Чак застонал.
– Желаю приятно провести с ней время! – сказал он и отвернулся, чтобы идти обратно в салун.
– Ты правда видела Пятнистого? – спросил енотиху Макс.
– А то! Он в музее. Очевидно.
Полосатик распушила хвост:
– Полагаю, хуже не будет, если мы это проверим.
Оставив позади миниатюрный город, Макс, Крепыш и Гизмо проследовали за скунсихой обратно к главному зданию. Пёс услышал шорох, оглянулся и заметил, что это Тиффани метнулась к огромному локомотиву. За ней по пятам крались кошечка и щенки.
Макс отвернулся и снова зашагал по бетонной дорожке. Они подошли к зданию. Полуденное солнце заглядывало внутрь сквозь пыльные окна и освещало огромное пространство музея, заполненное моделями поездов, образцами формы кондукторов и чёрно-белыми фотографиями в рамках, на которых разные люди позировали на фоне паровозов.
Со второго этажа сквозь открытые окна доносился отчётливый пёсий запах.
– Привет! – крикнула Полосатик, задрав голову. – Пятнистый? Это я. Ты там?
– Не-е-ет! – провыл кто-то так громко, что стёкла в окнах задребезжали. – Оставьте меня в покое! Я не хочу никого видеть!
Полосатик вразвалочку пошла вперёд, потом встала на задние лапки и упёрлась передними в оконное стекло.
– Но, Пятнистый, тут пришли собаки, у которых есть вопросы касательно стены. Им нужно…
– Им нужно поскорее убраться из города на одном из моих поездов! – провыл пёс. – Если кто-нибудь из этих барбосов попытается войти сюда, клянусь, я всех вас пинками вышвырну в окна!
– Да-а-а, – протянул Крепыш. – Ты не шутила, когда говорила, что Поездной Пёс недружелюбен.
– Он не всерьёз это сказал, – заступилась за друга Полосатик и опустилась на землю, оставив на стекле маленькие отпечатки. – Как я говорила, он стал другим после похода к стене. Он… изменился.
– Может быть, если мы поговорим с ним, он захочет помочь, – предположила Гизмо. – Попытка не пытка, верно?
– Может быть, – хмуро ответила Полосатик. – Но когда Пятнистый приходит в музей, он всегда запирается. Нам к нему не попасть.
Кто-то откашлялся. Макс посмотрел вверх – это была Тиффани. Растянулась на красной черепичной крыше и помахивает хвостом с кольчатым рисунком.
– О, это неправда, – произнесла хитрая маленькая енотиха. – Вам всего лишь нужен кто-то проворный и сообразительный, чтобы попасть внутрь. Вроде меня.
Глава 12
В гости без приглашения
Сзади раздались мяуканье и тявканье. Трое друзей оглянулись. Из-за поребрика бетонной дорожки выглядывали кошечка и два щенка.
– Ведь Тиффани нельзя туда заходить? – спросил у скунсихи Руфус.
– Как будто её это волнует, – рыкнула Регина. – Она плохая, очень плохая.
Снежинка сердито вильнула хвостом:
– Можно мне пойти с тобой, Тиффани?
– Нет, – вздохнула енотиха, – нельзя. Хватит таскаться за мной.
– Ты правда можешь забраться внутрь? – спросил Макс с надеждой и махнул хвостом.
Маленькая енотиха схватилась за край крыши передними лапками и помотала головой:
– Не-а! Вы, упёртые собаки, не верили мне, когда я предупреждала вас о Полосатике. Так с чего это я стану помогать вам?
На мгновение Макс почувствовал себя побеждённым, но потом увидел огонёк в глазах Гизмо – у неё был план.
Терьерша села рядом с вожаком и опустила голову.
– Знаешь, ты права, – проговорила она сладким-пресладким голоском. – Мы не должны были сомневаться в тебе, Серебряная Бандитка. Странно, что мы слышали рассказы только о Полосатике и Пятнистом, а о тебе – нет.
Крепыш посмотрел на Макса, как будто спрашивая: «Что это с нашей подругой?»
Лабрадор взглядом велел приятелю молчать.
Вскочив на лапы, Гизмо часто-часто завиляла хвостиком и гавкнула:
– Я знаю!
Оторопев от внезапного прыжка йоркширки, енотиха отпустила край крыши:
– Что ты знаешь?
Гизмо восторженно закружилась на месте:
– Мы можем поведать всему миру о том, какая ты необыкновенная и восхитительная! И тогда, клянусь, звери отовсюду будут стекаться сюда, чтобы посмотреть, как ты обгоняешь диких кошек, воруешь у них яйца и перескакиваешь с дерева на дерево.
Гизмо задней лапой стукнула Крепыша по носу.
Такс прочистил горло и запрыгал на месте:
– Я понял, друзья! Гизмо права! Только… – Он остановился и поджал хвост. – Мы не сможем двинуться дальше, пока не узнаем, где стена, а помочь нам может только Пятнистый.
– В том-то и дело, – вздохнула Гизмо.
Полосатик отошла от окна музея, встала рядом с Максом и шёпотом поинтересовалась:
– К чему это представление?
– Погоди, – так же тихо произнёс тот, – увидишь.
Сидевшая на крыше Тиффани легла на живот и хлопнула маленькими лапками по черепице.
– Ну, – сказала она, – и что именно вы будете рассказывать обо мне?
Гизмо устремила мечтательный взгляд вдаль.
– О, чего только мы не расскажем! Серебряная Бандитка с виду обворожительна, но не смейте злить её. Она быстра и бесшумна, движется сквозь ночь, как… как луч расплавленного лунного света!
Уши юной енотихи встали торчком.
– О-о-о, мне это нравится…
– Серебряная Бандитка – это звучит здорово! – залился лаем Руфус.
Щенки принялись с тявканьем носиться друг за другом, а кошечка перекатилась на спину и замахала лапами в воздухе.
– Никто не знает, что в вашем городе живёт такая знаменитость, – обратилась Гизмо к малышам.
– Я с удовольствием поведаю всему миру, что Серебряная Бандитка мастерски вскрывает человеческие замки и смело пробирается туда, куда до неё не ступала лапа ни одного зверя, только… – Крепыш указал мордой на двойные стеклянные двери музея. – Мы пока ещё не видели, как она это делает…
– Вы думаете, я не справлюсь? – Тиффани резко дёрнула хвостом.
– Конечно нет! – пролаяла Гизмо. – Просто если бы мы сами это увидели, то у нас была бы ещё одна история, которой мы поделились бы со всеми…
– Главное же детали, – завилял хвостом Крепыш.
Макс, затаив дыхание, следил за Тиффани, а та почесала подбородок и важно кивнула:
– Верно, верно.
– Сделай это, Серебряная Бандитка! – взвыл Крепыш.
– Ладно! – Енотиха поднялась на лапы. – Но только если вы трое обещаете рассказать всем о моих достоинствах.
– Обещаем, – поспешно согласилась Гизмо.
– Определённо, – подтвердил Крепыш.
– А ты? – Тиффани указала пальцем на Макса. – Ты что-то подозрительно тихий…
– Это оттого, – вильнул хвостом лабрадор, – что я так поражён твоими талантами, Серебряная Бандитка. Я буду с гордостью рассказывать о твоих удивительных способностях каждому встречному.
– Превосходно! – пропищала енотиха. – А теперь смотрите, как работает искусная воровка! И восхищайтесь.
Тиффани с разбегу перескочила с крыши в открытое окно второго этажа главного здания музея. Она легко приземлилась на подоконник и оглянулась – проверила, следят ли за ней собаки, – а потом прыгнула в музейный полумрак. Двое щенков и кошечка радостно заверещали.
– Вы все придаёте этому слишком большое значение, – произнесла Полосатик и направилась к стеклянным дверям.
– Да, – согласился Крепыш, – иногда приходится умасливать кого-то, когда на самом деле ты с удовольствием загнал бы его на дерево. Обычно заговаривать зубы – это моя работа, но, похоже, наша подруга Гизмо переняла у меня некоторые приёмы.
Терьерша любовно лизнула Крепыша:
– Я учусь у настоящего мастера!
Три собаки и скунсиха в ожидании уселись перед двойными стеклянными дверями; щенки и кошечка расположились позади них. За пыльными стёклами они видели интерьер музея – металлические скамьи с деревянными сиденьями, витрины и стойку кассира с выставленными на продажу открытками.
А вот Тиффани видно не было.
Зато её
