Может, сделать вид, что он вообще не знает такой фамилии? Нет, с ними не прокатит… Удивляться тому, что у ни разу им не виденного живьём родителя Рокэ есть номер и какое-то намерение в отношении Марселя, тоже было глупо.
Наверное, подумал Марсель, для начала надо ответить. А дальше — хоть потоп.
— Я слушаю? — с опаской сказал он, всё ещё надеясь, что на том конце ошиблись номером.
— Быстро же вы нашли меня в телефонной книге, Валме, — довольно дружелюбно и с мягким южным акцентом ответили ему.
— А я-то думал, к чему мне утром на ногу Сервантес свалился! — перешёл в наступление Марсель, помня, что это — лучшая защита. От всяких подозрительных испанцев. — И всё-таки, дон Алваро… э… вы что, узнали об аварии?
— Узнали, — слишком напоминая своего сына, отозвался Алваро. И таинственно умолк.
— Боитесь, что ваш сын пострадал? Если что, он пока целый, — подсказал литератор.
— Я своих детей знаю, Валме. Скорее уж подстроил.
Марсель запомнил, а потом услышал:
— Отчасти об этом я и хотел бы с вами побеседовать. Как вы видите по номеру, сейчас я в О., а точнее — в аэропорту и скоро улетаю домой, но вы сегодня вечером должны быть свободны.
Интересно, это осведомлённость или завуалированный приказ? Но свободен он действительно был, поэтому не отказался подъехать. К чему это всё… Непонятно. Избавившись от первичного испуга, заинтригованный Марсель отправился к выходу, но вовремя заметил канцелярский отдел. А точнее, то, что бросилось в глаза с полочки с блокнотами.
Обычный блокнотик на спиральке, ничего особенного, бумага могла быть получше, но Валме купился на обложку: котик держал в лапах гитару.
На глазах несколько удивлённой продавщицы средних лет Марсель оплатил и любовно спрятал вещь в карман, предвкушая, как будет её вручать и кому.
***
Ох уж эти южане — они даже стареют красиво. Немного завидуя, причем завидуя сильно заранее, Марсель сидел напротив Алвы-старшего в кафешке в аэропорту и думал, как же его сюда занесло. Впрочем, заносить начало в тот день, когда ему на голову свалился Рокэ, так что жаловаться не пристало.
— Авария была подстроена, — как ни в чём не бывало, заговорил пожилой испанец, глядя на Валме с до неприличия знакомой усмешкой. — У меня на руках точные сведения и недвусмысленные намёки, что подобное может повториться.
— Надеюсь, Рокэ вы об этом уже сказали, — Марсель не успел поймать себя за язык — язык начал выдавать циничные фразочки раньше, чем он испугался этой возможности.
— Мы не виделись, — без особых сожалений сказал Алваро, — и вообще я приезжал не за этим. Вам не кажется, Валме, что вас он послушает с большей вероятностью?
— Во-первых, «Рокэ» и «послушает» — это как-то из разряда фантастики, при всём уважении! Во-вторых, я вам не Квентин Дорак и никакими шпионскими штучками не владею, чтобы такое знать…
— Просто предупредите его, что могут пострадать ещё люди, — пожал плечами собеседник. — И не нервничайте.
— Я спокоен, — Марсель вежливо улыбнулся, как на педсовете, а потом подумал, что ему это всё не нравится. Почему-то больше всего литератора не устраивал сам факт разговора. У него с папенькой тоже недвусмысленные отношения, но раз уж приехал, почему бы не повидаться с сыном?! Рокэ, конечно, не изображает вселенскую скорбь и образец одиночества и вообще терпеть не может, когда его жалеют, но почему-то Марселю стало обидно.
— Вас очень трогательно беспокоят наши отношения, — без всяких проблем прочитал его мысли Алваро. — Зря.
— Уж понял, что зря, — буркнул Валме. — Хоть бы сувенирчик с родины привезли.
— Я привёз супруге, думаю, она передаст быстрее, если пожелает. Какое же у вас бывает говорящее лицо, Валме! Да, моя жена проживает в О., если можно назвать проживанием постоянное содержание в медицинской клинике.
— Всё серьёзно?
— Нет, ничего опасного, только нет возможности уехать — нужен постоянный уход.
Алваро замолчал, наблюдая за его лицом из-под приопущенных век; Марсель пытался держать свою «говорящую» физиономию в узде, но и так было ясно, что о матери Рокэ он вообще слышит впервые, не говоря уж о том, что она здесь и болеет.
— Вы приехали, чтобы повидаться с дамой сердца и вывалить на меня эту увлекательную информацию? — поинтересовался Марсель. — К сведению принял, хотя, может, и не стоило…
— Было интересно, насколько мой сын с вами откровенен. Вижу, он себе не изменяет.
Валме всё ещё обижался на Алваро больше, чем на Рокэ. Нет, они, конечно, дружат, но дела семейные — они на то и семейные, чтобы ничего не знать. Просто теперь у него появилась чётко оформленная догадка, почему неподражаемый проректор всё ещё в О. — и почему вообще здесь оказался. Немного сентиментально, но чёрт возьми, почему нет?
— Если я правильно проследил за вашей мыслью, вы подошли к моменту своего прибытия в О.
— По логике, это должно быть прибытие Рокэ.
— Я знаю, что эти события совпадают, — усмехнулся Алваро. — Никакого подтекста, как сказал бы наш общий друг Дорак: мне просто интересно, как так получилось с вами двумя?
— Как так получилось? — повторил Марсель. Помнится, не так давно и Квентин Дорак пытался выяснить у него эту страшную тайну. Язык развязался, и его было не остановить: — Так же, как происходят другие чудеса в нашей жизни, дон Алваро. Не повстречай я вашего сына, сидел бы в своей провинции и торговал папенькиными сырами, носа не высовывая во внешний мир, читал бы одно и то же и любил бы одних и тех же женщин. Мне не понравился О., когда я приехал по делам, настроение отвратительное, дождь идёт, ни одного приличного заведения не знаю, и тут сваливается ваш потрясающий наследник… Я имею в виду, он реально на меня упал, ну, знаете, такой подарок небес в лице отпетого богохульника, иронично, не правда ли? — Даже если собеседник не уловил смеси метафоры и правды, Валме нёсся дальше: — Ну и пошло-поехало, жизнь стала неожиданно интересной — от такой капризной дамы, как жизнь, я уже и не ждал подобного сюрприза. Университет нуждался в работниках, а мы — в работе, теперь я понимаю, почему эта работа должна была быть максимально оседлой и
