Фишер наконец выпрямился, но его истлевшие ноги уже не могли удержать вес тела. Колени подогнулись, спина резко сгорбилась. Он посмотрел на нас пустыми остекленевшими глазами и закашлялся.
Из его рта брызнула густая, вязкая мокрота, оросив пол темными, словно смола, каплями. Тело Фишера содрогнулось, изо всех сил пытаясь исторгнуть из себя нечто, застрявшее глубоко в глотке. Его губы начали расслаиваться и скручиваться, словно иссохшая древесная кора, и я уткнулась лицом в спину Кассиуса, отчаянно сопротивляясь рвотным позывам.
Я не хотела видеть, что будет дальше. Но я по-прежнему слышала стоны и хрипы моего несчастного мертвого друга, который продолжал яростно сопротивляться неведомой силе, истязавшей его тело. Наконец из его груди с громким всплеском вырвалось нечто ужасное и рухнуло на пол. Я осторожно выглянула из-за плеча Кассиуса.
Грудная клетка Фишера была распахнута, вокруг, словно после взрыва, валялись оторванные части его тела. В центре этой ужасающей картины, спиной к нам стояла она. Стряхивая с себя фрагменты истлевших внутренностей, она наклоняла шею из стороны в сторону и разминала мышцы, словно не могла нарадоваться тому, что ее наконец выпустили из тесной клетки.
Она медленно повернулась и огляделась по сторонам. Заметив нас, она широко улыбнулась своим черным ртом, хотя по ее щекам бежали маслянистые слезы.
Ее страшные черные глаза сосредоточились на мне.
– Потанцуй со мной!
– Косамарас? – ахнул Кассиус.
– Привет, племяш, – ответила Плакальщица, покосившись на него.
Я разинула рот от удивления:
– Ты знаешь это… существо?
– Да. Это моя тетушка. – Кассиус опустил кинжал, очевидно начиная что-то понимать. – Балы, танцы… это все твоих рук дело?
Глаза Плакальщицы загорелись безумным огнем.
– Да-да. Мое лучшее творение. Правда, неоконченное. – Косамарас наклонила голову, чтобы лучше видеть меня из-за спины Кассиуса. – Надеюсь, ты не слишком к ней привязался. Она – следующая в моем списке.
– Каком еще списке? – возмутилась я. – Кассиус, что происходит?
Мое тело и разум буквально кричали о том, что надо бежать прочь отсюда, в мороз и бурю, подальше от этой твари, в какое-нибудь безопасное укрытие. Но где сейчас было безопасно? Явно не здесь и тем более не в Хаймуре. Я не смогла бы спастись даже в море: шторм стремительно приближался, и плыть было нельзя. Бежать некуда.
– Косамарас, – шепотом повторила я имя, которое назвал Кассиус. Я уже слышала его раньше. Я напрягла память и вспомнила уроки из детства, посвященные богам. Точно! Косамарас была сводной сестрой Вирсайи – не богиней, но точно бессмертной. – Вестница Безумия.
– И ночных кошмаров, – добавила она и облизала острые зубы. – Почему все всегда забывают про кошмары? Знаю, не стоит обращать внимания, но ведь это моя самая любимая часть! – Косамарас махнула рукой на истлевшие останки Фишера. – Я просто мастер своего дела.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Кассиус.
Она засмеялась противным скрипучим смехом, напоминавшим звук цикады.
– Меня вызвали, дорогой мой мальчик, а как иначе?
– Кто?
– Ты же знаешь, что я не скажу, любимый мой, дорогой племянничек.
Она прошла мимо него и подошла прямо ко мне. Я отшатнулась и едва не запуталась в собственной юбке. Прижав меня к окну, она придавила меня своим телом. Оно показалось мне чрезвычайно холодным, и по рукам побежали мурашки.
– Нам было очень весело вместе, не так ли, крошка Фавмант? Я всегда любила танцевать с тобой больше всех.
Она погладила мою щеку и очертила пальцами овал лица.
– Танцы! – Я изо всех сил пыталась вырваться из ее хватки, но она оказалась сильнее, чем можно было подумать. Ее пальцы сомкнулись вокруг моих запястий, словно оковы.
– Значит, балы были ненастоящими? Все до единого?
Косамарас радостно рассмеялась:
– До тебя наконец начинает доходить! – Она повернулась к Кассиусу. – Знаешь, я должна отдать ей должное. Твою крошку оказалось не так-то просто одурманить. Сложнее, чем всех остальных сестер. Мальчишка постоянно должен был подсовывать ей что-нибудь, чтобы она заснула: вино, чай, шампанское и все такое. – Она снова переключилась на меня. – Но я все равно рано или поздно заставляла тебя танцевать.
– Ты заставила Фишера поить меня?
Она похлопала меня по щеке и перебралась поближе к сигнальному огню, словно мотылек, летящий на пламя.
– Его? – спросила она, отвернувшись от останков Фишера, – Это был не он. То есть не совсем он. Этот парень уже много недель был просто гниющим мешком мяса. Всем управляла я, – с гордостью призналась она.
– Это невозможно. Я видела его живым всего…
– Ты видела то, что я хотела тебе показать! – прошипела Косамарас, отбросив любезности. От гнева вокруг ее глаз вздулись темные паутинки вен и по щекам заструились свежие чернильные слезы, с глухим стуком падая на пол. – Все, что ты видела и делала, происходило по моей воле. – Она бросила быстрый взгляд на Кассиуса. – Ну почти все.
Молния ударила в скалы прямо под нами. Я с трудом сдерживала слезы. Шторм добрался до Гесперуса, и теперь мы никак не сможем выбраться с острова.
– Значит, это ты отправляла девочек на танцы, – сказал Кассиус.
Не знаю, заметил ли он вспышку за окном, но его голос не дрогнул. Кассиус по-прежнему держал кинжал в руке, и на короткий миг мне захотелось выхватить у него оружие и вонзить в грудь Косамарас, но я прекрасно понимала, что маленький кусочек металла не оставил бы на ее бессмертном теле даже царапины, но мог очень сильно ее разозлить.
– Это очень впечатляющие иллюзии, чрезвычайно эффектные, я даже не сомневаюсь. Но я не понимаю твоей конечной цели. Зачем ты одеваешь их в роскошные платья и отправляешь на балы в удивительных замках? Это совсем на тебя не похоже.
Косамарас переступила через ногу Фишера и выглянула в окно. Коснувшись стекла, она оставила на нем кровавый след.
– Я вижу, к чему ты клонишь, племяш. Льстишь мне, чтобы я рассказала больше, чем следует. – Она пожала плечами. – Но вам ведь все равно никто не поверит, не так ли? Я об этом позабочусь.
Косамарас начала танцевать вокруг останков Фишера, напевая себе под нос мелодичный вальс.
– Должна признать, меня привлекла сложность задания. Контролировать видения сразу восьми юных девиц, да еще и таким образом, чтобы ни одна ничего не заметила… Я не могла упустить такую замечательную возможность. Восемь прехорошеньких мечтательных девочек: лучше не придумаешь!
Я соблазнила их роскошью и безделушками, и они просто сошли с ума.
На короткий миг черное небо осветила еще одна молния, блеснув гораздо ярче, чем луч Старушки Мод.
– Две уже натанцевались до смерти, – с гордостью продолжала Косамарас. – Словно лунатички, они выбежали прямо на мороз и продолжали одержимо кружиться в танце, пока не превратились в ледышки. – Она снова повернулась к нам. – Эта тоже уже близко. Очень близко, Кассиус. Не удивлюсь, если она покончит с собой в ближайшие дни. Нельзя каждую
