— У меня нет рогов.
— Да не ссы, он непривередливый, — успокоил Ламберт, прежде чем исчезнуть в портале.
Внизу Ольгерда вразнобой засыпали вопросами кабаны. Атаман отвечал нехотя и как бы мимоходом, отчего в глазах кабанов становился еще величественней. Хоть скульптуру с него лепи — в разорванной броне, залитый кровью и в шрамах, но с высоко поднятой головой.
Скоро по всей Редании будут рассказывать о бессмертном атамане, победившем самого Сатану в замке злобных чернокнижников. О сопровождавших его недоумках вряд ли кто-то вспомнит, кроме того, что они мешались под ногами. Не быть мне героиней легенд — да и черт с ним.
Едва доползла до комнаты. Плюхнулась на постель ничком, не удосужившись даже скинуть с себя одежду. О, дьявол…
Комментарий к Чертова пляска
Спасибо SandStorm25 и Wonderlander за стих к загадке.
========== Бес противоречия ==========
Комментарий к Бес противоречия
1) всем огромное спасибо за сотню лайков. Для меня это очень много значит и приятно иметь такой отклик на работу.
2) АЛЯРМ, первая часть этой главы - сюжетная, вторая - PWP. Кто не любит, заканчиваем главу после дневника
3) Дневник Иштвана не перевожу, потому что ГГ в эти языки тоже не может.
4) За загадки - kudos Sandstorm
5) За помощь с НЦой - kudos SmokeMK
Anno Domini MCMLXXII.
IX.ХХ
Одного взгляда на контракт Вильгефорца из Роггевеена хватило, чтобы последние сомнения по поводу этой сущности развеялись. Venditor Obscurus принимает множество обличий, но его подпись всегда остается неизменной. В тех мирах, откуда он родом (можно ли применять это выражение к подобным созданиям? Сама концепция рождения им неведома. Они существовали еще до момента зарождения Вселенной и будут существовать до тех пор, пока не погаснет последняя звезда), имя имеет сакральное значение.
Подписался своим истинным именем. Первое, что нужно знать о любой сущности. Имя — это больше, чем просто набор звуков. Иштен познал суть вещей прежде, чем назвал их. И ошибиться Он не мог, ибо так предначертали имена, чтобы выявить в них природу называемого. «Кто верным именем младенца наречет?» Не тот, кто ему добра желает. Сколько раз я говорил об этом Катарине — и все еще тлеет во мне призрачная надежда, что она меня послушала.
Контракт гласит, что Venditor Obscurus сможет забрать душу Вильгефорца из Роггевеена только тогда, когда наступят Сумерки Богов. Die Gottendämmerung, Az istenek alkonya — распространенный, но ошибочный перевод Рагнарека. Об этом без всяких сомнений знал торговец; но не чародей. Обычный парад планет, который в Офире как раз называют «Сумерки богов», станет для Вильгефорца последним.
II.ХIII
Запах серы прочно въелся в мою кожу. Запах нечистот и скверны, проклятый запах. Но моя цель выше меня самого: долг перед моим народом. Верность — моя честь. Я должен рассказать правду, скольким бы alsóbbrendű ember это не стоило жизни.
Мелкий, донельзя хвастливый бес бахвалился тем, что сам Иешуа изгонял его из Марии Магдалины. Но разговорчивость быстро пропала, когда я упомянул имя Venditor Obscurus. Я предполагал это и приготовил приманку. Бесовский народ жаден до человеческих душ — особенно тех, что приносят им в жертву — и слова слетели с его раздвоенного языка.
Djinni, гении, даймоны, множество наименований, но суть одна и та же: природа этих духов связывает их по рукам и ногам. Зло? Одно из его многочисленных проявлений, но не зло разрушения и хаоса — переменчивое, трикстерское зло отражения.
Эти существа не могут навредить смертному, чью душу вожделеют, напрямую, лишь опосредованно, поэтому в совершенстве овладели искусством красноречия и словесных экзерсисов. Это их modus operandi, и это же их ахиллесова пята — ведь они не могут отказать в словесной дуэли смертному, назвавшему их истинное имя.
Anno Domini MCMLXXIII.
III.IV
Загадки встречаются у всех народов, на какой бы ступени развития они не стояли. Хоть со временем их стали воспринимать, как простые умственные упражнения, в основе каждой из них лежит мифическая символизация.
Загадки Venditor Obscurus, судя по многочисленным источникам из этого мира и прочих, всегда содержат в основе своей символы зеркала, воды и тени. Тот архетип бессознательного, что мы прячем от себя, но бросаем отражением на других.
Я полагаю, во всем этом есть какой-то метафизический контекст: демон пытается заставить человека увидеть свою истинную природу. Чего он добивается? Мы те, кто есть. Дети Аттилы, палачи Коперника и Галилея, Сакко и Ванцетти. Люди. При всех наших несовершенствах, нас создал сам Иштен. Он даровал нам свободу воли. Что-то, о чем Venditor Obscurus может только мечтать.
II.VII
Единственный способ избежать кары, предотвратить выполнение контракта — найти того, кто готов пожертвовать собственной душой ради спасения жертвы Venditor Obscurus. Он недооценивает изворотливость и волю к жизни homo sapiens — вместо того, чтобы действительно найти человека, готового пожертвовать ради нас жизнью, мы находим тех, кому это выгодно.
Впрочем, девушка с изуродованной челюстью вызвалась это сделать. Как ничтожны уродливые женщины — как жалки их заискивающие лица. Их любовь мало чем отличается от обожания комнатной собачки — и уважением к ним немногим больше. Чародей отказал ей. Его нетрудно понять; поручить такое задание влюбленной женщине может только идиот или самоубийца.
Я заступлюсь за душу Вильгефорца из Роггевеена, совершив при этом — какая божественная ирония! — библейского масштаба самопожертвование. Он не доверяет мне — я не доверяю ему, но злобную собаку гладят, пока намордник не будет готов. Пусть жнет, где не сеял. Взамен маг дал клятву крови использовать подаренное демоном могущество, чтобы открыть портал, масштаба которого не представлют даже Aen Elle.
IV.IV
Судя по глубоким теням под глазами Милены, ее снова мучили кошмары. Elszomorít látnom, miként veti árnyát tiszta germán szépségére a kimerültség. Ha valaha visszakerülnék — visszakerülnénk — a civilizációba, bizonyára sikerül rávennem Rust urat, hogy a filmművészet új csillagává tegye.
Что за странный язык? Мне так любопытно, что здесь написано. Но все же у Иштвана не дневник, а поток сознания, приходится продираться как сквозь чащу. А еще ученый.
От проклятия мало способов избавиться — и все они смертельно опасны. Стоит Милене только сказать о них, как она не преминет ими воспользоваться, даже ценою собственной жизни. Попадет в ловушку, заглотит крючок, забудет о благоразумии — и — неизбежно — проиграет. Я знаю ее лучше, чем она сама.
Знал бы ты меня лучше, чем я сама, был бы жив.
Единственный способ избежать мук вечных — совершить самопожертвование?! Полнейший фарс.
Пожертвовать собой, чтобы спасти себя же. И это мерило добродетели? Эти словесные игры извратили саму идею христианства, из всякой истины сделали ложь, из всего честного — душевную низость.
Совершить самопожертвование?..
V.XVIII
Dämonen, weiß ich, wird man schwerlich los. О, истину глаголил Великий
