Элеонор дерзко впилась в него взглядом, а затем привстала с места.
— Что ж, сэр, может вы и правы, — она наклонилась над столом, опираясь на руки, и взяла их документ, — да вот только договор, легко может быть уничтожен, — младшая Гатри демонстративно держала лист над свечой, с гордостью глядя на вытянувшиеся лица пиратов. — К тому же мы не так доверчивы. Вы вполне можете удрать, якобы в поисках Адерли, а затем, вдруг внезапно появиться с грузом, общая стоимость которого будет, ой, шестнадцать тысяч реалов. Нет уж, мы едем с вами. Отправляемся завтра утром, а на чьем корабле, ну, что ж, это мы сейчас и решим.
— Хотите поиграться, мисс. — Эдвард зловеще подошел к столу и приблизился к лицу Элеонор. Их глаза встретились, и Элеонор едва удержалась, чтобы не влепить ему пощечину, и стереть эту самодовольную усмешку. — Что ж, хорошо, — он резко отошел, и посмотрел на Кидда, — “Галка”, к моему сожалению, весьма в прискорбном состоянии, и вряд ли выйдет в море на следующей неделе, — он, продолжал важничать, расхаживая по комнате, — капитан Тэтч остается здесь, дабы контролировать ситуацию, а вот корабль капитана Кидда в прекрасном состоянии. — Эдвард резко повернулся на каблуках в сторону друга, уже виновато улыбаясь.
— Скажите, капитан Кенуэй, — Джулия подошла к столу, наливая себе остатки виски, — когда дело доходит до того, чтобы прокатить на своем корабле дам, ваш корабль всегда прискорбном состоянии? — Элеонор поперхнулась, а Кидд, переглянувшись с Тэтчем, нервно закашлял, подавляя смешок.
— Смотря, что вы подразумеваете под кораблем, мисс. — Усмехнулся Эдвард, он тоже шутку оценил.
Джулия почувствовала на себе горячий взгляд Элеонор, и скорчила неловкую мину.
— Ну, ты и… — прошипела та сквозь зубы.
— Прости, ничего с собой поделать не могу. — Джулия виновато пожала плечами. — Ну, так, что, сэр, — она обратилась к Джеймсу, — вы согласны взять нас на борт?
— И не только на борт, мисс. — Ответил тот, усмехнувшись. Его друзья засмеялись, а Джулия покраснела, скорчив недовольную мину.
Спустя два часа после их ухода, девушки сидели вдвоем, думая о смерти отца, и попивая алкоголь. Джулия пребывала в смешанном настроении. “…Вы согласны взять нас на борт?”
“И не только на борт, мисс”. Она нервно вздрогнула. Может еще можно отказаться?
========== Глава 5 ==========
Джеймс был уж очень хорош собой, что усвоил еще в детстве, благодаря матери. Поэтому, ему почти всегда удавалось добиваться своего, не применяя при этом силовых методов. Свое детство он провел на юге Англии, в крупном портовом городе Портсмуте. В марте 1691 года, небезызвестный Уильям Кидд, прибыл туда со своей командой на некоторое время.
Естественно моряки, утомленные одиночеством и тоской во время долгого плаванья, в буквальном смысле заняли все бордели Портсмута на все четыре дня, что они там были. И Уильям Кидд не стал исключением.
Проходя мимо двухэтажного здания, его взор привлекла хрупкая светлоглазая девушка. Она стояла у входа в бордель, а ее белокурые локоны легко развевались на ветру. Кидд не стал долго раздумывать.
Через четыре дня он уплыл, а еще через две недели, Бланш Нортон узнала, что она беременна. В начале ноября у нее родился сын, удивительно похожий на отца. От нее ему достался только утонченный нос, красивая миндалевидная форма глаз, да и длинные тонкие пальцы. Его отец навещал его трижды, прежде чем в 1701 году его бесславно казнили. Очевидцы говорили, что в первый раз веревка оборвалась, и его пришлось вешать дважды.
Мисс Нортон нередко приходилось брать маленького Джеймса на работу, оставляя его на попечение другим женщинам, пока те не были заняты. Будучи от природы робким и скромным мальчиком, он часто стеснялся в их присутствии.
Первое время он просто приходил в комнату, и садился в дальний уголок. Джоанна — двадцатипятилетняя девушка, тогда давала ему кусочек бумажки и угля, чтобы хоть как-то развлечь ребенка. Вообще, он быстро понравился женщинам, и они испытывали к нему те нежные материнские чувства, отчасти возникшие от тайных мечтаний и надежд, которые каждая из них имела. Тогда ему лет пять было.
Имена тех женщин он помнит и до сих пор: Молли, Кэтрин, Мэри и Джоанна. В последнюю, он уже через полгода таких походов, осмелился даже влюбиться. Сейчас он с улыбкой вспоминал, один случай. Однажды, в Портсмут как обычно прибыл корабль. Джеймсу было шесть, и он сидел в трактире вместе с Молли, что-то по обычаю, рисуя угольком. Один матрос зашел в таверну, и увидев Джоанну, крепко обнял ее, а затем поцеловал. Джимми увидев эту сцену, резко встал и подошел к влюбленным. Мальчик злобно фыркнул и, топнув ногой, угрожающе помахал кулачком оппоненту.
Когда же тот матрос добродушно засмеялся вместе с Джой, (как ее все любили называть за веселый нрав), юный ревнивец обратно ушел за свой столик рисовать. Позже девушка лишь беззлобно посмеивалась и говорила ему:
— Малыш, я слишком стара для тебя. Вот будет тебе двадцать, будешь, ты молодым красавцем, — она нежно убрала прядь темных волнистых волос с его лба, — а я уже буду старухой. Буду ревновать, ведь наверняка вокруг тебя, девушки будут виться, как мотыльки! — она снова засмеялась, а потом игриво ткнула его пальцем в нос.
На следующий день тот матрос отчалил вместе с командой, а через два дня после его отплытия он заметил, что Джой была ужасно грустна. Через несколько лет, когда Джеймс уже был тринадцатилетним матросом, он узнал от пожилого моряка, что в тот роковой день, она видела его в последний раз. Их корабль попал в жуткий шторм. Ни один не вернулся домой.
Вообще в их присутствии он нередко краснел. Так, например, когда Мэри или Кэтрин проходили миом в слишком откровенном наряде, или же просто обнимали его, на его бледном и худом лице вспыхивал робкий румянец, а черные глаза забавно увеличивались в размере. Но еще больше он краснел, когда они сидели глядя на него, иногда гладя по черным волнистым волосам или же, когда выдавали секреты своего сердца.
Так, вот, он узнал, что бедняжка Молли была тайно влюблена в Роберта Кентлока — богача из лондонского Ист-Сайда. А Мэри Симонс, каждую ночь грезила о Джоне
