– Тогда помоги мне, пожалуйста! Нам нужно найти их, прежде чем они успеют сбежать.
Фишер провел рукой по волосам и тяжело вздохнул:
– Ладно, я схожу посмотрю. Но я почти уверен, что у окна не было никого, кроме Эдгара. Стой здесь.
– Будь осторожен! – крикнула я ему вслед.
Оставшись на пороге магазина в одиночестве, я не знала, что делать дальше. Несколько мужчин накрыли тело Эдгара простыней и оттеснили толпу на тротуар. Я хотела присоединиться к сестрам и Кассиусу, но неожиданно поняла, что боюсь подойти к трупу. Белая простыня мгновенно пропиталась кровью. Я отвернулась и начала рассматривать карманные часы в витрине, из глаз брызнули слезы. Он не прыгал из окна. Я не верю. Фишер вернулся через несколько мгновений и мрачно сообщил:
– Там никого нет. Мне жаль, Аннали.
19
– Там кто-то был! – не уставала повторять я, почти крича от отчаяния, хотя прошло уже много часов.
Камилла сидела перед зеркалом и подбирала новый оттенок румян. Она покрутила кисточкой по щекам, растушевывая нежно-персиковую пудру.
– Вы не можете сегодня идти на танцы.
– С чего бы это? Потому что Эдгар покончил с собой? Мне не было до него никакого дела при жизни, и я не собираюсь оплакивать его после смерти.
– Ты плакала сегодня днем. Я все видела!
– Я расстроилась. Не каждый день кто-нибудь решает распрощаться с жизнью, пока я делаю покупки на рынке.
Я выхватила баночку с румянами у нее из рук:
– Пожалуйста, не уходи. Останься сегодня со мной дома.
Камилла вскинула брови:
– Нет. И тебе тоже дома делать нечего. Пойдем с нами и забудем обо всем. Хотя… Сегодня тебе, наверное, не хочется забывать обо всем, – усмехнулась она, ярко накрасив губы.
Камилла протянула мне сияющее ожерелье. Сегодня темой бала были украшения королевского двора, и она решила надеть розово-золотое платье, сшитое ко дню рождения тройняшек.
– Можешь помочь? Не могу застегнуть сама.
– Что ты имеешь в виду? О чем я не хочу забывать?
Она оглянулась на меня с хитрой улыбкой:
– Я видела тебя в окне таверны до… Эдгара. Наедине с тем парнем.
– Грации отошли к прилавку за сидром.
Я надела ожерелье из фальшивых драгоценных камней ей на шею.
– Ты выглядела слишком счастливой для разговоров о сидре. Кто он?
– Вы что, еще не готовы? – ворвалась Лигейя. – Мы же пропустим первую кадриль!
– Я готова, – возразила Камилла и покружилась вокруг себя.
– А я не пойду.
Улыбка Лигейи померкла.
– Почему?
Я отложила румяна:
– Сегодня мы видели, как умер человек. Неужели вам хочется танцевать после такого?
– Мы не видели, как он умер. Он уже был мертв. И кстати, у нас наконец новые туфли.
Я нервно дернула заусенец на безымянном пальце. Около ногтя выступила крупная капля крови.
– Они не разношены. Вы натрете мозоли.
Камилла протянула мне носовой платок.
– Ну натрем так натрем. Ладно, иди тогда спать, зануда, – сказала она, поцеловав меня в щеку. – Утром тебе станет легче.
Я решила пустить в ход последний аргумент:
– Ты выглядишь так, как будто тебе тоже не помешало бы хорошенько выспаться.
Яркие румяна на щеках отнюдь не могли замаскировать бледность и темные круги под глазами.
– Высплюсь. Завтра.
Камилла взяла свою сумочку и погасила канделябры. Единственным источником света в темном коридоре осталась моя свеча. Они с Лигейей проскользнули на черную лестницу. Ленор и Розалия уже ждали в саду.
Из комнаты Мерси послышался тихий смех. Они с Онор и Верити, наверное, затевали какую-то шалость. Я остановилась у двери и прислушалась. Возможно, стоило прервать их веселье. Из комнаты доносилось пение и смех. Мерси отсчитывала ритм.
– И раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три, поворот.
Даже они танцевали сегодня. Я зажгла канделябры с обеих сторон от своей кровати, повесила на спинку стула платье и надела чистую ночную рубашку из мягкого маркизета. Вокруг рукавов и горловины были вышиты подснежники.
Подойдя к зеркалу, я взяла с туалетного столика невидимки и расчесала гребнем спутанные локоны. Мама всегда говорила, что полезно расчесывать волосы перед сном: во-первых, так они всегда будут здоровыми и блестящими, а во-вторых, это помогает распутать клубок тревожных мыслей, накопившихся за день. Интересно, сколько раз придется провести гребнем, чтобы распутать мой клубок?.. Боюсь, я никогда не смогу забыть разбитые очки Эдгара.
Пламя свечи отразилось в серебряном гребне, пока я завороженно наблюдала за ним в зеркале. Может быть, стоило все же пойти с сестрами? Ведь теперь я осталась наедине со своими мыслями. Если бы я пошла танцевать, то хотя бы смогла немного развеяться. Кто-то пробежал мимо моей двери, и я наконец отвлеклась от тяжелых мыслей.
Выглянув в темный коридор, я услышала хихиканье, доносившееся с черной лестницы. Я устало вздохнула и поплелась в ту сторону. Видимо, грации снова решили подурачиться. Застану их врасплох, отправлю спать и лягу сама. Сейчас уже слишком поздно для игр. Я поспешила к лестнице, намереваясь остановить сестер до того, как они перебудят весь дом. Сделав первый шаг, я услышала смех за своей спиной. Обернувшись, я вытянула руку со свечой вперед, но никого не увидела. Я вглядывалась в темноту, щурилась, но тени не шевелились.
– Верити! – позвала я: она всегда отзывалась первой.
Тишина.
– Мерси? Онор? Это не смешно.
Послышался громкий топот, словно кто-то босиком бежал вниз по лестнице. Как они сумели прошмыгнуть на лестницу мимо меня? Раздражение нарастало, и я выбежала вслед за ними. На первый взгляд внизу было абсолютно спокойно. Листья папоротников в кашпо по обе стороны коридора, ведущего к кухням, не шевелились, значит, здесь никто не проходил. Тишина. Наверное, грации побежали в переднюю часть дома.
Я прошлась по главному холлу, проверила столовую, заглянула в зимний сад и поймала себя на мысли, что на первом этаже очень темно. Я не увидела свечей, без которых девочки ни за что не пошли бы гулять по дому: Онор всю жизнь боялась темноты. Я прислушалась, пытаясь понять, в какую сторону они могли побежать. Складывалось ощущение, что они где-то затаились или передвигались на цыпочках, с трудом сдерживая смешки. Повернув за угол, я налетела на кого-то в темноте. Мой сдавленный крик эхом прокатился по коридору.
– Мисс Фавмант! – воскликнул Роланд, подавая мне руку.
Я отпрянула, вспомнив о подозрениях Эдгара.
– Все в порядке, – заверила я, – я просто не ожидала встретить вас.
Несмотря на поздний час, Роланд выглядел безупречно, как и всегда. Его форма была идеально выглажена и застегнута на все пуговицы, а галстук на шее завязан аккуратным узлом.
– Уже так поздно, а вы не спите, – заметил он, глядя мне прямо в глаза и тактично не обращая внимания на мою ночную рубашку. – Может, вам что-нибудь принести? Стакан воды? Теплого молока? Повариха уже легла спать, но я уверен, что справлюсь с чашкой чая. Заварить вам ромашку?
Я отмахнулась от всех его предложений:
– Мне нужно найти граций. Вы не видели их?
– Они тоже не спят? – спросил он, заглядывая мне за спину,
