– Обдумай мои слова, Марек, – тихо добавил Бьёрнер и повернулся, чтобы уйти.
Кристофин остановилась.
– Мне очень жаль… – прошептала она.
Хьелльрунн едва расслышала слова, но тут и слова не нужны – её сожаление ясно читалось на красивом лице.
– Жаль? Всем нам жаль, – произнесла Хьелль, наблюдая, как отец и дочь уходят прочь. – Всем.
В конце улицы ждали двое всадников в чёрных одеждах.
– Только их не хватало, – проворчал Марек, отдав всадникам честь.
– Охранцы? – спросила Хьелльрунн, но отец молча вернулся в кузницу.
Как по сигналу всадники поскакали рысью из города.
* * *Хьелльрунн не бежала в хижину лесоруба, боясь привлечь внимание, но её цель была предельно ясна. Цель и понимание, что каждый шаг приближал к старухе, которая прочитала её имя прямо из воздуха. Снег лениво падал, укутывая землю тёмно-серым одеялом. В лесу стало легче, но Хьелль всё равно не жалела, что надела старую тунику Стейнера поверх собственной. Она не знала наверняка, почему взяла её, но знала, что его вещь придаст храбрости в этом путешествии.
– Даже сейчас ты приглядываешь за мной; спасаешь старыми вещами…
Она бросила осторожный взгляд на поляну, пожала плечами, покачала головой.
– Кто же приглядывает за тобой? – Из-за сосны с топором в руке появилась старуха.
Хьелльрунн вскинула руки и отступила назад.
– И что это мы сегодня такие взбалмошные? – И снова, тяжёлый сольский акцент и невозмутимое лицо.
– Я вернулась…
– Вижу.
– Научиться, – продолжила Хьелльрунн, чувствуя себя глупо, – колдовству.
– Я и не сомневалась, что ты придёшь.
– У вас есть имя?
Старуха мгновение обдумывала вопрос, будто ей загадали сложную загадку.
– Вы не знаете своего имени? – удивилась девушка.
– Я не простая женщина. – Старуха посмотрела в сторону, прищурив глаза, а затем выпрямилась. – Можешь звать меня госпожой Камаловой.
– Камалова. – Хьелльрунн скривилась. Имя выдавало её сольминдренское происхождение, но старуху это вовсе не заботило. – Откуда вы узнали моё имя? Ещё до того, как я пришла с рыбой и хлебом…
– Это лишь малая часть наших способностей. Вернее, моих. У тебя-то свои таланты.
– Какие?
– Подозреваю, ты вдвойне одарённый ребёнок. Давай-ка зайдём в дом. Я слишком стара, чтобы оставаться на улице в такую погоду.
Снег осел в складках её одеяния, несколько хлопьев прилипли к тонким бровям. Госпожа Камалова наклонилась и взяла в руки охапку дров.
– Давайте помогу, – предложила Хьелль, внезапно осознав преклонный возраст женщины.
– Хорошо. Манеры у тебя хорошие, а вот как с мотивацией?
– Мотивацией?
– Брат. Это ведь на лице написано. – Госпожа Камалова ткнула Хьелльрунн в грудь костлявым пальцем. – Да и на сердце тоже, – добавила она, прежде чем направиться в сторону дома. – Как братец воспринял, что ты осталась дома?
Хьелль подавила волну беспокойства. Она хотела объяснить, но нужные слова так на ум и не пришли.
– Идём, я компот сварю, – позвала госпожа Камалова. – Я бы с удовольствием попила чай, но в этой убогой стране не могу найти ни единого листочка.
– У нас есть чай.
– Ямалского чая у вас нет. Племена отлично делают две вещи… – Она подняла костлявые пальцы. – Сражаются и выращивают чай.
– Вы встречали людей Ямала? – удивилась Хьелльрунн, заходя в хижину.
С прошлого раза дом претерпел изменения: листья исчезли, пол стал чистым, фонарь горел ровным светом, а в очаге пылал огонь. И даже из еды осталось немного хлеба и рыбы. Девушка вопросительно приподняла бровь.
– Растягиваю удовольствие, – объяснила госпожа Камалова. – Мне пришлось быстро покидать предыдущее место жительства. Я многое оставила там, в том числе и деньги, пустая я голова.
– Где оставили? – Хьелль вытащила стул, но старуха властно подняла руку.
– Сядешь, когда я позволю. Где оставила? В Сольминдренской империи, где ещё? Как будто есть в нашем мире другое место, откуда сбежать хочется.
– Вы сбежали с острова? – Хьелльрунн потянула подол туники Стейнера. – Что вы о нём знаете? Вы там бывали?
– Очевидно, ты любишь задавать вопросы, – заметила госпожа Камалова. Лицо её стало строгим. – Не так сильно, как слушать.
– Я умею слушать, – возразила Хьелль.
– Во-первых, это не просто остров, это – Владибогдан. Достаточно одного знания о его существовании, чтобы имперцы уничтожили тебя. – Она громко щёлкнула пальцами. – Никто ничего не увидит. Ты просто исчезнешь. Поняла?
Хьелльрунн кивнула. От старухи исходили волны неистовой энергии, когда она говорила об Империи. Девушка замечала эту же силу в угрюмой линии рта и резких жестах.
– Никому не сбежать с Владибогдана, пока не станут они Зоркими, но даже тогда… – Старуха отвела взгляд; слёзы застыли в уголках глаз. Она тяжело сглотнула. – Понимаешь?
Хьелль кивнула, желая, чтобы госпожа Камалова ответила на другие вопросы, но не решалась перебивать.
– Многие мудрецы десятилетиями изучали тайну колдовства. Даже с тех пор как драконов уничтожили, более семидесяти лет назад, дети всё равно продолжали рождаться с силами и талантами.
– Колдовскими метками, – тихо поправила Хьелльрунн.
– Колдовскими метками, – повторила госпожа Камалова насмешливым тоном. – Красивое название для опасного дара. Опасного для окружающих и самого мага. Поняла?
Хьелль снова кивнула, и госпожа Камалова одобрительно улыбнулась. Взяв горсть ягод, она добавила их в кастрюлю. Спустя некоторое время, помешивая компот, она продолжила говорить.
– Нет ничего хорошего в драконьем колдовстве. – Старуха покачала головой. – Силы воздуха и огня отравляют человека, изменяют тело и делают старше своих лет. Даже сила земли развратит человека, если маг черпает её из тёмных источников.
– Отец запретил пользоваться моим даром, – поведала Хьелльрунн.
– Мудрый человек. Нечасто можно встретить кузнеца, которому известно больше, чем искусство ковки металла. Умный нордвластец – большая редкость.
– Мне кажется, он не здешний, – тихо призналась Хьелль, но госпожа Камалова не расслышала её, увлечённая рассказом.
– Колдовство вызывает и другие изменения. – Старуха вновь сосредоточила внимание на ягодах. – Люди способны потерять рассудок, стать дураками, монстрами. Поняла?
Хьелльрунн кивнула.
– Я сойду с ума?
– Ты другая. – Госпожа Камалова горько улыбнулась. – Совершенно другая.
Девушка открыла рот, чтобы ответить, но старуха предупреждающе подняла нож, скользкий от сока красных ягод. В свете огня старуха казалась безумной.
Хьелльрунн глянула на словно окровавленный инструмент.
– Я буду молчать.
– Молчание – золото, – согласилась госпожа Камалова. – Так вот, ты совершенно другая. Подозреваю, у тебя есть два дара – сила земли и сила воды, океана.
– Это то, что изучает Стейнер на Владибогдане? – полюбопытствовала Хьелльрунн.
– Снова вопросы. – Госпожа Камалова покачала головой. – Стейнер? Какая у него сила?
– Сила? У него… их нет. Зоркий забрал его по ошибке. Брат занял моё место.
Старуха положила нож и долго не сводила глаз с собеседницы.
– Сядь.
Хьелльрунн и госпожа Камалова уселись на стулья. С угрюмым видом старуха наклонилась вперёд, шевеля пальцами. Лицо выражало глубокую задумчивость.
– Брата по ошибке забрали? Вместо тебя?
Хьелльрунн кивнула, чувствуя, как подступают слёзы.
– И я позволила. Я была слишком напугана. Теперь я понимаю, что должна была сдаться. Если бы я увидела, я бы…
– Ничего не поделаешь. – Госпожа Камалова пригладила волосы и вздохнула. – Как юноша без сил попал на корабль – загадка, но теперь уж ничего не изменишь.
– А если я научусь колдовству? Если у меня получится творить добрые чудеса и заручиться
