– Значит, это не плод воображения, – улыбнулась Хьелльрунн. – Вероятно, лисица по-прежнему внутри.
Тишину нарушало лишь редкое потрескивание дров в очаге. Замерев от страха, Хьелльрунн постучала в дверь. Что она делала? Зачем вернулась в ветхое жилище в столь промозглую погоду?
– Кто там? – отозвался голос.
Судя по тяжелому, грубому акценту, человек был родом из Сольминдренской империи.
– Меня зовут Хьелльрунн. Я принесла продукты – свежую рыбу и тёплый хлеб из печи.
Хлеб, правда, давно остыл – осенний холод поглотил всё тепло, даже кончики пальцев у девушки закоченели.
Дверь отворилась, и на пороге появилась серьёзного вида женщина. Седую голову покрывал грязный платок. По меркам Циндерфела, где люди редко доживали до шестидесяти, женщина казалась совсем старой.
– Я пришла извиниться за прошлый визит. Мне стыдно, что я потревожила ваш сон, – извинилась Хьелльрунн, подняв корзину.
– На кой извиняться? Я и сама влезла в дом, – заявила женщина.
Она не смотрела в корзину, зато пристально наблюдала за дрожащей от холода девушкой. С угрюмым видом Хьелль переминалась с ноги на ногу. Начало знакомства никак не соответствовало её ожиданиям.
– Тридцать лет здесь никто не жил, – подметила она. – Вы, наверное, и не знали даже.
Старуха улыбнулась, хотя Хьелль не слишком это успокоило.
– Вижу, дух в тебе присутствует.
– Стейнер всегда говорил, что я на русалку похожа.
– Я сказала, что в тебе присутствует дух, а не что ты одержима им. – Женщина усмехнулась. – Редкость в здешних местах. У народа Нордвласта мозги жидкие, как птичий помёт, а душа и вовсе отсутствует. – Затем она взглянула на небо, с которого на землю обрушивался шквал снежинок. – Заходи в дом, пока до смерти не продрогла.
Хьелльрунн не сдвинулась с места.
– Не бойся, не съем я тебя. Я же не ведьма. К тому же ты слишком большая. Даже если отрубить тебе руки и ноги, всё равно не поместишься на сковороду.
– Вы такая странная, – удивилась девушка.
– На себя посмотри, – ответила старуха.
И тут Хьелль поняла, что незнакомка не выглядела дряхлой, как все знакомые ей пожилые люди в городе. Она излучала уверенность, как своей позой, так и высказываниями.
Хьелльрунн поставила корзину на порог.
– Мне пора домой.
Она хотела уйти, ведь даже тесная, мрачная кухня казалась предпочтительнее скрипучих ступенек ветхой хижины.
– Возвращайся, – велела старуха, пока Хьелльрунн брела через снежную поляну.
– Вернуться? – Глаза девушки расширились от удивления.
– Я научу тебя.
– Чему? – спросила Хьелльрунн, жалея, что оставила безумной корзину.
– Использовать дар. – Старуха скрестила руки на груди и нахмурилась. – Ты же за этим пришла. Хочешь научиться пользоваться силами, чтобы спасти брата на Владибогдане.
– Откуда вам известно о Стейнере? – Хьелль нахмурилась.
– Мне многое известно, Хьелльрунн Вартиаинен. – Подняв корзину, женщина обняла её, как младенца. – Скоро сама убедишься.
16
Стейнер
«Мало кто найдёт храбрости заявить открыто, что Владибогдан – это чёрное зеркало Архивова острова. Архивов остров с его множеством библиотек обещает богатство знаний и одиночества среди полок книгохранилищ. Владибогдан занимается физической стороной вопроса. На Архивове острове умеренный климат, в то время как на Владибогдане дуют промозглые ветра или обжигает пыл горнов. На жестоком северо-западном острове куют не только оружие, но и Зорких, карьеры и даже судьбы».
Из полевых заметок иерарха Хигира, Зоркого при Имперском СинодеСтейнера разбудила привычная какофония звуков. Чтобы отдохнуть от постоянного шума, он сворачивал мешковину и затыкал ею уши. В пещере вспыхнул огонёк свечи, бросая рыжеватые блики на пустые стены, а также на гостя. Стейнер сел и заморгал, пытаясь разлепить глаза.
– О, это ты, – с трудом промолвил он. Плечи и шея болели, а бедра казались налитыми свинцом.
– Утро доброе, – тихо приветствовал Тиф.
– С чего ты взял, что сейчас утро? – Стейнер нахмурился. – Как можно это определить без дневного света?
– Так я первым делом пробираюсь наверх, чтобы подышать свежим воздухом.
– Любопытная тюрьма, – подметил кузнец, разминая плечи и зевая. – Даже замков на дверях нет.
– Да и дверей нет для замков, только куча солдат. – Тиф вытащил трубку, пробежав пальцами по потрескавшейся глине. – Кузница – не тюрьма, остров – вот тюрьма.
– И без корабля нет возможности сбежать, – добавил Стейнер.
– Не думай, что я не пытался. – Со вздохом Тиф оглянулся. – А вот и Тайга. Пора приниматься за работу. Не медли с завтраком.
– С каким завтраком? – удивился юноша.
Спригган проскользнул через расщелину, и спустя мгновение появилась Тайга с подносом в руках.
– Вот каша, – сказала она. – Ты слишком исхудал. Ешь. – Она положила обе руки на бочку с водой в углу и склонила голову.
– Что это ты делаешь?
– Пытаюсь сосредоточиться, – с ноткой досады ответила Тайга.
– На чём?
– Тсс.
Стейнер наклонился вперёд, взял деревянную плошку и ложку с пола. Каша почти остыла, но это не помешало жадно её проглотить. Всё это время Тайга держала руки на бочке, склонив голову, пока молодой кузнец продолжал хлебать чуть тёплую кашу, изо всех сил стараясь не шуметь. Наконец младшая сестра Тифа повернулась к нему с улыбкой на лице. Сидя от женщины всего в нескольких футах, Стейнер разглядел её лучше в свете свечи. На голове виднелся пучок из волнистых каштановых волос на несколько тонов темнее кожи. В прядях юноша заметил вплетённые листья плюща. Листья сохранили великолепный зелёный цвет, несмотря на вездесущую сажу. У Тайги и Тифа глаза были похожи: слегка раскосые, с мягким взглядом.
– Ты никогда не видел спригганов до того, как сюда попал. – И это был не вопрос.
– Моя сестра… – Стейнер почувствовал, как горло сжалось, не пуская слова на язык.
– Верила во Фрёйу и Фрейну? Рассказывала истории про Се и Вентера?
Он кивнул, вытер нос рукавом, прокашлялся.
– А ты над ней насмехался. Издевался.
Тайга подошла ближе и нежно откинула волосы у него со лба.
– Тиф говорит, ты обмолвился о побеге. Я даже не представляю, как это возможно.
– Нужно что-то придумать. Мне нельзя здесь оставаться.
– Сандра, Тиф, Энхтуйя и я провели здесь несколько лет. И так и не нашли выхода. Правда, всё может измениться.
– Как?
– Не знаю. Вся надежда на тебя. Ты многое изменил, просто забравшись на кухню.
Тайга скользнула в зазубренную расщелину, откуда струился оранжево-красный свет горна. Стейнер посмотрел на бочку с водой в углу.
– Что ты делала с водой? – полюбопытствовал он.
– Сделала её чистой и прозрачной. Вернее, Фрёйа сделала.
– Как?
– Я попросила её. Теперь вода пригодна для питья. И мыться не забывай – сажа сушит кожу и может стать причиной инфекции. – Тайга улыбнулась, отвернулась и скрылась во мраке.
* * *Следующий месяц превратился в рутину. Кузница жила в своём ритме; печи заменяли восход и заход солнца. Тайга появлялась каждое утро, молча зажигая свечу и моля Фрёйу благословить воду. А ещё она приносила небольшую порцию каши в крошечной плошке. Утомительный день казался бесконечным: Стейнер работал не покладая рук, таская мешки с углём со дна жёлоба. Вместе с Огненными
