— Нет, на работу завтра, а уже отвыкла, — соврала я. — Сейчас порядок наведём и отбой.
— Наташка, а как тебе Павел? — неожиданно поинтересовалась мама, — Интересный мужчина. С тебя весь вечер глаз не сводил, смотрел, будто вы с ним знакомы….
— Мам, ты преувеличиваешь. Родители, вы меня за любого сплавить готовы! Мне и с вами хорошо, а замуж я уже один раз сходила…
— Вот разборчивая девушка на выданье! Что теперь будешь жить монашенкой, обет Сергею блюсти. Ты прости, если что не так, но я человек прямой, сама знаешь. Говнюк он, твой Серёжка, рос маменькиным сынком, ты вначале на вроде прислуги при нём оказалась, но это сама виновата. А характер есть характер, его сколько не прячь, он наружу выйдет, вот и у тебя накопилось да прорвалось!
— Коль, что ты на неё нападаешь? Ей и так тяжело. В себя только начала приходить.
— Мать, ты сейчас не влезай. Надо точку поставить и жить дальше. Ты сильная, поэтому Вера Михайловна и испугалась, что подомнёшь ты её сыночку и будет он тапочки тебе носить. А разбежались бы вы в любом случае, повод нашёлся бы. И это не ты плохая ил не правильная какая. Серёжка твой без подталкивания под жопу и ценных указаний ни черта не может, пойми. Какой из него военный? Почислится в военных и родители устроят, а может за счёт тестя нового продвигаться будет. Любить он не умеет и никогда не научиться! Ему это не нужно. И хорошо! Любовь заслужить надо и всю жизнь беречь! Не завидую я его нынешней или будущей жене. Хотя рыбак рыбака… Мишура это всё! Мужик это надёжное плечо, а военный вдвойне! Там и характер, и сила воли нужны. Сам служил, знаю что говорю. А Серёжка по гарнизонам скитаться не будет, его в Москве пристроят… Ему ни верная жена, боевая подруга нужна, а лифт, чтобы по карьерной лестнице ножками не топать! Может, я жёстко говорю, но так оно и есть. Зачем тебе такой мужик рядом? Ты сама всего добьёшься, тебе буксир не нужен! Но Вере Михайловне и Сергею ты в ножки должна поклониться за то, что научили быть сильной, что в себя ты поверила. Скажи им спасибо и забудь! У тебя своя дорога, у них своя! Нечего на них продолжать свою жизнь тратить, изводя себя и что-то доказывая. Жизнь пролетает быстро, и не стоят они её, твоей жизни. Отпусти воспоминания и живи! Не обижайся, кто тебе правду скажет кроме нас с матерью!
Отец после своего монолога как-то сразу постарел. Мама, молча, его обняла.
— Коль, ты прав. Хорошо, что всё сказал! Наташа не глупая у нас, должна понять, что добро это не по головке гладить, да поддакивать, а правду сказать, да поддержать, а соломку носить… Прости, дочка, если что не так, но мы не слепые и всё видим. Хорохоришься, улыбаешься, а глаза болью затуманены… Ты сильная, значит, справишься. А слабость женщина может себе позволить, если рядом настоящий мужчина — и муж, и чин, но чин не на первом месте. Будет и на твоей улице праздник, настоящий, без фальши и трескотни пустой. Ты от жизни не закрывайся, не прячься, а учись и мудрости набирайся.
— Спасибо вам, — выдохнула я, — значит, вы всё видели?
— Ты же не чужая нам. Время прошло, подлечило, пора прошлое оставить в прошлом.
— Вы честнее, чем я…
— Да нет, дочка, просто живём долго… Ты наощупь пока по жизни идёшь, а нас она на излом не раз пробовала.
— Дискуссия закончена. Быстро убираем и отдыхать. День сегодня длинный выдался. Наташ, ты сейчас не пытайся переварить, что мы тут с матерью наговорили, будет другой день, тогда на досуге и поразмыслишь… Вы Саше и его шкоднику вкусненькое-то собрали, не забыли?
— Обижаешь, отец. Я и Валере с Павлом пирогов, салатов, мяса собрала. Я так поняла, что Павел неожиданно к Валере приехал, поэтому завтрак, да обед им обеспечен. А может и на ужин ещё останется…
Муз считает, что выкладывать проды надо ещё реже, а главы писать поменьше. Может, он прав? Ни тебе комментариев по поводу прочитанного, ни тебе рейтинга…
Глава 23
Глава 23
Жизнь входила в своё русло. Бурные перекаты, надеюсь, остались позади. Родители оказались правы, нечего себя жалеть, так вся жизнь пройдёт мимо, чужую проживу, а Сергею это и не нужно, да и не узнает он о декабристке, потому что вычеркнул её из жизни за ненадобностью.
На работе обрадовались моему выходу, потому что дел много накопилось. Разгребать конюшни мне не привыкать. Я с энтузиазмом взялась за написание материалов, подготовке эфира, что так долго меня дожидались. Игорь Владимирович улыбался, глядя на меня.
— Дорвалась до работы! Сразу видно, что соскучилась. Будет время, когда ты журналистику возненавидишь, уйти попытаешься, бросить, а потом вернёшься, потому что это твоё. Я это тоже проходил. Закваска, благодаря твоим родителям у тебя настоящая, характер и закалка чувствуется. Ты много добьёшься. Сама добьёшься! Я повидал этих из золотой молодёжи, что приходят по протекции — и блат есть, иногда и талант есть, а стержня, бойцовских качеств, терпения бог не дал. Плывут по течению, пописывают, а за душу их материалы не берут, ум не трогают, сердце не задевают… Легко тебе не будет, не рассчитывай. И лоб и колени в кровь будешь разбивать, но встанешь, не отступишь и пробьёшь любую стену.
— Игорь Владимирович, ну и перспективу Вы мне нарисовали!
— Да, с возрастом, да опытом то ли в провидцы пора записывать, то ли в пророки. Могу ошибаться, но не в твоём, Наташа, случае. Ты извини, что на «ты» да без отчества. Нас никто не слышит, поэтому по-отечески с тобой разговариваю…
— Не знаю, что на это и ответить…
— А ничего. Делом занимайся!
Дома я порвала и выбросила все письма Сергея, а вот фотографии рука не поднялась. Я расставалась со своим счастливо-несчастливым прошлым. За уборкой скелетов я совсем забыла о Павле, но я ничего ему не обещала. Интересно, он ждёт? Даже если соберусь быстро, всё равно опоздаю…
Я была около памятника в начале девятого. Павел ждал. Издалека я заметила его фигуру, запорошенную снегом. Он сам мне чем-то напомнил памятник, около которого назначил встречу, он не шагал взад-вперёд, не посматривал на часы. Он ждал, и, казалось, был абсолютно уверен в моём приходе. Когда я подошла, на его лице не отразилось ни капли сомнения. ни удивления.
— Добрый вечер!
— Добрый, Наташа! Это Вам — из-за пазухи Павел вынул букет цветов. — Предлагаю пойти в какое-нибудь кафе…
— Замёрзли?
— Нет. Вы после болезни. Идёмте…
Павел уверенно взял меня под руку и направился к подземному переходу. Вот так! И
