэрроу, который стоял в стороне от всех, скрестив на груди руки. Он наблюдал за Кабалом. Судя по всему, как минимум на одного человека красноречие Хорста не возымело действия.
– Вас, похоже, не впечатлило, – заметил Кабал. – Отчего же? Неужели вы не слышали, что рассказал мой брат? Я – герой.
– Не знаю, кто вы, – отвечал Бэрроу. – Герой ли? Мне почем знать. Вы убили Малефикаруса?
– Да, – отвечал Кабал, затем он огляделся и, удостоверившись, что никто не подслушивает, добавил: – Я убил его. Выстрелил трижды.
– Почему?
– Почему выстрелил? Или почему три раза? Я выпустил три пули, чтобы покончить с ним наверняка. А убил я его, потому что он стоял у меня на пути.
– У вас на пути.
– Если вам угодно.
– А что вы сделали с остальными?
– Остальными?
– С той толпой несчастных идиотов, которые следовали за Малефикарусом, с остальными, сбежавшими из лечебницы.
Кабал улыбнулся.
– Доводилось вам слышать о домашнем уходе за психически больными? Вы совершенно правы: они безобидны. Им просто нужно, чтобы кто-то задал им направление по жизни.
– Так они у вас в цирке?
– В качестве сотрудников, могу вас заверить. Все артисты-уродцы здесь волонтеры, – улыбка исчезла с губ некроманта. – По большей части.
– Понимаю, – фыркнул Бэрроу.
– Нет. Нет, вы не понимаете. Вы читаете между строк, но то, что там написано, грозит вам поражением. Позвольте мне кое-что предложить, мистер Бэрроу?
– Давайте.
– Через два дня мы исчезнем из вашего города. Позвольте нам сделать свою работу и принести немного веселья в жизнь местных людей – все останутся довольны. Давайте обойдемся без ссор и враждебности.
Бэрроу поджал губы.
– Я бы с радостью согласился, если бы действительно в это верил.
– Но вы не можете.
– Не могу. Не верю я в эту историю с мертвецом, который спустился с виселицы, чтобы подпортить вам репутацию. Ни на один жалкий миг не верю. За какого идиота вы меня принимаете?
Кабал склонил голову набок и оглядел взволнованных горожан, прохаживающихся вдоль платформы и рассматривающих поезд.
– Вот за такого, – ответил он. – К несчастью для нас обоих, я ошибаюсь.
Монтажники уже разгружали платформы с оборудованием. Кабал и Бэрроу наблюдали за ними.
– Меня впереди ждет долгая ночь, мистер Бэрроу. Простите, но я вынужден вас покинуть. Думаю, вы поймете.
Некромант уже сделал несколько шагов в сторону поезда, когда его окликнул Бэрроу.
– Я был бы рад, если бы вы покинули мой город.
Кабал замер и оглянулся.
– Ваш город? Вы не сторож вашему брату. Запомните это.
– И что, это все? Никаких угроз?
– Угрозы, мистер Бэрроу, – удел хвастунов и трусов. Я не причисляю себя ни к тем, ни к другим. – Он подошел к Бэрроу почти вплотную. – Я даже не делаю предупреждений.
Затем некромант развернулся и зашагал прочь.
– По большей части, – заметил Бэрроу, но так тихо, что Кабал не мог расслышать его слов.
Затем он тоже развернулся и двинулся обратно в город.
Пока Кабал и Бэрроу шли каждый в свою сторону, у обоих в голове вертелась одна и та же мысль: «От этого человека стоит ждать неприятностей».
Глава одиннадцатая
В которой Кабала преследуют неприятности и возникает враждебность
Ни при каких обстоятельствах цирк не мог начать свою работу в ту же ночь, когда прибыл поезд, ведь требовалось все установить. Тем не менее по прошествии небольшого времени – чтобы соорудить столик для пикника, требуется и то больше повозиться – на поляне раскинулся полноценный бродячий
