– Пятнистый! – крикнула она. – Это я, твоя старая подруга! Пятнистый! Прошу тебя, перестань гоняться за Тиффани. Я хочу поговорить с тобой. Иди сюда!
Сквозь грохот очередной поваленной горы коробок послышался приглушённый голос енотихи:
– Сколько раз можно повторять, теперь меня зовут Серебряная Бандитка!
Пятнистый взвыл.
Тиффани рванула в центр комнаты, шапочка крепко держалась у неё на голове, а кунхаунд, тяжело ступая, вышел из-за витрины.
Макс и его друзья метнулись в сторону от дверей. Енотиха вскочила на перекладину, которая служила дверной ручкой, и стала возиться с замком.
Раздался щелчок, замок открылся, и Серебряная Бандитка распахнула дверь. Потом перелетела через голову Макса и приземлилась позади него на бетонную дорожку, бросив на ходу:
– Теперь он ваша проблема!
Макс, Крепыш, Гизмо и Полосатик с изумлением наблюдали, как Поездной Пёс, подвывая, двинулся к двери. Хозяин музея готов был броситься на них.
Глава 13
Стенания Поездного Пса
– Осторожнее! – гавкнул Макс.
Все кинулись врассыпную, и как раз вовремя.
Пятнистый пригнул голову и на полной скорости понёсся к двери. Старый кунхаунд толкнул её с такой силой, что она распахнулась настежь и тяжело ударилась о белую кирпичную стену. Деревянная рама двери треснула, одно из стёкол вывалилось и разлетелось на куски.
Поездной Пёс, пыхтя и отдуваясь, остановился между перепуганными собаками.
– Где она? – Он переводил взгляд с одной собаки на другую. – Где эта мелкая самозванка?
Тиффани неспешно вышла из-за Макса, держа в лапах шапку.
– Да ладно, всё хорошо, вот она, возьми! – пропищала енотиха. – Мне больше не нужна маскировка.
Она бросила головной убор, и он упал прямо на квадратную морду Пятнистого.
Тот мотнул головой, чтобы скинуть шапку, и зарычал на Тиффани:
– Это очень плохо, ты – преступница!
Оскалившись, Пёс бросился на енотиху. Макс собрался было прийти ей на выручку, но тут Полосатик издала высокий и злобный визг.
– С меня хватит! – крикнула она и оттолкнула Тиффани в сторону. Потом развернулась, направила зад в морду кунхаунда, задрала пушистый хвост и прицелилась.
– Успокойся сейчас же, Пятнистый, – грозно проговорила скунсиха, – или я выпущу заряд прямо тебе в нос. И ты ни за что не избавишься от запаха без помощи людей.
Поездной Пёс вытаращил глаза и медленно попятился.
– Ты этого не сделаешь, – дрожащим голосом произнёс он. – Так со старыми друзьями не поступают.
Полосатик прижалась грудью к бетону и задрала зад ещё выше.
– В последнее время ты никому не был другом, – напомнила она. – Но если пообещаешь вести себя как милый пёсик, я не стану превращать тебя в вонючку на всю жизнь. Договорились?
Тихо заскулив, Пятнистый ответил:
– Договорились.
Скунсиха медленно опустила хвост, повернулась и посмотрела на своего старинного приятеля. Тот потёрся носом о маленькую чёрно-белую голову Полосатика. Она прильнула к нему и заурчала, словно кошка.
Тиффани повалилась на спину и замахала в воздухе лапками.
– Какая скука! – плаксивым голосом пожаловалась она. – Я так надеялась, что сегодня кого-нибудь обрызгают.
– А я думаю, хорошо, что не обрызгали, – возразила Гизмо. – Уверена, если Пятнистый послушался Полосатика, то, возможно, согласится поговорить и с нами.
Кунхаунд вскинул голову и зарычал на Гизмо:
– Кто эти трое барбосов?! Я не давал им билетов на проезд в своём поезде.
Крепыш кинулся вперёд и встал между кунхаундом и Гизмо:
– Эй! Не рычи на неё. И мы вовсе не какие-то барбосы. Мы породистые.
– Не пытайтесь одурачить меня! – сердито стукнув хвостом по бетонной дорожке, пригрозил Пятнистый.
– Пятнистый… – предупреждающим тоном произнесла Полосатик.
Поездной Пёс опустил голову, но при этом не перестал сердито глядеть на Крепыша.
Макс вышел вперёд, осторожно переступил через битое стекло.
– Я Макс, а это мои друзья – Крепыш и Гизмо, – виляя хвостом, объявил лабрадор. – Мы не хотели беспокоить вас, сэр. Но нам нужна помощь.
Пятнистый недоверчиво обнюхал Макса:
– Какая помощь?
Лабрадор сел рядом с ним:
– Много дней мы шли сюда с востока по оставленным для нас меткам. Но шторм разметал их все, к тому же за нами по пятам идут волки. Нам сказали, что ты был там, куда мы направляемся, вот мы и решили, что ты поможешь нам найти это место, пока нас снова не настигли волки.
– И куда именно вы хотите попасть? – осведомился Пятнистый.
– В большой палаточный городок, куда ушли все люди, – вмешался в разговор Крепыш.
– Да, – гавкнула Гизмо, – тот, что находится за серебристой стеной.
У Пятнистого отвисла челюсть, он вытаращил глаза, а потом, задрав морду, издал долгий и печальный вой.
– Нет! – крикнул он. – Я не могу говорить об этом месте. Воспоминания слишком ужасны!
Полосатик уткнулась носом в переднюю лапу старого пса.
– Пятнистый, они так долго шли сюда, чтобы увидеться с тобой.
– Только ты можешь помочь нам, – добавил Макс. – Мы хотим найти наших людей.
– Мне всё равно, – гавкнул кунхаунд. – Почему вам всем что-то от меня нужно? Лучше бы вы просто убрались восвояси.
Протолкнувшись мимо Макса, Пятнистый спрыгнул с бетонной дорожки и поскакал к старым вагонам, стоящим позади музея. Он с разбегу запрыгнул в кабину большого локомотива.
Тиффани перекатилась на живот и встала.
– Ну и плакса, – сказала она. – Я чуть не уснула, пока его слушала. Пойду посмотрю, что делают Чак и эти надоеды-малыши. – Она подобрала с земли сброшенную Пятнистым кондукторскую шапочку, нацепила её себе на голову и побежала к миниатюрному городу. – Не забудьте, вы обещали рассказать обо мне всем! – пропищала она напоследок и скрылась с глаз.
– Смею предположить, мы видели её не последний раз, – проворчал Крепыш.
Гизмо, опустив уши, глянула на Макса:
– Пятнистый выглядит таким расстроенным. Поговорим с ним?
Лабрадор взглянул на огромный старый локомотив. Пятнистый находился внутри – расхаживал там взад и вперёд.
– У нас нет выбора, – вздохнул лабрадор. – Мы опередили Дольфа, но прошлую ночь спали и провели весь день в этом городе, так что он может настичь нас, если мы не поторопимся.
Полосатик прошлась кружком:
– Я обрызгала окраины города, вы знаете. Волки сюда не сунутся.
– Может быть, другие волки не сунутся, леди, – заметил Крепыш, – но эта стая не перестанет преследовать нас. Если запах не смутил нас, то их и подавно не остановит.
– Тогда будем надеяться, что мой спрей скроет ваши запахи, – сказала Полосатик.
– Пошли, – скомандовал Макс. – Может, Пятнистый немного поостыл.
День клонился к вечеру, золотистый свет заходящего солнца отражался от стеклянных прожекторов и полированных серебристых деталей на передней части паровоза. Три собаки и скунс друг за дружкой отправились к локомотиву: Макс – впереди, Полосатик – сзади. Пятнистый, сидя в кабине, нажимал носом кнопки, давил на рычаги лапами. Его крапчатая шерсть поблёскивала в вечернем свете.
– Займите свои места, отправляемся в Декуинси, – тихо говорил старый пёс. – Следующая остановка – Декуинси, там вы встретитесь с Пятнистым – Поездным Псом, символом нашего всемирно известного паровозного музея.
Макс вспомнил Чарли и Эмму. Когда оба они были совсем маленькими, а он был ещё щенком, дети любили носить комбинезоны, завязанные узлами платки на шеях и шапочки, вроде той, что нацепила на себя Тиффани. Они
