— Почему я узнаю это только сейчас? — грозно спросил командир. Ладно, похоже, он и правда не в курсе всех последних событий. Может, оно и к лучшему. Последую совету ведьмака и не буду ничего ему рассказывать. Должны же и у меня быть маленькие тайны? Йорвет вот, пока я летала между Землей и Асгардом тоже, говорят, по борделям хаживал… — Я говорил Геральту, чтобы и думать забыл брать тебя на подобные задания. Если тебя покалечат…
— Не ворчи. Живая же, — я снова обняла Йорвета со всей своей нахлынувшей огромной любовью, задним числом ощущая, как мимо моей любви просвистела фатальная пуля с гравировкой «трикстер» на боку. Я давно уже выяснила, что злиться на эльфа за то, что он начинает повышать голос по каждому поводу, крайне глупо и вообще не очень-то благодарственно. В конце концов, характер у него такой просто. Озлобленная забота или что-то вроде того — наору-ка я на тебя, чтоб в следующий раз головой думала и не лезла под кулак к незнакомому дяденьке. Еще и пинка дам, поучительного, чтобы была умнее, ибо синяк с задницы сойдет, а отрубленную голову на место пришивать будет уже бесполезно. Эльф, видимо, находясь внутри в крайне благожелательном настроении, приобнял меня в ответ, прижимая и оглаживая рукой затылок. Потрескавшаяся кожа цеплялась за распущенные волосы, но командир словно не обращал внимания, отвернувшись, глядя в костер, размышляя о чем-то своем.
— У меня была жена, Аника, — вдруг начал Йорвет полушепотом. — Когда я был молод, — я тихо хрюкнула, потому что до сих пор не могла уместить в мозг факт, что любимый старше моего прадедушки, — я разбойничал на юге Нильфгаарда. Тогда он был маленьким государством, никто не мог и помыслить, что черные захватят такой огромный кусок Земли. Встретив её, я решил, что она заслуживает лучше жизни, — он помолчал с минуту. Я даже дыхание затаила, слушая. — Она была чистокровной Aen Seidhe, истиной дочерью Синих Гор. И очень доброй. Не делила никого на расы, была одинаково ласкова и к краснолюдам, и к гномам, и к Dhʼoine относилась с терпением. Рядом с ней я узнал, что такое уют и тепло семьи. Наши дети росли сытые и счастливые, — да-да, кажется, у него из четверых только один сын остался, вроде. Имя у него странное еще, как-то с автомобилем связанное. — Мы жили в небольшой деревне с другими представителями Старших Народов, люди к нам не селились. Однажды я отправился, чтобы продать дичь — я был охотником. А когда вернулся…
Он совсем замолчал, глядя в костер. Я забыла, как дышать от удивления, едва сдерживаясь, чтобы не раскрыть рот и не начать расспрашивать. Нет, ну, я знаю, что там случилось что-то нехорошее и с тех пор он вдовец, вроде бы. Но, блин, почему Йорвет решил вдруг раскрыть мне свою душу именно сейчас, когда я… Черт, наверное, я просто на самом деле его не заслуживаю. Не двигаясь, я разглядывала скояʼтаэля и то, как сменяются эмоции на его лице — отчаянье, горесть, боль, ненависть. Он сильно сжимал нижнюю челюсть, практически начиная выдавать скрип зубами, от чего скулы становились только более отчетливыми и красивыми. Просидели мы так минуты три, прежде чем командир продолжил:
— В соседней деревне какой-то молодняк-сброд кранослюдов и эльфов задрал ребенка. Люди не стали разбираться, кто это был, откуда… Они пришли в наше поселение и убили всех. Растерзали. Моих детей просто закололи, как скот. Жена… Ей было хуже. Когда я нашел ее, то… — было такой дикостью слушать Йорвета, когда он говорил в таком тоне. Ещё большей дикостью оказалось то, что и он, оказывается, умеет говорить длинными паузами. Зная кметов, догадываюсь, что они сделали с молодой (хотя бы внешне) и прекрасной (уверена, что она была редкой красавицей, потому что Йорвет другую бы не выбрал, это со мной ему не повезло) эльфийской женщиной. Могу даже представить сколько их было и в каких позах. Но не хочу. Йорвет сильнее прижал меня и выдал убийственную, как контрольный в голову, фразу:
— У меня нет даже ее изображения. Я просто забыл её лицо с годами. А ведь я действительно её любил.
У мужчины, как говаривала моя маман, есть три вещи, в которые баба лезть принципиально не должна — это его носки, его оружие и его война. Причин ненависти к людям и последующих явлений, которыми окутана жизнь командира, было предостаточно. Я понимаю, почему он стал борцом за свободу своих соплеменников, почему был разбойником и даже почему он изнасиловал Мирку***, которая не сделала ему ничего плохого. Но я-то, как раз, человек. Типичный, классический представитель Хомо Сапиенсов, так сказать. Как его угораздило-то?
— Если ты умрешь, я не знаю, что буду делать дальше, Аника, — уже более строго проговорил Йорвет. — Поэтому, когда начнется битва, я бы предпочел, чтобы ты отсиделась в Асгарде или где-то еще. А до битвы больше не лезла ни в какие передряги. Ты поняла меня?
Я искала слова, чтобы уверить Йорвета в своей безопасности. Нет, мне конечно льстит, что он обо мне заботится, но как я пропущу то действо, ради которого даже не постеснялась сгонять к самому могущественному человеку в этом мире? Нет, серьезно, я не могу пропустить триумфа Ведьминленда, да и Локи, как ни крути, без меня может вляпаться в историю…
— О, вот ты где, — сзади раздался бодрый голос цинтрийской княжны. Оба, я и Йорвет, удивленно оглянулись на нее. Цири уперлась руками в бока и, без интереса глянув на командира скояʼтаэлей, сообщила: — Тебя ищет Авалакʼх. Это срочно.
— А где?
— В палатке Геральта. Быстрей давай, — Цирилла демонстративно отошла чуток подальше, сложив руки на груди. Видимо, давала время попрощаться.
— Блин-блин-блин, — разочарованно вздохнула я. Йорвет, выгнув одну бровь, видимо, ждал ответа. — Да обещаю я. Все будет нормально. А вот насчет того, чтобы убежать в другой мир — не знаю… Может, до мамы сгоняю, надо ей сказать, что я, вроде как, здесь хочу поселиться… — рассеяно бормотала я, поскольку не знала — стоит ли добавить что-то утешительное в адрес его бывшей жены, или и так сойдет? Эльф пробурчал нечто удовлетворенное. Я наклонилась к нему: — Я люблю тебя, Йорвет. И… чтобы я не натворила, все равно люблю. Сильно, — эльф прижал меня,
