С похмелья обычно болит, кружится тяжелая голова, но Дита сама поразилась тому, насколько ясным было ее сознание. Более того, у нее не болели ни ноги, ни спина, которые досаждали ей последние дни. Сев на узкой жесткой койке, женщина протерла залипшие после сна глаза и осмотрелась. В склепе все было по-прежнему: потрескивая, горели свечи, на небольшом столике лежала покосившаяся гора книг, блестел медный бок перегонного аппарата, который Дита не заметила во время прошлого посещения… Не хватало только хозяина.
Женщина сразу вспомнила череду жутких кошмаров, которые затягивали ее, будто в омут, пока не появился Регис. Дита посмотрела на собственную голую грудь и ее нервно передернуло: ложилась спать она в рубашке и трусах. Это женщина помнила отчетливо, потому что она долго не могла развязать корсет, и Регис ей помог справиться со шнурками, а после положил вещицу на продолговатую тумбу, вместе с испачканным беретом и бриджами. Корсет, бриджи и берет были на месте, а заляпанной кровью рубашки не было. Зато на кровати в ногах у Диты лежала мужская сорочка черного цвета.
Женщина натянула одежку, влезла в сапоги и прошлась по склепу, пытаясь припомнить, что же случилось ночью. Но ее воспоминания обрывались на моменте поцелуя, который вполне мог бы быть сном, если бы не дурацкая рубашка.
Дверь, ведущая в темный коридор, была открыта, а сам проход освещался закрепленным на стене факелом. Хрустя мелкой каменной крошкой, которой был сплошь засыпан пол небольшого тоннеля, Дита выбралась из склепа и окунулась в теплый туссентский полдень.
Первое, что бросилось женщине в глаза — спутанная крапчатая кобыла, которая преспокойно щипала травку неподалеку от входа в обиталище Региса. Услышав шаги Диты, лошадь подняла голову, повела ушами, встряхнулась и снова занялась травой.
— Я взял на себя смелость забрать ее из конюшни, — сказал возникший из ниоткуда Регис. — Подумал, что за то время, пока мы будем дожидаться Геральта, за постой накапает солидная сумма… А это — завтрак, — он кивнул на небольшой сверток, который сжимал в руках. — Кстати, должен отметить, что твой нос выглядит гораздо лучше, и, вероятнее всего, к вечеру ты сможешь полноценно им дышать.
Если бы раньше Дите кто-то сказал, что она будет уминать за обе щеки вареное мясо, заедая его хлебом и сыром, сидя прямо на чьей-то могильной плите, то женщина бы покрутила пальцем у виска. Теперь же, такое положение вещей ей казалось вполне естественным, а если учесть, что компанию ей составлял вампир, то факт завтрака на кладбище как-то даже и не впечатлял.
Ели молча, главным образом потому, что оголодавшая за полтора дня Дита накинулась на снедь, будто ополоумевшая, и сразу крайне неэстетично набила полный рот. Регис тоже не торопился заводить беседу, лишь поглядывал на интенсивно жующую женщину, да изредка поправлял ремень своей торбы.
Крапчатая мирно похрустывала травой и лениво обмахивалась длинным хвостом. Где-то громко распевалась невидимая птица. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву массивных деревьев, яркими пятнами скользили по траве и надгробиям.
— Регис, — первой нарушила затянувшуюся тишину Дита, проглотив последний кусок мяса и не без смущения обнаружив, что большую часть принесенной вампиром еды сожрала именно она. — А чем ты таким меня напоил вчера?
Вампир опустил глаза и, как показалось женщине, даже смутился:
— Это действительно был успокоительный отвар. В обычных обстоятельствах он вызывает глубокий и здоровый сон, без сновидений. Признаюсь, подобных побочных эффектов я не ожидал… — Регис сделал паузу. — В свое оправдание могу лишь сказать, что рубашка была сильно испачкана пятнами крови, которые вряд ли отстирались бы…
Дита почувствовала, как кровь прилила к ее щекам:
— Вона как меня разобрало-то, — пробормотала она. — А теперь скажи мне, только честно…
— Да? — Регис пристально посмотрел ей в глаза, и женщина не без удовлетворения заметила, что теперь его взгляд вызывает лишь приятное щемящее чувство внутри вместо лихорадочного возбуждения, которое она испытывала прежде.
— Мне надо опасаться за свою жизнь? — с совершенно серьезной миной спросила Дита.
Вампир тяжело вздохнул, затем встал, подошел к женщине, расположившейся на могилке напротив. Он взял ладони Диты в свои и сильно их сжал:
— Я уже говорил и повторю тебе снова, что я совершенно не опасен… — проникновенно начал Регис.
— А не о тебе говорю, — Дита титаническим усилием сдерживала рвущийся наружу хохот.
— Не обо мне? — изумился вампир, присаживаясь рядом с женщиной.
— Ну да, — кивнула женщина, — я вообще-то о суккубе. Ты же говорил, что они очень охочи до мужской, так сказать, сексуальной энергии, — она говорила все быстрее, чтобы не рассмеяться. — А у тебя заночевала другая женщина, и теперь она может обидеться… Все, не могу, — Дита схватилась за живот и зашлась в безудержном приступе смеха. — Прости… — выдавила она, вытирая набежавшие на глаза слезы. — У меня, видимо, какая-то… нервная реакция… Ой, не могу…
Крапчатая повернула голову на источник странного шума и недовольно всхрапнула.
Регис наблюдал за хохочущей женщиной, подперев подборок рукой:
— Эта реакция радует меня куда больше, чем та, которую ты выдала, ошибочно полагая, что тебе сломали нос, — сказал он улыбаясь.
Отсмеявшись, Дита посмотрела на невозмутимого Региса слезящимися глазами:
— Ты не пойми меня превратно, — пробормотала она. — Я очень благодарна тебе за помощь. Просто то, что творилось у меня во сне, — женщина задумалась, припоминая, — оно было очень реалистичным и очень страшным. И я подумала, что, может, ты по ошибке подлил туда какую-нибудь вытяжку из эндриаги, — Дита не представляла, откуда она взяла это слово.
— А потом бессовестно воспользовался твоим положением? — разом посуровел Регис.
Губы Диты снова попытались растянуться в улыбке, которая была бы сейчас совершенно неуместна, поэтому она заставила их принять нормальное положение:
— Нет. Ни в коем случае, — заявила она.
Вампир потер глаза:
— Вполне возможно, что подобная реакция вызвана тем, что ты принадлежишь другому миру, и некоторые травы действуют на тебя иначе. Бывает так, что самое незначительное различие в физиологии оказывается чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Конечно, сам я не переживал подобных перемещений, хотя нахожу их удивительными, но я сужу исходя из опыта моих предков, которым пришлось долго и упорно приспосабливаться к условиям жизни в этом мире.
— Вот уж не знаю, согласилась ли бы я на такой опыт, если бы мне предложили, перед тем как… — Дита провела рукой в воздухе и с силой хлопнула по могильной плите.
— Не поделишься тем, как это было? — Регис уселся поудобнее и посмотрел
