— Еще раз услышу про племянника, самого в тюрьму посажу.
— Простите, ваша светлость! Так вот, одну деву охранник не узнал, лицо под капюшоном прятала, а вот со второй-то капюшон слетел.
— И что?
Толстячок замялся.
— Ну? — сдвинул брови князь.
— Охранник сказал, что больно на княжну молодую похожа. Он, дескать, однажды в карауле возле дворца стоял, пока в тюрьму не сослали. Запомнил ее.
Я похолодела. Как же так? Да быть не может! Я же лицо белилами намазала, волосы пригладила на манер трущобных девок, платье блеклое надела… Да в том платье меня и мать родная не признала бы!
— Ложь, — решительно сказала я, чувствуя, как на плече ободряюще сжалась мужская рука. — Клевета!
— Естественно, клевета, — мрачно сказал князь. — Охранника, который посмел на княжну напраслину возвести, выпороть в наказание. А вам, Освальд, впредь думать, прежде чем кричать об измене.
— Так я ж посчитал, что вам знать надобно! — Глазки толстячка забегали. — Княжна же…
— Вот именно, княжна!
— Ясно, ваша светлость, не подумал сразу. А с вором что? Искать? Вор бороду цеплял, но охранник видел и без нее… Северянин, говорит.
— Это тоже должен делать я? — Отец начинал злиться. — Зачем тогда вы, если с мелочами к князю бегаете?
— Простите, ваша светлость, услышал про княжну и… Разберемся, конечно, как не разобраться. Племянник-то мой…
Старика отпустили, посторонние сами разошлись, а в воздухе все еще витала тревога.
— Камелия! — Отец подошел вплотную. — Ты побледнела. Расстроил Освальд? Он, старый дурень, уже не знает, как выслужиться, вот и придумывает всякую чепуху. Ну кто в здравом уме поверит, что моя дочь способна выкупить из тюрьмы бродягу? — Отец рассмеялся.
Я тоже сделала не очень удачную попытку засмеяться.
— Не бери в голову, дорогая, глупости все, только и умеют, что про измену кричать. Значит, спокойно живется, раз с каждой сплетней ко мне бегают.
Матушка согласно кивнула.
— Мало ли что пьянице привиделось? — сказала она. — Нельзя княжеское имя на каждом углу трепать. И вообще, вдруг он сам преступника выпустил? Но как изворачивается-то… Ох, Камелия, вот так заботишься о народе, а они за твоей спиной злословят.
Я криво улыбнулась. Нет, конечно, я понимала, что отец ни за что не поверит, но все же было тревожно. А ну как начнут выяснять внешность воришки, а тут такая примета видная — белобрысый северянин. Хотя никто всерьез княжеского зятя разглядывать не станет, да и дело невеликой важности. Тут не вора искать надо, а тюремную структуру переделывать и охранников в строгости держать. Но это не моя забота.
— Да я вообще половину дня на площади провела. Мы оба там были, правда, Бастиан? — Я обернулась к супругу.
— Верно, мы были вместе, ваша светлость, — искренне подтвердил мужчина.
Отец кивнул.
— Даже не сомневался.
— Могу поклясться именем Вайда, — добавил Бастиан. — Если, конечно, вас тревожит, что преступник такой же светловолосый, как и я.
— Нет, что вы, Камелия способна на многое, но до такого даже она бы не додумалась, — вновь рассмеялся князь, а матушка его поддержала.
Бастиан тоже хмыкнул и покосился на меня. А я вдруг поняла, что, выйдя замуж, приобрела не только сообщника по афере, но и, как бы странно это ни звучало, защитника. При всех своих недостатках супруг обладал одним неоспоримым достоинством: он заботился о своей жене.
Глава 3
ОДИН МУЖ — ХОРОШО, ДВА — НЕ ОЧЕНЬ
Вот за что я люблю своих родителей, так это за своеобразное чувство юмора.
Только мама с отцом могут так искренне смеяться над словами Бастиана, не зная всей правды… Но, слава всем богам, им даже в голову не пришло, что сбежавший вор и незнакомый купец, умудрившийся стать мужем их дочери, одно и то же лицо.
— Обед через час, — внезапно спохватилась матушка. — Прошу прощения, надо отдать пару распоряжений… Бастиан, как я понимаю, вы будете жить в замке? Не лишите же нас общения с дочерью?
— Что вы, госпожа, Камелия и сама не покинет родной дом. Правда, милая?
Я отчаянно закивала. Бастиан усмехнулся.
Вообще, надо сказать дорогому супругу спасибо — он умело обходил в разговоре острые углы, ни разу за весь день не позволив родителям хоть как-то надавить на меня либо обидеть. Я даже начала подозревать в нем образованного человека. Это, конечно, дикость, но мало ли… Вдруг у нас в княжестве неизвестные благодетели открыли школу для неимущих? Нет, не ту, на которую выделяет деньги отец, там учатся только малыши; и не ту, которую спонсирует мать, — она для подростков из неблагополучных семей. Я имею в виду настоящую школу, где обучают основам дипломатии, социального взаимодействия и риторике. Хотя о чем я? Какая, к Вайду, риторика? Бастиан и слов-то таких не знает.
Тем временем родители разошлись по своим делам, оставив нас с супругом прогуливаться по саду в одиночестве.
— У тебя идеальные родители, — внезапно сказал Бастиан. — Достаточно строгие, но определенно заботливые. Тебе повезло.
— Да, наверное.
— Зря ты их расстраиваешь. Вышла бы замуж за этого своего Ильмитского.
— Измирского.
— И жила бы счастливо. — Мужчина скривил губы. — Знаешь, в чем твоя ошибка? Ты хочешь быть взрослой, но не хочешь взрослеть.
— Ты не прав.
— Прав. Ты хочешь самостоятельно принимать решения, требуешь, чтобы с тобой считались, но не просчитываешь последствия поступков и не желаешь прислушиваться к разуму. Действуешь на эмоциях, а это глупо. Тебе просто везет, но когда-нибудь ошибешься и начнешь просить о помощи. Но никто не поможет.
Я внимательно взглянула на Бастиана.
— И откуда же такие знания в психологии?
— Когда-то тоже считал себя взрослым, — просто ответил он. — Я могу вернуться в спальню? Голова разболелась.
— Конечно.
Бастиан ушел, а я еще некоторое время смотрела
