Йорвет не отступал. Он, конечно, моргал, но не подвинулся ни на миллиметр, не поежился, не пытался отвернуть лица, умудряясь даже при полной нечеловеческой природе прибожека смотреть сверху вниз. У скоя’таэльского командира это получалось как-то совершенно без забавной нелепости, которая проскальзывает у тех, кто только пытается доминировать и от того весь их образ в какой-то момент становится до безумного ляписным и комичным. Он был серьезен. Он явно признавал авторитет маленького, но ставшего в секунду, опасным, существа, но сдаваться и пытаться пресмыкаться перед кем-то просто Йорвет отказывался, и продолжал давить взглядом на реликта.
— Хорошо! Я покажу! — радостно сообщил Ивасик, в одно мгновение вновь становясь просто мертвым мальчиком, который пока еще ходит по грешной земле. — Так вот! Аника, будь внимательна! Почему ты не записываешь?! В четвертых…
====== Глава 22. Пещерная жизнь или как спасти самое бесполезное существо на свете ======
Опавшие листья умиротворяюще шуршали под ногами, призывая собратьев, надеющихся еще, что осень не вступит в полную силу, оторваться от дерева и присоединиться к празднику засыпающей природы. Я помогала им воспроизводить этот приятный для ушей звук, ногой разбрасывая высохшую зелень в разные стороны, ожидая, что кто-то сделает первый шаг во тьму. Меня терзали смутные сомнения, в которые преобразовались размышления о том, что, видимо, моя жизнь свернула куда-то не туда, мама упустила что-то в воспитании своей непутёвой дочери, или карма, желая преподнести урок, безжалостно нагнула вашу покорную слугу. Потому что другой причины, по которой мне, прямо-таки суждено гоняться за кучей разных эльфов, я не видела.
Регис, усевшись на валун, томно жевал травинку, весьма скептично оглядывая вход в пещеру ведуна и, судя по лицу, мыслил о чем-то прекрасном и жизнеутверждающем. Геральт, единственный из всех, готовился к бою, на коленях медитируя и блуждая где-то в собственном подсознании, морально предупреждая организм, что в него скоро загрузят эликсиры. Границы темноты, как будто почти чёткие, не выглядели дружелюбными или заманчивыми для интересного, увлекательного путешествия. Белый Волк, обладающей отменной интуицией и не менее хорошей логикой, заставил всех застопориться, чтобы принять на душу Кошку, Ласточку и множество других магических зелий собственного изготовления, помогающих другу увеличить реакцию и прозреть внутри бесконечной тьмы. Склянки хлопнули, разбиваясь о камень. Желтые глаза друга окончательно приобрели схожесть с кошачьими, наливаясь мутным, матовым светом, а зрачки вытянулись в две узкие, продолговатые щёлочки. Царапина, которую ведьмак получил от куста, бесстрашно вдарившего тонкой веткой по небритой щеке, резко затянулась. Геральт резво вскочил, двигаясь с поразительной быстротой и первым двинулся в сторону обители Авалак’ха, глухо позвав за собой. Вампир, указав рукой следом за другом, благородно пропустил даму вперед, а сам решил замыкать поисковую процессию и прикрывать тылы.
Пещера, на мой взгляд, больше напоминала сырую и бесполезную дыру. Если великий чародей, ведун Aen Elle, и правда, считал это место своим домом, то у мужика явно проблемы с эстетическим вкусом. Внутренний коридор тянул из глубин спёртым, влажным воздухом, приносящим с собой нотки странноватого душка, какой бывает в квартире у старичков. Сквозняки, блуждающие по узким лазейкам, продували до костей, пробираясь под покровы одежды, с промозглостью вынося тепло из организма. На всех плоскостях, доступных взгляду — стенах, полу и потолке, скупо освещаемых факелом в руках ведьмака, росла какая-то мистическая, серая плесень. Лично мне она казалась вполне живой, плотоядной и вполне шевелилась, двигаясь вслед за нами с чавкающим звуком голодного животного. Летучие мыши, иногда свисающие с потолка словно люстры, сонно зевали и приветствовали нас возмущенный писком.
— Ох уж этот андеграунд! Как сложно быть в тренде… — шёпотом возвестила я присутствующих, потому что нарушать жутковатую идиллию готической пещеры не хотелось, а пиздануть что-то тупое — вполне.
— Не шуми, — ответил Геральт. — Или спугнешь кого, или сама испугаешься.
— Ну, спасибо! То есть, по-твоему, я боюсь даже своей собственной тени? — сказала я кисло. Про то, что плесень кажется живой и плотоядной, я решила гордо смолчать.
— Аккуратней! Акковран! — резко развернулся ведьмак и ткнул пальцем мне за плечо. От неожиданности я чихнула и тут, не теряя времени, же забежала за спину друга, готовая к героической обороне двумя сопровождающими мужчинами. Впрочем, уже через секунду я поняла, что у Геральта очень туго с чувством юмора, а шутка немного не задалась. Ведьмак довольно хрюкнул, а Регис с трудом скрыл улыбку, делая вид, что был занят раздумьями и не видел ничего необычного.
— Ну и пожалуйста, — обиделась я. — Доведешь ребенка до инфаркта, потом перед Локи будешь отчитываться.
Геральт хмыкнул, но угрозу всерьез не воспринял. Надувшись на друга, я молча последовала, корча рожи в спину. Не исключаю, что ведьмак знал об этом, чувствуя своими способностями мутанта каждое движение мышцы моего лица, но только таинственно улыбался и отмалчивался. Напряжение временно сошло на «нет», и хоть больше никто не проронил ни слова, атмосфера внутри каменного тоннеля сразу стала менее напряженная и более спокойная. А может, плесень просто устала нас преследовать, поймала какую-нибудь крысу и теперь вполне благодушно переваривает её где-то в темном, незаметном углу. Пещера, на первый взгляд казавшаяся мелкой и не такой уж глубокой, неожиданно для всех оказалась системой достаточно больших подземных ходов, тесно переплетённых между собой. Гладкие известняковые стены и повышенная сырость, до сих пор пытавшаяся вылезти из любой доступной трещины вода и множество других незначительных признаков указывали, что когда-то здесь текла половодная, с сильным течением, река, утекшая, со временем, в неизвестность, но оставившая за собой целое пешеходное метро лазов, проходов и гротов. Просто хоть бери палатку, снаряжение и пускайся в пеших поход со спелеологами. И где искать среди всех этих тоннелей Кревана, тем более, если он резко поглупел и растерял остатки здравого мышления, а также как не наткнуться на ту самую реку, которая могла просто обмельчать или сменить маршрут, оставалось тайной.
Плавно, стены начали приобретать очертания, похожие на примитивную отделку. Кто-то старательно продолжил дело реки, расширив основной проход вручную, кирками, а потом не поленился сгладить стены и даже выровнять пол. Коридор ушел в спуск, резко вильнул в сторону, создавая почти идеальный перпендикулярный угол, и вывел нас в огромную комнату, явно сооруженную чьей-то магией под свой вкус, напоминающий избитый жизнью стиль барокко. По центру искусственного грота красовался неширокий, без перил, мост, соединяющий два глубокой края пропасти. Снизу, из неведомых глубин земной тверди,
