Где-то на улице болезненно взвыл Геральт, которого, очевидно, венгерберская валькирия сумела поймать и пленить. Судя по звукам, настигла она ведьмака прямо в паховую область, отбивая желание ставить девушек низкой социальной ответственности на истинный путь раз и навсегда. Теперь бедному, не способному к простому человеческому покою, Белому Волку придется долго слушать нотации на тему моногамии и её важности для выживания одного, вполне конкретного, убийцы чудовищ. Мы с Регисом и Лютиком дружно посочувствовали ведьмаку и принялись набивать животы обедом.
– Доброго здравию! Регис, я вам тут пирожков немного изловчила! – в палатку заглянула Люся. – Самодельных, токмо вот из печки выудила и немедля к вам приспела. Привет, Аника, – шпионка красноречиво покосилась на меня, скалясь самым предупредительным образом. Ну, а что я? Раз у меня личная жизнь не задалась, так теперь у всех должна сломаться, что ли? Ваша покорная слуга, как добрый человек, от разных комментариев воздержалась и сделала вид, что ничего не понимает и не замечает. А потом, жалея о тактичности, целый час слушала Региса, рассуждавшего о людях и их однобоком восприятии мира, улыбалась Люсе, кидавшей томные взгляды на рассказчика, и совершенно случайно выяснила, что вампиры любят пирожки с капустой. Давятся, с трудом глотают каждый кусок, но очень любят.
Комментарий к Глава 20. Вместо сериальчика*Аретуза (ориг. Aretuza) — школа магии для юных чародеек, расположенная в одноименном дворце на острове Танедд. Была основана в 839 году Кларой Лариссой де Винтер.
====== Глава 21. Очень правильные споры. NC-17 ======
Стрелка часов навязчиво указывала, что мне пора спать, ибо ночь ушла уже далеко за полуночное время. Я не могла ответить ей ничего вразумительного, поскольку мне было очень сложно общаться с неодушевленными предметами и не чувствовать себя при этом в край свихнувшейся. Да и к тому же, я точно знала, что «стрелка» — слово женского рода, а значит понять меня, как бы из дамской солидарности, чисто конкретно, просто обязана по понятиям. Я лежала в темноте своей палатки, слушая, как потрескивали прогорающие в печи поленья, укутанная мягким, теплым одеялом, пахнущим покоями трикстера, и иногда гладила сэра Ланселапа, уютно транслирующего мне сны чуть слышным мурчанием. Но сон все равно не шел, ни мирный, ни беспокойный, а я не могла заставить себя отрубиться, изредка разбавляя тишину собственными всхлипами, ворочалась с боку на бок, вздыхая, и пыталась найти, за что зацепиться и переключить стрелку в своем сознании. Мысли, как троллейбус, катились по двум станциям, названным по цитатам эльфийской хамки. Начальник первой, имеющей восхитительное название: «Ты позоришь Йорвета», радостно посылала вагоны по пути следования ко второй, именуемой: «Редкостная порода шлюшки», передавая с проводником-тараканом, сообщения, вроде: «А не сам ли скоя’таэль распускает эти слухи?» и быстро получали обратный ответ: «А Аника, типа, лучше себя ведет, играя в полоумную Татьяну Ларину, достающую Онегина своими признаниями?». Отделаться от нагнетающего ощущения, что я застряла в круговороте беспросветного анализа, который, априори, не приводит ни к одному положительному выводу, не получалось. Оттого я продолжала лежать, с закрытыми глазами вызывая образы прошедшего дня, тщетно пытаясь отпустить нынешнюю обиду и не париться, но практика показывала, что как-то это не мое — прощать и забывать на следующий день. Вот поорать, отомстить, еще поорать и только потом успокоиться — это всегда положительно сказывалось на психике.
Кто-то почти неслышно приоткрыл полог, пропуская свежий ночной сквозняк внутрь, и проскользнул в палатку, мелькнув тенью в игре темных силуэтов. Я, резво забывая про всё на свете, инстинктивно замерла, боясь пошевелиться и выдать тот факт, что сразу заметила ночного гостя. В душе мгновенно всплыла молитва всем богам, с просьбой сделать все возможное, даже поразить молнией непрошеного ходока, но не допустить моего смертоубийства в самом расцвете сил. Мне почему-то сразу показалось, что это ни кто иной, как Акковран, который пришел подглядывать и подслушивать вашу покорную слугу, и по тональности, с которой я рыдаю на этот раз, предположить, как можно довести меня до инфаркта. Хотя, не исключено, что это эльфы просто пришли меня убивать, заклеймив предварительно позором, чтобы теперь-то я точно не позорила их сурового командира.
Незнакомец, стараясь не разбудить меня, осторожно ступал по полу, практически бесшумно, и даже спотыкаясь о предметы, подозрительно не материлась, но его едва различимая тень, неумолимо приближалась к кровати. Внутренне сжавшись и приготовившись орать, что есть дури, я ждала развития событий, кусая зубами одеяло и до боли сжимая кулаки. Надеюсь, заклинание барьера сработает, как положено, пойдет на опережение, и пизданет моего обидчика раньше, чем он сможет до меня дотянуться. В конце концов, я еще не разобралась с Йорветом, и не помогла отбиться этому миру от необоснованных претензий Народа Ольх. Я же после этого в Раю не смогу находиться спокойно, и буду доставать всех поступающих знакомых, а большая их часть гарантированно уползет в Ад, дабы мне рассказали, чем же закончилась эта история.
Чьи-то прохладные руки ужом скользнули под одеяло, требовательно, но нежно разворачивая тело вашей покорной слуги, а теплое дыхание аккуратно прошлось по щеке и замерло где-то около волос. Знакомый, до тряски, запах, заставил резко раскрыть глаза и удивленно смотреть снизу вверх, как Йорвет коротко целует меня в лоб, и тихо зовет по имени.
— Что ты тут делаешь? — сразу переходя в нападение, грозно спросила я, отталкивая холодного после улицы скоя’таэля и садясь на кровати. С трудом нашарив на прикроватном столике старую свечу и зажигалку, я, наконец, смогла разглядеть знакомую красную бадану с растрепанными, черными волосами, торчащими из-под ткани во все стороны. Зеленый глаз, испытующее рассматривал мое лицо, пытаясь, видимо, считывать поступающую информацию и предугадать дальнейшие действия вашей покорной слуги, но я состроила такое непроницаемое выражение физиономии, что «Покер-фейс» сразу стал образцом экспрессивности. Такой прием эльфу не понравился, и он абсолютно тем же тоном, что и я, прошипел:
— Я пришел навестить тебя, раз уж ты говорила, что тебе это необходимо. Но, видимо, ты ждала кого-то другого, — бывший разбойник демонстративно сложил руки на груди. — Что опять случилось? Учти, что у меня нет времени выяснять, какая муха тебя сегодня укусила.
— Ага! Вот значит как! — ликующе,
