На мгновение он остановился, озадаченный возникшими у него мыслями. Что с ним произошло?
Кто-то разговаривал совсем рядом. Он не мог разобрать слов, но это был высокомерный тон уверенного в собственной непогрешимости верховного священника. Он был тут! Настолько близко, что к нему можно было прикоснуться!
Маттео неповоротливо прошел по коридору к двери, за которой лежала маленькая приемная, примыкающая к октагону. Он вспомнил, что бывал здесь раньше. Это была комната с красивыми витражами и великолепными фресками, но от них ничего не осталось. Штукатурка обвалилась со стен, окна потрескались от пожара.
Через дверной проем на другой стороне небольшого помещения он мог видеть октагон. Он был там! Люцио Тормено. В полном вооружении, с черным плащом на плечах, он стоял перед алтарем. Его волосы побелели.
Маттео сжал кулаки. Он не проломит голову верховному священнику. Смерть Люцио должна быть медленной. Конечность за конечностью, он выжмет из него все соки и насладится ужасом священника.
Маттео вошел в комнату.
Золотые лучи утреннего солнца упали через пустые окна.
Внезапно перед глазами Маттео снова предстал горящий город. Пламя, вздымающееся до небес, жгучий жар на его коже… Он отпрянул, отошел в тень дверного проема и невольно отвел взгляд.
Это всего лишь солнечный свет, прошептал его разум. Но этот разум не управлял его конечностями. Он отступил еще дальше. Ему нужно было темное место, где бы он смог укрыться от огня. Убежище вроде клоаки, в которой он умер.
Его разум восстал против этого безрассудства.
Одновременно он вспомнил последние мгновения своей прошлой жизни. Он почувствовал, что не может дышать. Ощутил, как все вокруг него объяло нестерпимым жаром… Он не мог пройти через этот свет!
«Какой вред свет может причинить телу из грязи?» – кричал его разум. Но он отступил еще дальше.
Маттео был так близко к проклятому верховному священнику и теперь снова потерял его из виду… Этого не могло быть! Нужно несколько часов потерпеть.
Когда проклятое солнце исчезнет, он восстанет из тени и поймает верховного священника!
ВИА СИЛЕЗА, НЕПОДАЛЕКУ ОТ КАЛАТАНИИ, ПОЛДЕНЬ, 21-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ
Милан опустил голову на грудь. У него пересохло во рту. Кляп впитал всю слюну. Он уже давно не потел. Тупая боль пульсировала в висках. Жара внутри повозки была невыносимой. Он сидел взаперти, в кромешной тьме. Сколько дней уже прошло? Он не знал. Он перестал их считать. Так же, как перестал стыдиться того, что обмочил свои штаны. Иногда ему казалось, что он перестал быть собой.
Были ли его глаза закрыты? Когда Рокко заметил, что в повозку проник узкий луч света, он закрыл тканью небольшой зазор под окошком. Теперь не было никакой разницы, держал ли Милан глаза открытыми или закрытыми. Тьма окружала его. И он был рад ей! Она гасила все…
Ужасными были мгновения, когда он увидел Фелицию, скованную цепями, в объятии пламени. Даже сейчас он пытался вырваться из своих оков, когда его посещало воспоминание об этом. На руках и ногах Милана уже давно образовались кровавые раны там, где кожаные ремни привязывали его к этому проклятому креслу.
Стук лошадиных копыт, скрежет тяжелых колес, голоса Рокко и его товарища были единственными звуками, которые проникали внутрь повозки.
Милан пытался откусить язык, чтобы задохнуться им, но ему это не удалось. Он не хотел жить в мире, где больше не было Фелиции.
Если бы только он послушался ее и сразился на ее стороне с клинком в руке за их свободу! Тогда бы они умерли бок о бок.
Перед глазами Милана снова предстало пламя, когда внезапно звук, как от мощного удара, вернул его в реальность.
– Нет, пожалуйста… – Это был Рокко. Его голос дрожал. – Я тут ни при чем… – Теперь его голос превратился в приглушенное бульканье.
Дверь повозки распахнулась. Яркий солнечный свет ослепил Милана. Все, что он мог видеть, это огромная тень, которая заполнила почти весь дверной проем.
– Развяжите его! – приказал знакомый голос.
Раинульф? Милан прищурился. Постепенно он различил знакомые черты. Лучник.
Кто-то залез в повозку и развязал ремни.
– Отец небесный, да тут воняет хуже, чем в сточной канаве, – пожаловался незнакомый голос. Затем у него изо рта вытащили кляп.
Милана схватили и вынесли наружу. На мгновение ему показалось, что его ноги вот-вот подкосятся. Он прислонился к повозке.
Рокко лежал на мостовой. Кровь текла из его разбитого носа. Он корчился от боли и не решался взглянуть на Раинульфа.
– Настоятельным желанием Фелиции было сохранение тебе жизни. Она хотела, чтобы ты не исчез в Красном монастыре, а словом и делом сражался на нашей стороне. Я знаю, что ты был с ней. За день до… – Раинульф запнулся и посмотрел на Рокко, не пытаясь закончить предложение.
– У нас был план побега, – начал Милан и замолчал, потому что не знал, как объяснить Раинульфу, почему все пошло не так.
– Я и не сомневался, – фыркнул Раинульф. Он вытащил один из своих коротких мечей и подал его Милану, затем указал на Рокко. – Он твой. Перережь ему горло и наконец-то стань мужчиной!
– Пожалуйста… – произнес Рокко жалким гнусавым голосом. Кровь текла по его губам. – Твой отец приказал мне так с тобой обращаться.
Милан взял меч и взвесил его в руке. Расставив ноги, он стал перед Рокко, который умоляюще поднял руки.
– Пожалуйста, господин…
Милан со всей силы опустил клинок.
За дюйм от руки Рокко он остановился.
– Спасибо, господин. Я никогда этого не забуду. Спасибо!
Раинульф был явно разочарован, когда Милан вернул ему меч и при этом посмотрел лучнику прямо в глаза.
– Мужчина не принимает решения в соответствии с пожеланиями других. Он сам себе ориентир. – Милан сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. – А теперь я хочу привести себя в порядок и надеть чистую одежду. После этого ты отведешь меня к Луцилле. Мне нужно многое обсудить с сестрой Фелиции.
Лучник колебался:
– Она не очень хорошая компания для тебя.
– Наши послания герцогам Швертвальда были перехвачены. Они ничего не знают о предстоящем военном походе. – Милан постучал по виску. – Но я до сих пор помню каждый документ, который я списал.
Раинульф посмотрел на него узкими глазами:
– Почему ты это делаешь? Почему предаешь своих людей?
– Отныне враги моего отца будут моими друзьями. Вы боретесь за справедливость и… – Он запнулся, понимая, что это были лишь надуманные объяснения. – Я не смог спасти Фелицию. – Он посмотрел на Раинульфа, пытаясь найти понимание в его холодных серых глазах. – Теперь я хочу спасти хотя бы ее герцогство. Она умерла за него.
– Нет, парень. – Лучник покачал головой. – Она умерла не за свое герцогство. Она умерла из-за
