— Вы ведь не упражняться в остроумии сюда пришли? — спросил он, но Элеонор не успела ничего ответить, так сзади нее к ним подходили Джулия и Джим.
— Нет. — Ответила она, и оба поняли, что на данный момент их очередной обмен колкостями исчерпал себя.
Эдвард вновь облокотился о перила, а Элеонор думала уже уходить. Печальная и отчаянная обстановка их дел и сделки, угнетала обоих. Но то, что произошло в капитанской каюте за короткий миг, пока Элеонор и Эдвард ушли, а трое матросов еще не пришли за телом, решительно изменило весь ход дела.
Когда тяжелая деревянная дверь каюты капитана захлопнулась за ее младшей сестрой, Джулия громко выдохнула. Джеймс от безнадежности отложил записку на стол, и сам не зная, почему, пристально уставился на мисс Джули.
Он смотрел, ожидая от нее хоть какой-то реакции, но она продолжала сидеть в глубокой задумчивости, внимательно смотря на труп.
— Вы когда-нибудь слышали о сеньоре Диаблосе? — Джулия повернулась к нему, окидывая испытующим взглядом. Его одолело чувство вины, и он опустил голову.
— Нет. — Сухо ответила она, вставая с места. Джеймс уже думал, что она собирается уходить, но к его большому удивлению, девушка подошла к мертвому телу, продолжая шарить в его карманах. Джеймс догадался, и молча последовал ее примеру.
— Господи, как же он воняет. — Джулия брезгливо поморщилась, но все равно продолжала осматривать его кафтан в надежде найти, что-то вроде потайного кармана. Но делала она это так, чтобы по возможности не коснуться холодной кожи.
— При такой жаре — это неудивительно.
Судорожно их руки бегали по мертвому телу, пару раз соприкоснувшись на несколько секунд, но, к сожалению ни в кафтане, ни в рубахе, ни в штанах они так ничего и не нашли.
— И что же теперь делать? — девушка глянула на капитана в слабой надежде на чудо.
Джеймс еще раз лихорадочным взглядом окинул труп, пока глаза его не остановились на башмаках.
— Помниться мне, однажды один купец, прятал ценные бумаги в обуви. — Джеймс посмотрел на Джули, та неловко попятилась, поднявшись на ноги.
— Ну, давайте это вы уже сами… там… снимите.
Он молча кивнул, а Джулия отошла к окну, открывая его шире. Джеймс аккуратно снял левый башмак, и, взяв кинжал, лежавший неподалеку, начал отрезать подошву, увы, ничего там не нашел. Девушка стояла у окна, чувствуя, как голова начинает кружиться. Проделав тоже самое с правым башмаком, Джеймс радостно воскликнул.
В эту же секунду старшая мисс Гатри свалилась в обморок, а в дверь постучали Дэн, Джон и Марк. Пока трое возились с трупом, Джеймс поспешил на помощь к девушке. Джеймс бережно взял ее голову, убирая русые пряди (как у ее отца) с ее лица, заметив при этом, покраснение от намечающегося синяка вверху лба.
Ревность застилала глаза Марка, и когда капитан Кидд аккуратно провел своим большим пальцем по лбу девушки, его кровь закипела, ибо он увидел в этом движении скрытые нежные чувства Джеймса. И хотя ни Дэн, ни Джон не заметили ничего такого в действиях капитана Кидда, сей короткий миг, еще долго терзал молодого матроса по ночам.
Пошарив в ящиках свое стола, Джеймс достал стеклянный фиал с нюхательными солями, и поднес его прямо к носу девушки. Джули резко очнулась, и найдя себя, чуть ли не в объятиях капитана Кидда, испуганно отпрянула, в попытке подняться, но едва ли вновь не упала, если бы не Джеймс.
— Вы потеряли сознание, мисс. — Он помог ей встать на ноги, поддерживая за плечи и аккуратно усадил девушку в свое кресло, все еще не отнимая рук с ее изящных плечей. — Не делайте резких движений. У вас все еще возможно кружиться голова, но это пройдет.
Мужчина достал флягу с чистой водой и вручил Джули. Сделав пару глотков, и наконец, придя в себя, девушка вспомнила, что, что-то хотела. Тем временем в каюту вошел Марк со снастями для уборки, и незаметно, словно призрак, стал тереть пол, продолжая исподтишка глядеть на объект своего восхищения, и причину так внезапно и подло зародившейся ревности.
Джеймс присел на краешек стола рядом с Джулией.
— Вы узнали, что-то? Я имею в виду, нашли ли? — она удивленно воззрилась на него, синими глазами.
“Надо же, как она побледнела! — Думал он, не обращая внимания на ее вопрос. — Надо будет сказать мисс Элеонор, чтобы приглядела за сестрой. Возможно, придется дать ей отлежаться пару дней, ибо в последнее время она, да и мисс Элеонор, выглядят слишком худыми уставшими. Видимо корабельная еда и труд, недоброжелательно сказываются на них”.
— Сэр, вы меня слушаете?
— Да, да я… нашел, — он слегка обернулся, указывая взглядом на Марка, — мы поговорим об этом. — Он скрестил руки на груди. — Чуть позже. — Добавил Джим через мгновенье.
“Чуть позже”, — Марк искривился. Пару минут в каюте царила тишина.
— Сэр, я закончил, — Марк, наконец, привстал, как ни в чем не бывало, — запах выветриться, но, наверное, стоит открыть еще одно окно, дабы мисс Гатри не стало хуже.
— Спасибо, Марк, можешь идти. — Матрос любезно кивнул головой, и поспешил удалиться.
— Ну же, покажите же письмо или что вы там нашли. — Джулия нетерпеливо окинула стол глазами в поисках находки, а Джим спокойно взял конверт, лежавший сбоку от него, и так же спокойно открыл его. В конверте оказалось два письма, и довольно содержательных.
Сэру К.А. 15 июня, 1713 год,
Достопочтенный сэр, чье имя нам по каким-то причинам запрещено указывать в документах полностью. Прошу заранее простить меня, но насколько мне помниться в нашем уговоре не было пункта об убийстве дочерей мистера Гатри. Не смейте подумать, что я питаю, какие-либо отцовские чувства по отношению к ним, но некоторые люди готовы отдать большие деньги за их головы (живые!!!) и посему убивать их просто нет смысла.
Также, прежде чем мы отправимся на Остров Тайны, мне бы хотелось обсудить с вами некоторые вопросы касательно увеличения моих торговых полномочий на предстоящей встрече в Кингстонге. Надеюсь, она состоится именно третьего июля, после захода солнца, в доме капитана Норфолка, как мы и договаривались.
С уважением, сэр Ричард Грей.
— Дайте второе. — Девушка протянула руку с прочитанным письмом, и Джеймс тут же подал ей второе.
Капитану Хопкинсу, 15 июня 1713 год,
Дележка денег (на бумаге, то бишь формальная) будет в Кингстонге. Сомневаюсь, что из тридцати одой тысячи нам
