— Ирина Уварова, — проговорил молодой человек, будто пробуя на вкус каждую букву.
— Боже, да это ты — жертва, а не она!
— Перестань. Просто её лицо показалось мне интересным, пожалуй, даже оригинальным. Есть в нем какая-то сила и внутренняя убежденность.
— Хм. И когда же ты успел это заметить? Впрочем, ты прав. Она всегда была такой. Знаешь, как её называли в институте?
— И как же?
— Искрой.
— Искрой? Занятно. Да, такое имя ей подходит.
— Боже мой, ты все-таки влюбился, причем с первого взгляда. Я думала, что подобное случается лишь в романах!
Так, подшучивая друг над другом, они доехали до дома. Людвиг помог выйти сестре, затем расплатился с извозчиком и они уже хотели войти в парадное, как вдруг, непонятно откуда, появился городовой.
— Здравия желаю Вашему Благородию! — гаркнул полицейский, отдавая честь.
— Здравствуй, братец, — удивленно ответил барон.
— Вашбродь, дозвольте обратиться. Дело у меня к вам есть.
— Изволь.
Как не пыталась заинтригованная Люси разобрать, о чём городовой рассказывает её брату, услышать ничего не получалось. Но было видно, что Людвиг как-то подобрался, посерьезнел и даже помрачнел.
— Хорошо, братец, — ответил он, дослушав. — Подожди меня немного, я сейчас буду готов. И не отпускай извозчика.
— Что-то случилось? — озабочено спросила сестра.
— Ничего страшного, просто мне надо ненадолго уехать.
— Но зачем?
— Не волнуйся так. Я тебе позже всё расскажу.
— Раньше у тебя не было секретов от меня!
— Перестань. Нет никакого секрета. Просто один человек, которому я обязан, попал в беду.
— Обязан? В беду? — переспросила изумленная девушка. — Но что я скажу отцу?
— Ничего… хотя, можно сказать, что скоро у него будет возможность отдать давно приготовленный подарок. Ну всё, милая, мне правда надобно торопиться. Давай, я отведу тебя и поеду.
— Хорошо, — пролепетала Люси и дала проводить себя до двери.
— Где Людвиг? — сухо поинтересовался отец, когда она появилась на пороге его кабинета.
Выслушав сбивчивый рассказа дочери, банкир ненадолго задумался, а потом задал один-единственный вопрос:
— Прости, Люси, а ты не запомнила номер бляхи у городового или ещё что-нибудь?
— Нет, папа, — потупилась девушка, но, заметив тень раздражения на лице родителя, тут же нашлась. — Но, когда полицейский представился брату, то сказал, что из второго участка Выборгской части.
Глава 10
Вернувшись в камеру, Дмитрий присел на своё место и крепко задумался. Дела шли куда хуже, чем он рассчитывал. Похоже, что Барановские крепко озлобились на своего гальванёра за конфликт с мастером. Адвокат, присланный ими, вёл себя так, будто его прислали не защищать Будищева, а напротив — помочь упечь его как можно дальше. Попадание Семена в больницу никто и не подумал связать с Перфильевым, более того, «защитник» прямо порекомендовал своему подопечному не усугублять своего положения и не наговаривать на почтенного человека. Никто происшествия с учеником не видел, а если мастер и дал тому лишний подзатыльник, так ведь это — дело житейское. И вообще, не дело это, когда простые рабочие на фабричную администрацию с кулаками нападают. И если бы не тот давешний случай на полигоне, то о нём и вовсе никто бы не побеспокоился.
— Простите, у вас что-нибудь случилось? — отвлек его от размышлений Постников.
— Всё нормально, — отмахнулся Дмитрий, не желая посвящать незадачливого канцеляриста в свои проблемы.
— Просто у вас такой вид… кстати, избитый вами молодой человек оказался мелким воришкой. Он в первый раз в околотке, но у него, оказывается, есть общие знакомые с здешним Иваном.
— С кем?
— Ну, с Котом. Он ведь по тюремной иерархии считается «Иваном».
— В авторитете, что ли?
— Да, можно сказать и так.
— А ты откуда знаешь?
— Ну, я же всё-таки немного журналист. Умение разговаривать с людьми и узнавать подробности — мой хлеб.
— Что-то поздно ты спохватился, Николай Николаевич.
— Ваша правда, — вздохнул сиделец. — Сейчас я бы не совершил такой ужасной ошибки… Можно мне присесть?
— Нет.
— Понимаю. Ну, как хотите, просто у меня была любопытная информация для вас.
— Всё равно — нет.
— Ладно. Но этот новичок, с которым вы так грубо обошлись, рассказал, что вы очень похожи… ой, кажется к нам идут.
Не успевший договорить канцелярист мгновенно испарился, а к Будищеву уже подходил один из подручных Кота.
— Вас просят подойти, — состроил он умильную рожу.
— Раз просят — подойду.
— Ах, какие у вас прекрасные чеботы, — неожиданно всплеснул руками посланец, уставившись на опорки Будищева. — Будет жаль, если с вами что-то случится. Может, завещаете их мне?
— Я бы с радостью, — усмехнулся тот, — но все дело в том, что они уже завещаны.
Уголовник в ответ только усмехнулся, но интересоваться наследником и душеприказчиком по этому делу не стал, а как только они подошли к нарам Кота, и вовсе сделал вид, что его тут нет.
— Звал? — коротко поинтересовался Дмитрий у авторитета.
— Садись, в ногах правды нет, — без улыбки предложил тот.
— Её — нигде нет, — покачал головой Будищев, оставшись стоять.
— Это как сказать, — покачал головой глава местного преступного мира и перешел к делу. — Вопрос к тебе есть, мил человек.
— Спрашивай.
— А ты не перебивай старших! — Вдруг окрысился Кот, мгновенно перейдя от ленивой небрежности к яростной агрессии. — Мы тут люди простые — богобоязненные, и всяких разных не любим!
— Ты про что?
— Да про то! Принесла птичка в клюве весть, что объявился какой-то солдатик черноусый, который себя посланцем нечистой силы объявил. Что скажешь?
— Ничего, — пожал плечами гальванёр. — Солдатом я был, так ведь нас таких не одна тысяча в Питере. Усы носить тоже закон не возбраняет. А про «нечистую силу» я, кроме того, что батюшка в церкви говорит, ничего не ведаю.
— Ой ли?
— Вот тебе крест!
— Да врет он всё, Кот! — вмешался, гундося из-за сломанного носа, молодой парень, пытавшийся согнать Дмитрия с нар. — Я его срисовал, когда он к Аньке-портнихе захаживал. А потом, как гадалка жаловаться стала — сразу всё понял!
— Какая гадалка? — резко обернулся Будищев, вызвав приступ паники у обвиняющего его уголовника.
— Какая надо! — отшатнулся он.
— Ты — крохобор, вещи воруешь, а она находит?
— Тебе какое дело? Она положенное платит!
— А как платить не захотела, сказала, что у неё пенёнзы[40] нечистая сила отняла?
— Рябая врать бы не стала, — уже менее уверенно промямлил воришка.
— Конечно-конечно, — ухмыльнулся Будищев, — она же всем только истинную правду говорит!
— Кажись усатый дело толкует, — хмуро заметил молчавший до сих пор щербатый.
Кот в ответ недовольно зыркнул, но возражать не стал.
— Ладно, живи покуда, — лениво процедил он, вернувшись в своё обычное состояние. — Но учти — я за тобой слежу, вдругорядь спрошу и за это!
Вернувшись на нары, Дмитрий тяжело свалился на них и с трудом перевел дух. Сердце стучало, на лбу выступили крупные капли пота, а спина и вовсе взмокла, будто он ворочал что-нибудь тяжелое. Разволновался так, что в разговоре с ворами стал употреблять польские словечки, будто это были евреи-маркитанты.
Кажется, он опять прошел по краю, едва не свалившись в ненужную ему пропасть. Какого чёрта, он вздумал проучить старую бандершу — Ряполову? Можно подумать, ему Анна
