— Извращенец.
— Недотёпа.
Шон как раз отвернулся от окна и увидел их, прыснул и провозгласил:
— А вот и парочка века… Что-то мне помнится, вы друг другу очень понравились. До смерти прям.
— До смерти вот этого, — сказали они хором, тыча друг в друга пальцем. — Ты поразительно прав.
Они уселись за стол, перекидываясь взглядами — раздражённым, самозабвенным и коварным, — и ждали Кайла. Когда тот наконец вытолкнул дверцу балкона так, чтобы стул, которым Шон его и запер, отлетел в другую комнату, ребята тут же возобновили непринуждённую беседу.
— А если бы я замёрз? — навис Фабиан над Шоном, ничего хорошего не предвещая.
— Май же, придурок, — бесстрашно поднял голову Ламберт.
— Мне холодно даже в июле.
— Я не нуждаюсь в интимных подробностях о твоём организме.
— Ты нуждаешься в хорошем подзатыльнике, — Кайл тут же исполнил свою волю и обиженно сел на диван, хотя места за столом ещё оставались. Таня расхохоталась, а Шон примирительно предложил обмен подзатыльниками, что по каким-то неведомым причинам Кайлу не понравилось.
Открыв дверь на очередной звонок, Эйден пустил Хоука, и они шагнули в кухню, где уже дышать было нечем.
— У нас гос… — Шон запнулся. За столом больше никого не было. — Где она?
— Испугалась шефа, — прокомментировал Эйден.
— Было бы чего бояться, — отозвался Хоук. Единственной пугающей вещью в его облике была разве что чёрная куртка, но это как-то несолидно. — Энджел задержится или не придёт, так что вы там хотели?..
— Вы что делали? — напористо спросил Ламберт.
— Тренировались.
— А вчера?
— Тренировались же, — повторил Хоук.
— А в прошлый четверг?
Лицо шефа на секунду застыло, а потом он беспечно ответил:
— Насколько я помню, тренировались.
Шон подозрительно прищурился и буркнул себе под нос:
— Соврал… — Он заявил чуть громче: — Ну и что же вы там делаете? Не к свадьбе ли готовитесь?
— Если бы, — Лаватейн проводил взглядом Эйдена, отправившегося добывать еду из холодильника, и пожал плечами: — Я всё ещё учусь летать, потом проблемы с оружием, а ещё они с Мидорикавой решили, что надо научить меня пользоваться порталом, но это вообще мрак, а самое главное… — Неожиданно по его телу прошли судороги, а взгляд стал стеклянным. — Меня… — Выражение лица Хоука застыло между испуганным и потерянным, и парни встревожились:
— Ты в порядке?
— В порядке? — механически переспросил Хоук, протягивая руку к стене в поисках опоры и замирая посреди дороги. — Нет…
Шон и Кайл подскочили, готовые помочь, но шеф только помотал головой.
— Да что не так? Тебе плохо?
— Меня… — Хоук медленно зажмурился. — Меня кто-то лапает.
После трёхсекундной гробовой тишины раздался взрыв смеха сразу с нескольких сторон. Эйдену пришлось поставить кастрюлю на пол, чтобы не уронить её в порыве чувств, а Шон упал на два стула сразу, снеся третий. В то же время они увидели, как по шее Хоука ползут чьи-то пальцы, а потом они же медленно пробираются под рубашку. Над его плечом выросла макушка Тани, которой явно пришлось встать на цыпочки.
— Не хотите мне помочь? — пробормотал Лаватейн.
Единственный уцелевший — Кайл — наконец перестал ошарашенно моргать, покачал головой и, развернувшись, врезался лбом в стену, истерически хохоча.
— Это не смешно, — замогильным шёпотом сказал Хоук. — Ребята, пожалуйста.
— Это тот случай, когда помоги себе сам, — простонал Кайл. — Господи, до слёз.
— Ну, знаете… — аккуратно, с настороженным лицом, шеф подобрал шастающие по его груди пальцы и откинул назад, слегка пригнувшись. Затем он обернулся и столкнулся с хитрющим лицом Тани. — Э…
— Татьяна, — услужливо подсказала она. — Привет, Хоук.
— Здравствуйте, Татьяна, — удрученно сказал Хоук.
— Очень приятно.
— Не очень.
Когда смех наконец улёгся и друзья расселись за столом, Таня прочистила горло и торжественно произнесла:
— Я пришла сюда по нескольким причинам, которые называла ранее, но уже благополучно забыла.
— Недотёпа, — отчеканил Эйден.
— Извращенец, — Таня сосредоточилась и всё-таки сказала больше двух предложений по делу: — Для непросвещённых, ещё раз: я Таня, дочь Даждьбога, одна из управляющих этим миром, в каком-то смысле сестра Энджел.
— Биологически?
— Духовно. В последний раз мы с вами виделись, когда вы были ещё зелёные…
— Неправда, — сказал Кайл. — Я перекрасился из зелёного, а потом уже встретил тебя.
— А сейчас ты вообще некрашеный, — почему-то обиделась она. — Неуютненько. Так вот, я в тот раз давала вам некоторые инструкции, которые тогда показались вам непонятными. Но всё же вы уяснили, что Дьявола раньше времени трогать не надо, и послушно держитесь вместе. — Выждав паузу, Таня коварно добавила: — Ещё вопросы, Кайл?
— Никаких вопросов, — слишком быстро ответил Фабиан. — Вообще никаких. Всё нормально.
Шон открыл рот, но вопрос задать не успел, поскольку его опередил Хоук:
— У меня есть.
— Боюсь, что не могу тебе ответить, — отвела глаза Таня. — Вот если бы тут была Энджел, я бы ей прописала… кхм… объяснила всё.
— Меня интересует не только это, — не очень понятно для остальных, но убедительно сказал Хоук. — Потому что Мидорикава-сан и батюшка не особо разговорчивые, что касается моих способностей.
— Я не могу, — поджала губы богиня. — Они правильно делают, что не говорят тебе. Это запрещено. В вашей компании и так рассадник грешников, если ещё и они начнут делать глупости, миру не поздоровится.
— Тогда зачем ты здесь? — тихо спросил Шон. — Напугаешь всех и уйдёшь?
Таня сделала неопределённый жест рукой, и на столе загорелись жёлто-оранжевые символы на языке богов. Свет отражался в её изменившихся глазах. Получужим голосом девушка зачитала:
— Обратный отсчёт ведётся в последний раз. Сейчас или никогда, никогда или сейчас. У Солнца и Луны рождается Звезда, которой суждено вспыхнуть лишь однажды и навсегда. Из-под земли пробивается гнилой росток, и его нужно пресечь на корню, пока ещё слаб поток. Из спины пробивается крыло, и его нужно расправить, пока время не утекло.
— Кажется, это мне, — улыбнулся Хоук. — Понятно.
— Понятно? — вскинул брови Кайл. — А если без метафор?
— Ну, в целом понятно… Например, я понимаю «или», «у» и «из-за», — отшутился шеф.
— В целом да, —
