Грохнул взрыв, полыхнула ослепительная вспышка. Дверь в медицинское отделение разлетелась на куски. Харли вошла в палату, держа игрушечное ружье в одной руке и резинового утенка в другой.
– Тук-тук, сладкий, – игриво распела она. – Поздоровайся с улучшенной версией Харли Квинн!
Палата тонула в тусклом свете, но Харли все равно увидела Джокера. Его кровать находилась дальше всех от двери (ныне несуществующей). Она колесом прошлась по палате, остановилась возле него и откинула покрывало. Джокер выглядел ничуть не лучше, чем, когда они увиделись в последний раз. Пожалуй, даже хуже. Бедненький носик! Бедные губы! Она быстро провела руками по его телу и обнаружила, что под пижамой он забинтован. Правда, судя по всему, передвигаться он мог. При других обстоятельствах она никогда бы подобного не сделала, однако в отчаянной ситуации приходилось идти на крайние меры. К счастью, Джокеру дали обезболивающее: капельница с морфином была почти полной. Еще один пузырек нашелся в тумбочке у кровати. Харли подняла Джокера и подставила ему плечо. Он бессильно повис на ней.
– Эту штуку мы заберем с собой, – Харли потянула подставку для капельницы следом за собой. – Дорогуша, если я тебя поддержу, ты сможешь сам идти?
Босые ноги Джокер заплетались, но он рассмеялся:
– Только покажи мне ту пустыню, которую нужно пересечь, и я сделаю это.
– Молодец! – Харли выволокла его из палаты и застыла, уставившись на разрушения.
Сестра Бельфонтейн убежала, но по коридору к ним уже спешили несколько разъяренных санитаров. Харли подождала, пока они подбегут ближе, и швырнула свето-шумовую гранату. Судя по запаху, некоторым даже опалило брови.
Харли подняла мешок с «игрушками» и повесила на крючок для капельницы.
– Санта-Клауса ограбила? – хихикнул Джокер.
– Этого толстопузого давно уже пора грабануть.
Они доковыляли до лестницы в конце коридора и двинулись вниз. Появившиеся на площадке охранники бросились было к ним, но Харли разорвала утенка, рассыпая по полу шарики от подшипников. Один из охранников поскользнулся, замахал руками и свалился на своего товарища. Оба рухнули на пол.
– Вот потеха! – расхохотался Джокер, и Харли почувствовала, как ее сердце радостно отзывается на его смех. К ним уже бежали новые охранники. Харли достала из сумки жестянку с надписью «Арахис».
– Не хотите перекусить, ребята? – с этими словами она щелчком открыла крышку.
Змейки на пружинках вылетели наружу, до крови ударяя жертв прикрепленными к ним камнями. Но, вместо того, чтобы скатиться по лестнице, охранники упали прямо на площадке, преградив путь вниз.
– В обход! – завопила Харли, обхватив одной рукой Джокера, а другой – стойку для капельницы, и съехала вниз по перилам, приземлившись на полу вестибюля. – Давно хотела попробовать!
– Давай больше так не делать… – слабо отозвался Джокер. – Хотя бы в ближайшем будущем.
Через дверь в противоположном конце комнаты ворвалась целая толпа охранников. С ними Харли справилась с помощью еще одной банки «Арахиса». Пока они лежали на полу, жалобно стеная, она выудила из сумки новую штуковину и швырнула прямо в противных работников. Раздался хлопок, вспыхнул ослепительный свет, и внезапно со всех сторон повалил густой, темный, мерзко воняющий дым.
Харли успела вытащить Джокера на улицу прежде, чем дым дошел до них.
– Старая-добрая классика. Как же я ее люблю, – заулыбался Джокер, пока Харли помогала ему забраться в машину.
– А я люблю тебя, сладкий, – усмехнулась она.
– Моя дорогая доктор Квинн, – он качнул один из колокольчиков на ее шапке, – я тоже вас люблю.
Они ехали навстречу восходящему солнцу, и Харли казалось, что ее сердце вот-вот разорвется от счастья.
25
Когда утреннее солнце осветило окрестности, они все еще находились в пути. До Харли с изрядным запозданием дошло: она совершенно не продумала, что делать после того, как они вырвутся из «Аркхема». В сказке все бы уже завершилось, и они жили бы вместе долго и счастливо. Однако тут сказкой и не пахло: сказочным героям не приходится убегать от полиции или Бэтмена. Но это отнюдь не означало, что у Харли кончились идеи. Им предстояло найти место, где спрятаться, и где-то неподалеку как раз находился заброшенный парк аттракционов.
Внезапно Харли заметила выцветший обветшалый знак у дороги:
РАЗВЕСЕЛЫЙ РАЗВЛЕКАТЕЛЬНЫЙ ПАРК «ДЖОЙТАУН»
Съезд № 47, 40 км на восток по шоссе 51
Нахмурившись, Харли прикинула: трудно ли повалить этот знак? Оказалось, совсем не трудно. То же самое она проделала со следующими тремя указателями на шоссе 51.
Судя по всему, даже в свои лучшие годы развеселый развлекательный парк «Джойтаун» не представлял собой ничего интересного. Впрочем, все подобные парки нечто роднило между собой, независимо от разделявшего их расстояния.
На Кони-Айленде Харли прошла первое испытание, превратившее ее в того человека, коим она сейчас являлась. В каком-то смысле она родилась именно там, на Кони-Айленде, а не в госпитале Маунт-Синай, и этот факт делал «Джойтаун» родным местом, несмотря на то, что прежде она здесь никогда не была, и парк пребывал в полнейших руинах. Едва они заехали на территорию, Харли ощутила себя как дома. Она увидела туннель, «Туннель любви», словно это место посылало еле слышные сигналы.
– Ну что, приехали? – спросил Джокер, осторожно приподнявшись на сиденье. – У меня все болит.
– Ага, – Харли затормозила прямо перед входом в туннель. Слово «любви» читалось вполне ясно, но вместо буквы «ю» значилось корявое сердечко.
В начале поездки Харли чуть прикрутила вентиль на свисающей с зеркала заднего вида капельнице, чтобы сэкономить раствор и не отравить ее любимого. Сейчас его пришлось вернуть в прежнее положение.
– Все путем, мистер Джей. Сейчас тебе полегчает.
– Когда рядом моя Харли Квинн, мне уже легче, – Джокер глубоко вздохнул.
На мгновение Харли позволила счастью и любви разлиться по венам. Она полностью откинула сиденье Джокера, поцеловала его в лоб и сказала, что сейчас вернется. Уходя, прихватила с собой ключи: не хватало еще, чтобы он проснулся и, не понимая, где находится, уехал на ее поиски.
Воды в «Туннеле любви» давно не было, но несколько лодок по-прежнему крепились к канатам и лебедке. Харли понадобилась всего минута, чтобы миновать высохший канал и войти в огромное
