Вздрогнул и перевел взгляд на меня.
— Так, спкойствие тебе не подойдет, тем более при последнем задании. Это для юных гарпий перед первой охотой подходит. Попробуем сосредоточиться на ощущениях. Сейчас снова попытаемся стать человеком… — он замолк. После недолгого молчания произнес: — можно попробовать сосредоточиться на каком-нибудь предмете. Вот, только на чем… Нужно чтобы это было на шее, примерно здесь.
Указал пальцем на ямочку между кличицами. Я удивленно проследила за его движением и задумалась. Это что там за точка, если сосредотачиваться нужно на ней? И что у меня есть такое, подходящей длины и чтобы был предмет?
Меня осенило. Я бросилась в сторону кровати, пошарила под подушкой и достала кулон на тонкой цепочке. Прямо подходящей длины. Хорошо, что комната воспроизводит из памяти все мелочи. Вот и эта вещица, которую мне когда-то подарила Настя, лказалась здесь. Жаль, что ее невозможно будет вынести отсюда.
— Это подойдет? — поинтересовалась у гарпия, показывая находку.
— Более чем… — проговорил он, принимая цепочку и рассматривая ее подробнее. Нахмурился. — Откуда она у тебя? Посторонние вещи нельзя было брать с собой.
— Она была в этой комнате все время, вынести ее отсюда не смогу, — вздохнула.
— Тем лучше для нашего обучения, — проговорил Таурус. — Повернись спиной.
Я повиновалась. Повернулась и терпеливо ждала, когда он застегнет неудобную застежку. Я не носила ее именно из-за этого. И почему-то хранила под подушкой. Как оказалось сейчас — не зря. Вот и пригодилась.
Гарпий развернул меня лицом к себе, усадил на стул и проговорил указывая на кулон:
— Сосредоточься на камне. Почувствуй эту точку, на ней ты будешь концентрировать внимание, а клетки мозга, под воздействием катализатора, будут запоминать каждое изменение. В течение семи светлых времен мы должны довести это все до автоматизма. Чтобы потом ты смогла перекинуться без каких-либо заминок или не потерять концентрацию в неподходящий момент.
Закрыла глаз и последовала его указаниям. Сосредоточила все внимание на прохладном камушке. На его тяжести. На точке кожи под ним. И немного глубже, где что-то неравномерно пульсировало.
— Почувствовала? — раздался шепот почти у самого уха. Кожу обдало горячим дыханием.
Чуть заметно утвердительно кивнула, пытаясь удержать себя. Очень хотелось почесать зудящее место.
— Не отвлекайся! — послышалось возмущенное, когда я все же не выдержала и дернула рукой. Убедившись, что больше не предпринимаю попыток нарушить концентрацию, гарпий продолжил: — теперь попробуй разглядеть жгуты силы, которые исходят из найденной точки. Это и будет то, что поддерживает птичий облик. Попробуй втянуть их обратно.
Снова сконцентрировала внимание на пульсации, заметила, что во все стороны от точки концентрации исходят жгутики, которые находились в беспрерывном движении. Попыталась, как и сказал Таурус, втянуть их обратно. Результат был нулевым.
— Не получается, — пробормотала, открывая глаз.
— С первого раза и не получится, — вздохнул пернатый. — По этому тебе и дали столько времени до последней жертвы…
Он вздрогнул, прислушался к чему-то. Посмотрел на меня, потрепал по макушке. Пробормотал:
— Омнис вызывает. Не пытайся все сделать самостоятельно. Даже я не знаю, какие последствия ожидать. Я вернусь завтра, как только на потолке появится черная полоса.
Он ушел.
После этого времся потекло совсем иначе. Теперь мне было не до скуки.
При следующем визите Таурус притащил с собой книги, которые оказались сборниками легенд мира, находящегося на поверхности. Теперь мой досуг хоть как-то разнообразился.
На третий день мне впервые удалось свернуть в небольшой пульсирующий комок новый пернатый облик. Теперь я училась его разворачивать.
А на седьмой день все-таки уговорила гарпия вколоть мне сыворотку, чтобы никакие внешние факторы не мешали мне концентрироваться.
Действие сыворотки закончилось внезапно. Обе части сознания соединились. Концентрации как не бывало.
В этот момент хлопала в ладоши, чем невольно привлекла внимание последнеей жертвы.
Она поползла в мою сторону, оставляя за собой зеленый шлейф и куски мяса. Я с ужасом и отвращением смотрела на эту картину, пятясь подальше, пока не впечаталась спиной в стену.
Вот тут-то меня и накрыло осознание, что меня сейчас растерзают.
— Таурус, что мне делать? Я потеряла контроль… — пролепетала трясущимися губами, вжимаясь в стену.
В наушнике щелкнуло, раздался голос гарпия:
— Попробуй потянуть время. Мутаген почти выработал себя. Да и ранения сразу дадут о себе знать.
Я покосилась на ламию. Да, ранения. От змеиного хвоста остались рваные ошметки. После того, как та дрянь перестанет действовать, она сразу издохнет.
Страх отошел на второй план, вперед вырвалась надежда. Нужно остановить змею до того, как она доползет до меня.
Опустила голову, тихо засмеялась.
— Боюсь, у тебя ничего не выйдет, — проговорила сквозь смех. — Тебе осталось жить от силы минуты две. Змейка, ты испустишь дух сразу, как только окончательно сгустится тьма.
Усмехнулась ей в лицо, отмечая, как она осела на пол и подергивается в попытке сдвинуться с места. Зеленая кровь снова стала красной.
— Она выработала себя. Твой организм полностью истощен.
Рассмеялась ей в морду.
Вжалась спиной в стену в попытке отстраниться от когтистой лапы, которую она протянула к шее.
В этот момент свет окончательно померк.
Часть 2. В поисках выхода. Глава 8. Лаборатория
Таурус в бешенстве метался по лаборатории Омниса. Тот в свою очередь пытался не обращать внимание на беготню брата, предаваясь любимой работе — созданию новой зверушки, которую он пустит по следу будущего Оракула.
— За что мне все это!.. Зачем я ей вколол эту дрянь!.. Нееет, зачем она вообще попросила это сделать! Нет! Это ламия во всем виновата! — гарпий вдруг остановился, вцепился пальцами в волосы. — Да, это ламия! Ну как можно столько дрыхнуть! Где теперь Елену искать…
Оставив в покое растрепанную шевелюру и вытянув безвольные руки вдоль тела, он словно оцепенел. Остекленевшие глаза смотрели в одну точку. На монитор, на котором больше не мигало ни единого индикатора. Точка, которая относилась к Елене, пропала сразу после ламии. Камеры показывали только темноту.
Таурус, выйдя из ступора, снова вернулся к метаниям. Только собирался открыть рот и продолжить выкрикивать обвинения в адрес змеи, как его тут же прервал Омнис:
— Хватит мешать мне работать… Может уже пойдешь и поищешь ее? Небось запомнил, в каком из коридоров они были… О, Гаргиппия, за что ты так обошлась с моим братом!
Он закатил глаза к потолку и откинулся на спинку кресла.
— Пожалуй, так и сделаю… — зацепился за предложение близнец.
Омнис собирался еще что-то сказать, но когда обернулся, Тауруса уже и след простыл. Гарпий сокрушенно покачал головой. Из-за этой девицы брат когда-нибудь окончательно слетит с катушек.
В коридорах стояла кромешная темнота. Почти осязаемая. Удушливая. Подавляющая. Заставляющая сжаться в комок от холодного всепроникающего страха. А осознание того, что вокруг, на довольно большом расстоянии, может не найтись ни одного живого существа поселяло внутри липкое отчаяние, которое медленно сжимало сердце скользкими щупальцами.
Таурус отлично понимал, что может ожидает девушку, когда она очнется
