— Какие хулиганы? — прищурился Рокэ, как будто второе его не интересовало вовсе.
— Ошиблись, наверное, да и Дикон их не узнал… Я думал, вы об Эгмонте спросите.
— Чего о нём спрашивать, виделись… Доброе утро, юноша.
Обернувшись, Робер увидел растрёпанного и сонного, но уже похожего на человека Ричарда. По очереди поздоровавшись со всеми, он неуверенно сел третьим за столик и залпом выпил кофе.
— Ну что, побил свой рекорд или ещё нет? — поинтересовался Алва у Дикона. Роберу оставалось только гадать, но эти двое, кажется, друг друга поняли.
— Пока нет, — помотал головой Ричард и тут же просиял: — Помните, как вы мне про виноград рассказывали? Я вчера всех за пояс заткнул, даже Паоло!
— Издержки воспитательного процесса, — усмехнулся Рокэ. — Вот почему у тебя про алкоголь в голове осело, а про оформление титульного листа через второе ухо вылетело?
Эпинэ не хотелось прерывать этот милый разговор, но Марианна некстати спросила, как дела у Мирабеллы. Пришлось рассказать про звонок немного раньше, чем он рассчитывал. Все шло, как предугадывал Робер: Дикон не обрадовался, только занервничал и сразу потерял аппетит.
— Потерпи пару вечеров, а потом вернёшься к уже привычной жизни, — попытался приободрить его Робер. — В конце концов, у вас же хорошие отношения… были.
— Были, — повторил Дик. — Вот именно. Слушайте, а может, я останусь? Я уже так делал, я помогал Марианне разносить мороженое, и…
— Нет, это чересчур, — вмешался проректор. — Независимость от семьи — это, конечно, приятно и весело, но лучше не игнорировать своих родственников, пока они живые. Так что, Ричард, вы сейчас же собираетесь и едете к отцу.
Робер подумал, что бы он сам посоветовал, не будь здесь Рокэ. Наверное, закончил бы тем же — отправил Дика к Эгмонту, но не так резко и решительно. Обиженный в лучших чувствах Дикон поплёлся собираться, Эпинэ хотел было продолжить разговор, но Рокэ тоже уходил.
— А вы куда так рано? Девять утра…
— Вы не поверите, но иногда мне тоже надо спать, — в подтверждение своих слов Алва зевнул и потянулся, по ходу захватив со столика начищенный до блеска мотоциклетный шлем. — В последний раз такая радость приключилась со мной два с половиной дня назад, так что хотелось бы восполнить потери… Если вам скучно, помогите Марианне с меню или выгуляйте Валме.
========== 17. Марсель. Робер ==========
В Сапфировый переулок его привёл Готти. Волкодав радостно залаял и бросился к припаркованному у дома мотоциклу Рокэ. И что с ним, фанатиком, делать? Марсель не собирался идти к Рокэ — обычно это заканчивается приключениями на пятую точку, а утро субботы — не лучшее время для экспериментов, но ему и самому хотелось заглянуть, а тут Готти — такой великолепный предлог. Интересно, Рокэ хоть дома? Вот и проверим. Напевая под нос очередную глупую песенку с радио, Марсель поднялся на нужный этаж и вежливо позвонил. Вежливо, громко, раза четыре подряд. Либо Алвы здесь нет, либо пора прятаться от него в бункер.
Дверь открылась, и на пороге предстал заспанный хозяин. Валме одновременно восхитило и взбесило то, что Рокэ умудряется выглядеть великолепно в любой ситуации, хоть пьяным, хоть выдранным из постели, хоть вчера на педсовете.
— Что? — коротко осведомился господин проректор, глядя на него из-под сброшенных на лицо прядей. — Ты умираешь? Моро потерялся?
— Нет и нет.
— А что это тогда за визит вежливости? Я спал.
— Так и думал, что надо было предупредить, — вдохновлённо соврал Марсель. — Будь добр, подвинься, всё равно Готти уже внутри, а я без него не уйду.
Деваться было некуда. Оказавшись в квартире, которую Марсель называл исключительно «коробкой», он сразу прошествовал к холодильнику и шкафчику с едой.
— Я тут позавтракаю? Или по твоим биологическим часам время ужина?
Ответа не последовало — убедившись, что гостя ему не выпереть, Алва бросился на диван и закрылся от него подушкой. Весьма красноречиво.
— Ну, я тихонечко, — добавил Марсель и быстренько соорудил целую стопку бутербродов. Он опасался, что из безалкогольных напитков будет только вода из-под крана, но нашёл воду в бутылке и даже немного кофейных зёрен.
Он мог шуметь, сколько угодно — проректор явно спал мёртвым сном, не реагируя даже на поползновения Готти в сторону его ноги. Пройдясь по «коробке», Валме выудил с полки не раз читанного Лопе де Вега. Издание было двойное: в оригинале и в переводе, так что он в очередной раз сделал попытку поучить испанский. Семнадцатый век, конечно, не двадцать первый, но так хотя бы интересно.
Через пару часов он добрался до «Собаки на сене», в то же время закончились бутерброды, заснул Готти и проснулся Рокэ. Прочистив горло, литератор с выражением зачёл:
— «Будь он кузен, будь он знакомый, пока мужчина не влюблен, свободно к даме входит он, и запросто и на приемы. Но стоит лишь ему влюбиться, он реже посещает дом. Он… Он даже говорит с трудом. Он робок, он всего боится».
— «El perro del hortelano», — зевнул проректор, переворачиваясь на спину и утыкаясь в довольную мордочку Готти. — Ты когда в оригинале прочитаешь?
— Я обещал — я прочитаю, — уклонился от ответа Валме. — Обещал же?
— Обещал. Два года назад, Марсель.
— Три, — довольно поправил он. — Может, даже с хвостиком. Вот с таким вот хвостиком, как у Готти. Я бы предложил тебе завтрак в постель, но, боюсь, Готти поймёт превратно, а ещё я слопал всё, что было, извини.
— Un tonto hambriento…
— Рокэ, я же тебя просил, можно без этой тарабарщины… Ты ещё не пугал нашего брата Робера?
— На новый год — наверняка, — задумался Рокэ, почёсывая Готти за ухом и явно не собираясь никуда идти. — Но никто из нас этого не помнит.
Теперь надо было вручить блокнотик и плавно перейти к вопросу дня, но Марселю очень не хотелось думать о покушениях. Сказанное в аэропорту Алваро, узнанное об аварии с Эпинэ и полученное на педсовете впечатление от этой жизни заставили его немного понервничать. И как принято начинать серьёзные разговоры? Вот что значит — давно не общался с папенькой.
