– Значит, правду говорят о вас, Тормено, что вы любите поспорить.
На стене позади Николо висело знамя его дома. Это был единственный герб, который украшал зал. Золотая кирка на красном фоне, над которой пересекались меч и молот кузнеца – символы того, что принесло семье Тримини богатство: их шахты, кузницы и вóйны других людей.
– Закройте выход! – приказал Николо лакеям, стоявшим у дверей.
Грохот, похожий на раскат грома, разнесся эхом по залу.
Нандус удивился неуклюжести слуг, но затем предположил, что наверняка они громко захлопнули высокие створки дверей по приказу своего господина.
На несколько мгновений над собранием воцарилась гнетущая тишина. Количество присутствующих едва доходило до пятидесяти. Они затерялись в огромном зале, который легко мог принять пятьсот человек. Лишь некоторые уселись на стулья, стоящие вдоль стен.
Нандус знал почти всех. Торговцы, священники, комтуры ордена Черного Орла и несколько кондотьеров, предводителей наемников, которые находились на службе у Лиги. Одноглазый воин, с которым Марко Корнаро разговаривал на ступеньках перед палаццо, теперь стоял позади Николо. Глазная повязка из черного шелка разделяла его покрытый шрамами лоб. Должно быть, это был Рудольфо Акуто. Различные города Лиги часто брали его на службу, но в основном он выступал за князей империи. Трижды он победил рыцарей императрицы. Взять его на службу было открытой провокацией новой правительницы.
– Любой, кто знает меня, не сомневается, что я ценю открытое слово, – обратился Николо к собранию. – Давайте же забудем вежливые фразы и пустую болтовню. То, что будет сказано здесь, должно навсегда остаться в этих стенах. – Он указал на Нандуса. – Верховный священник, возьмите у этой шайки умников и аферистов клятву молчания и припугните их хорошенько!
Нандус задумался, какая хитрость могла скрываться за этим кажущимся доказательством доверия. Но каковы бы ни были скрытые мотивы Николо, отказать ему в этой просьбе не было возможности. Нандус распростер руки.
– Встаньте на колени и поклянитесь перед лицом Отца нашего небесного, от которого не останутся скрыты никакое коварство и никакой обман.
Даже пожилые советники последовали его словам. Некоторым из них это давалось с явным трудом, ведь это были мужчины, которые редко преклоняли колено.
– Повторяйте за мной: я клянусь, что ничто из сказанного здесь не должно привести к будущей вражде.
Собравшиеся повторили слова.
– Также я клянусь, что мои губы будут запечатаны и никогда не предадут ни один из секретов этого собрания совета. Если кто-нибудь нарушит эту клятву, да преследуют его огонь небесный и земное правосудие.
Нандус с удовлетворением заметил, как некоторые подняли головы и посмотрели на него. Когда Тормено упоминал огонь, это всегда звучало по-особому.
Николо хлопнул в ладоши:
– Отлично! А теперь давайте без лишних слов обратимся к нашей самой насущной проблеме: насколько пышным должен быть наш подарок императрице?
Последовавшие за этим торги Нандус посчитал отвратительными. Он и его сыновья уселись в высокие кресла возле стены и слушали с неумолимо уменьшающимся интересом.
Наконец Марко Корнаро задал решающий вопрос:
– Не имеет значения, отправим мы корабль, полный серебра, или же только три больших сундука, если императрица откажется от нашего подарка. Разве ее не считают близкой к народу, неподкупной?
Николо рассмеялся:
– Неподкупной? Таких не бывает. Есть лишь неправильное предложение. Восемнадцать лет продолжалась война. С момента рождения малышки единственной музыкой, которую она слышала, был лязг оружия. А теперь она правит империей, которая отмечена годами сражений и которой на западе угрожает Железная орда ханства. Она не сможет позволить себе отказаться от нашего серебра. Возможно, нам стоит также предложить ей нашего уважаемого Рудольфо Акуто с его Белой компанией.
– Ты хочешь послать его на верную смерть? – ошеломленно спросил Марко Корнаро. – Он что, разочаровал тебя?
«Предводитель наемников выглядит на удивление расслабленным, учитывая то, что присутствующие по сути торгуют его головой», – подумал Нандус.
Николо сделал пренебрежительный жест:
– Она не в состоянии позволить себе вспоминать старую вражду. Рудольфо доказал, что может выигрывать сражения и что его преданность во время похода непоколебима…
– До тех пор, пока ему платят как следует! – вставил один из торговцев.
– Совершенно верно! – подтвердил Николо. – Это делает его очень предсказуемой переменной, которую, как мне кажется, все мы ценим. Если что-то можно выразить в цифрах, наши сердца бьются быстрее.
Нандус невольно улыбнулся. До сих пор он знал Николо только по рассказам. Великан стал главой семьи Тримини лишь несколько месяцев назад. Его энергичная, прозрачная манера выражаться нравилась священнику.
– Значит, мы добавим к нашему подарку еще и предводителя наемников, – подытожил Марко Корнаро. – Сколько серебра мы отправим?
– Нисколько! – решил Николо. – Нужно предложить ей тысячу полностью вооруженных воинов, чью зарплату выдадим мы. Императрица всю свою жизнь провела в военных лагерях. Такое предложение она оценит гораздо выше, чем золото и серебро.
– А если она отправит этих воинов обратно в Цилию с приказом покорить наши города? – вопрошающим тоном произнес Родриго Аполита. Маленький и изнеженный, в своем высоком кресле он выглядел почти как ребенок. – Тогда получится, что мы заплатили за свою собственную погибель.
– Мой дорогой Родриго, боюсь, что, когда вашей жены нет под боком, вашему разуму не хватает остроты, – с издевкой сказал Николо. – Нашим наемникам императрица наверняка никогда не сможет полностью доверять. И, естественно, она не использует их против нас. Однако если бы она получила от нас серебро, то смогла бы набрать людей, которые не имеют никакого отношения к Цилии и без колебаний выполнят любой ее приказ.
Ропот одобрения поднялся среди других торговцев.
Громкие удары по высокой двери зала заставили всех замолчать.
– Что? – крикнул Николо, явно раздраженный.
Одна створка дверей слегка приоткрылась. Лакей вошел и поклонился.
– Посланник для почтенного верховного священника Нандуса Тормено. Он настаивает на том, что его послание имеет первостепенную важность.
Нандус выпрямил спину. Что это значит? Взгляды всех присутствующих в зале остановились на нем.
– Что это может…
Он положил ладонь на руку Фабрицио, чтобы заставить его замолчать.
– Тогда пускай войдет, – решил Николо.
Дверь открылась шире. В зал вошел невысокий, жилистый мужчина в мундире Далии. Белая башня на синем фоне была покрыта красной пылью улиц, а волосы склеились от пота. Его шпоры тихо зазвенели на мозаичном полу, когда он прошел внутрь и поклонился Николо.
На его левой руке была повязка небесно-голубого цвета с золотой бахромой, которая предназначалась исключительно для гонцов самого высокого ранга. Через плечо висела кожаная сумка с серебряными пряжками. Молодой всадник испуганно всматривался в лица членов совета, пытаясь отыскать верховного священника…
– Я тут! – Нандус поднялся со своего места и подошел к посланнику.
– Достопочтенный верховный священник… – Он открыл сумку и достал свиток пергамента, перевязанный кожаным ремешком. – Капитан Лоренцо Долендо сказал мне, чтобы я передал это вам и стал свидетелем того, что только вы собственной персоной откроете свиток.
Когда посланник передал ему сообщение, у Нандуса возникло такое чувство, будто ему в руки положили ядовитую
