Теперь я знаю, как стереть это застывшее скучающее выражение с твоего лица, Ольгерд. И с удовольствием это сделаю.
— Тогда это существо покажет тебе мир, где земные силы не действуют, и яблоко упадет вверх. Где произошел Раг Нар Роог и мертвые сражаются бок о бок с живыми. Поменяет тебе глаза на те, что видят черное, как белое, и ты даже не увидишь разницы.
Атаман сжал бокал вина, я вижу, как белеют костяшки на его длинных пальцах в вычурных перстнях.
— Чушь собачья. Это не в его силах. Уж точно не в силах ведьмака.
Нехорошее предположение, кого ‚его‘ Ольгерд имел в виду и торговцем чего он обычно представлялся, прокрадывалось по моему сознанию.
Да, я сгущала краски. Но решение загадать невозможные желания показалось мне слишком легким, чтобы только атаман смог до него додуматься. Такая могущественная сущность, как о’Дим, может указать любому посреднику на правильную дорогу к иллюзорно невозможному.
— Читай дальше. Что происходит, если желания неосуществимы?
Нет в этом трактате такого условия. Есть описание, что происходит, когда желания будут выполнены, но такие подробности я не хочу зачитывать вслух. Пусть наслаждается сам — я протянула ему книгу. Ольгерд вчитывался, пытаясь уловить смысл, несмотря на вкрапления бессмыслицы.
Меня на диван уже никто не пригласит, да и места там только у атамана на коленках, поэтому я устроилась на деревянном полу рядом с ним. Судя по реакции, О’Дим уже нашел для Ольгерда посредника. Скорее всего, он уже загадал свое ‚неосуществимое‘ желание. Песочные часы, отмеряющие оставшееся Ольгерду время, перевернулись.
Судя по мрачному молчанию атамана, с каждым прочитанным предложением он все больше понимал, как плохи его дела.
Комментарий к Слепой пастырь
Кому интересно больше о способе шифрования:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Шифр_Виженера
========== Город и псы ==========
И еще одна бесполезная книга — копия, списанная с копии, которая в свою очередь списана с еще одной копии. Мои тщетные надежды, что следующей будет Кодекс, рассыпались в прах, но ни одного удобного случая поинтересоваться о чем-то настолько специфичном и не вызвать подозрения так и не представилось.
Ольгерд прикрыл лицо рукой вместо того, чтобы читать расшифрованный мною трактат об исполнителях всех желаний — очередной бестиарий о суккубах и инкубах. Эти безрезультатные поиски его тоже изрядно утомили. Я уже не утруждаю себя чтением всего, что ему передаю, лишь иногда бросая мимолетный взгляд на рисунки.
Страшные картины в этом манускрипте напоминали мне о худшем развитии событий. Не думаю, что торговцу зеркалами нужно было заключать со мной контракт, чтобы забрать мою душу. Такие ухищрения подходят для агнцев Лебеды и ставленников старых богов. В моем случае достаточно будет просто не выполнить поручение.
Что за безумцы с больной фантазией иллюстрируют эти фолианты?
— Добрая половина того, что ты перевела, — холодный голос Ольгерда вырвал меня из безрадостных раздумий, за что я ему несомненно благодарна, — ссылается на один и тот же трактат. Ты знаешь что-нибудь о «Codex Gigas»?
Даже если с небес спустился бы ангел и за руку вознес меня к Лебеде, это произвело бы на меня меньшее впечатление, чем заданный Ольгердом вопрос. У кого бы он не учился, я принесу его наставнику ящик лучшего туссентского вина за то, что научил атамана проверять источники.
Мое воодушевление резко споткнулось о внезапную мысль: именно этот вопрос он не должен был задать.
— Ты… у меня спрашиваешь?
— У бюста моего покойного деда, — его манера шутить без тени улыбки производила довольно своеобразное впечатление. В легком ступоре я и правда взглянула на мраморный бюст скуластого мужчины в нише стены, пока подбирала слова для подходящего ответа.
— Это одна из основополагающих работ про демонов.
Месяцы исследований, а я смогла из себя выдавить лишь скупое и поверхностное описание. У Ольгерда определенно был манускрипт. Кто угодно мог ошибаться на этот счет, но только не Гюнтер О’Дим.
— Никогда не слышал, — он пожал плечами, тут же потеряв всякий интерес к разговору.
Поразительная у атамана способность вводить меня в замешательство. Что бы ему такого соврать? До меня дошли слухи, что Кодекс именно у тебя, но ты не подумай лишнего: воровать я к тебе анисовые яблоки полезла?
— Этот трактат невозможно распознать, если изначально не ведать, что именно перед тобой. Выглядит как бесконечные диалоги монахов о грехах и их искуплении.
— Ты описала каждую вторую книгу в моей коллекции.
Безумно хотелось вырвать у него из рук бокал с вином и выпить залпом. Я буду снова и снова задавать вопросы, пока не найду малейшую деталь, за которую смогу ухватиться.
Ольгерд встал и подошел к окну, скрестив руки на груди. Он явно любил долго и задумчиво вглядываться в одну точку. Вылитая статуя, с него сейчас хоть картину пиши. Интересно, Ирис написала его портрет именно в этой позе?
— Скажи мне, а этот трактат не имеет никакого отношения к магу по имени Вильгефорц из Роггевеена?
Кодекс будет иметь отношение к чему угодно, пока Ольгерд говорит о нем.
— Да, — уверенно отвечаю я. — Да, такое вполне может быть.
Ольгерд медленно вынул карабелу из ножен. Ничего хорошего это не предвещало.
— Я приобрел его коллекцию у одного скупщика краденого под Меттиной, — он внимательно посмотрел на свое оружие, словно выискивал в нем изъяны. — Было там что-то похожее. Бесполезное словоблудие за баснословную цену.
— Я могу проверить, — ответила я, не в силах ждать, пока он наконец предложит это сам.
— Сомневаюсь, — Ольгерд вгляделся в отражение на лезвии. — Я передал трактат одному профессору из Оксенфурта.
— Шезлок, — мы оба прекрасно понимали, о ком идет речь. Шезлок уже больше года не выходил из комнаты, встречаясь только с редкими учениками. Скрылся от окружившего его зла под покровом бесчисленных защитных пентаграмм. Кодекс стал бы последней каплей в чаше его безумия, — в огромной опасности. Прочтение манускрипта может убить Шезлока, если его не убьют воры в поисках наживы.
Последнее замечание прозвучало крайне неуместно: Ольгерд - равнодушный, но очень внимательный слушатель.
— Воровка с золотым сердцем. И что же вызвало такую заботу о ближнем? — он оторвался от самосозерцания и уставился на меня. — Я как раз размышлял, что именно ты пыталась у меня украсть?
Слава дьяволу! Ну наконец-то! Единственный вопрос, который я жаждала услышать, и могла ответить без предательской заминки:
— Книгу.
— Ты меня не удивила. Какую?
— Codex Seraphinianus, — я выпалила это название. Надо было переждать пару мгновений перед ответом. — Я узнала, что она
