– Что ж, богиня с тобой. Я и есть Тиф. А это – кузница. Мы здесь не привыкли к чужакам – от них одни проблемы.
Спригган вытащил курительную трубку, пока вокруг собирались призраки, образуя круг из пепла и теней. Светящиеся глаза-угли глядели на Стейнера, а сам он с опаской поглядывал через плечо.
– Да брось! – воскликнул Тиф. – Кого здесь бояться? Душ потерянных? Они не тронут. Ты теперь один из нас.
– Кто они?
– Огненные духи, забытые рабы Империи. Как говорят: с глаз долой – из сердца вон. – Спригган выпустил струю дыма, и та смешалась с призраком, которого несколько минут назад Стейнер рассеял ударом молота.
– Я ранил его?
– Ещё как, – ответил Тиф, добавив к призраку очередную струю дыма. – Хотя, если уж по-честному, на моём веку это впервые. Как видишь, дух снова принял форму – если, конечно, это вообще он. Но потрясён ты явно сильнее, нежели этот бедняга.
Стейнер кивнул. Уже невероятно, что он толковал с живым, дышащим, курящим трубку спригганом, но Огненные призраки казались настоящим исчадием Хеля. Как часто он высмеивал Хьелльрунн за желание встретиться с лесной роднёй?
– Так как тебя звать-величать? Или называть тебя «кузнец» в честь молота, которым ты столь бойко размахиваешь.
– Стейнер. Я попал на остров по ошибке. Нет у меня колдовской метки.
– А-а, никогда не сомневался в их глупости и слепоте. Я всегда знал, что однажды они дел наворотят. Жаль, что тебе придётся отдуваться за их некомпетентность. Но есть и положительная сторона: ты больше никогда не замёрзнешь.
Горн жарил слишком сильно, и со лба Стейнера струился пот.
– Фельгенхауэр обмолвилась об Энхтуйе, – вспомнил Стейнер. – Она главная в кузнице?
Огненные духи разошлись и возобновили работу.
– Ага, что-то в этом роде, – ответил Тиф, зажав зубами трубку. – Но Энхтуйя не жалует северян, так что будь настороже. – Он прокашлялся и опустил подбородок. – Фельгенхауэр, кстати, это хорошо известно. – Спригган сделал затяжку и другой рукой поманил юношу за собой. – Пойдём. Работа есть.
Тиф вёл его в подземный мир горнов, огня и повсеместно расставленных бочек с солоноватой водой, чтобы гасить раскалённый металл. Пока они шли, Огненные духи отрывались от командной работы и бросали мерцающие взгляды на Стейнера.
– Они не разговаривают?
– Нет, – ответил спригган. – По крайней мере, я от них не слышал ни звука. Между собой они общаются, но способ я так и не выяснил. Одной Фрейне известно.
Тиф повёл Стейнера через пещеру, где на каждом повороте встречались прочные ящики. Проходя мимо, молодой кузнец не смог удержаться и заглянул в один. На дне из соломы и брезента лежали мечи.
– Разве договор между Империей и Обожжёнными республиками не запрещает ковку оружия?
– Ты всё сам видел, – ответил Тиф.
– Но это одна из немногих уступок, на которые пошла Империя после истребления драконов, – удивился Стейнер уже не уверенный в собственных словах. – Договор, призванный остановить имперскую экспансию.
– Тьфу! Экспансия! Кузнец любит умные словечки? – Спригган сделал затяжку. – И кто же тебе всё это поведал?
– Мой дядя, Вернер, – хмуро ответил Стейнер, – в Циндерфеле.
– А сейчас ты где?
– На острове сумасшедших Зорких?
– Почти угадал, но попробуй ещё разок.
– В ловушке в огромной кузнице с потерянными душами в качестве рабочей силы?
– В первый раз был ближе.
– На острове? – отважился Стейнер.
– Да, на Владибогдане.
– А Владибогдан… не является частью Империи?
– Точно. – Тиф кивнул с торжественным видом. – Владибогдана не существует; он не входит в границы Сольминдренской империи.
Стейнер оглядел пещеру, где не покладая рук трудились Огненные духи. Мечи и щиты, вымпелы и доспехи, ножи и наконечники копий.
– Значит, они могут ковать всё это, не нарушая условий договора…
– Умные ублюдки, а? – Спригган откашлялся. – Мир падёт из-за формальности. С мечами Империя пойдёт на юг, а копьями вооружит гарнизоны Обожжённых республик.
Тиф наклонился и поманил пальцем. Стейнер приблизился, чтобы лучше расслышать собеседника на фоне грохота кузницы.
– Ножами они перережут горло всем, кто высказался против. И когда города-государства Шанисронда сдадутся, а Свингеттевей, Ваннеронд, Дракефьёрд и Нордвласт встанут на колени перед Империей, останется лишь закончить дело.
– Какое?
– Уничтожить тех, у кого кожа не белая. – Тиф наклонился ближе. – Радостная мысль, не правда ли? Я же говорил – полные ублюдки.
– Но чем спригганы, шанишанцы и ямалы не угодили Империи?
– Осмелились сопротивляться. Осмелились обратиться к колдовству. Осмелились отстаивать свои земли.
– Но нельзя ведь весь народ уничтожить.
– Скажи это Императору. – Тиф покачал головой, развернулся и зашагал в темноту.
Стейнер последовал за ним к центру пещеры, наблюдая за дымом от бесконечного огня: он не сгущался, как туман, а дрейфовал в сторону тёмного угла. Тиф поймал взгляд юноши и кивнул.
– Заметил ветерок? Если бы ни трещины, которые впускают и выпускают воздух, мы бы здесь задохнулись.
Ближе к центру Стейнер заметил ещё больше спригганов: около дюжины оторвали взгляд от работы; некоторые нахмурились, но большинство не проявили интереса.
– Значит, вы – рабы, – прошептал Стейнер.
– Все мы рабы, кузнец. Только одни носят цепи, а другие – нет. Но протри глаза, Стейнер, всё не так плохо. В Винтерквельде дела обстоят хуже, чем в рабстве.
Центр пещеры вмещал изношенный временем каменный помост шириной в десять футов. В окружении двух наковален и полки для инструментов находился самый огромный горн. Такой махины Стейнеру видать не доводилось. Мешки с углём лежали с краю, подальше от беспризорных огней и тлеющих углей.
С хмурым лицом Энхтуйя стучала молотом по ярко пылающему металлу.
– Фрёйа милостивая! – прошептал Стейнер.
– Следи за языком, – проворчал Тиф.
– Я никогда не видел людей из Ямала.
– Не вздумай брякнуть какую-нибудь глупость, – предупредил Тиф.
– Её кожа… такая тёмная… Они все такие?
– Да. Кончай с дурацкими вопросами!
Энхтуйя носила большой кожаный фартук из сшитых вместе широких светло-коричневых шевронов, подчеркивающих широкие плечи и строгое лицо. Руки её прятались в плотных перчатках; на шее висел тяжёлый амулет.
– Кими! Бросай металл! – Тиф забрался на помост. – У нас компания!
Энхтуйя повернулась к ним, на её лице особенно бросались в глаза широкий рот и серьёзный взор. Тёмные косы спадали аккуратными рядами, прихваченные возле шеи металлическими кольцами.
– Что в моей кузнице делает северянин? – выпалила она на чистом северном наречии.
– Фельгенхауэр прислала, – объяснил Тиф. – Это не моя идея! – добавил он, как только лицо ямалки ожесточилось.
Энхтуйя выругалась и ударила ногой ведро, перевернув воду прямо на Огненного духа. Тот зашипел и исчез, погасив оранжевые глаза.
Тиф опустился на колени, запачкав штаны мокрым пеплом.
– Ты что наделала? – закричал он. – Несите уголь и растопку! Скорее!
Несколько призраков поспешили исполнить приказ, пока спригган отчаянно пытался развести огонь. Стейнер в ужасе наблюдал, пытаясь игнорировать присутствие Энхтуйи и не попасться под ноги Огненных духов. Призрачные труженики не имели плоти, но каким-то образом умудрялись переносить материальные предметы.
– Что ты делаешь? – прошептал юноша, опустившись на колени возле Тифа.
– Воскрешаю, – ответил тот. – Дух исчезнет, если не развести огонь и не придать ему новую форму. Без дыма нет ему жизни.
Стейнер с восхищением наблюдал, как
