– Да помилует меня Фрейна, – взмолился он.
Призраки разбегались с дороги; жар горнов облизывал кожу. Юноша примчался к помосту и печи, возвышающейся над ним, как железная богиня. Он искал ямалскую принцессу безумным взглядом.
– Чёрт, Кими. Где ты? – Стейнер схватился за наковальню, чтобы успокоить дрожь в руках.
– Ширинов говорил, что от тебя одни неприятности. – Аурелиан приближался медленно, важно, не утруждая себя бегом. – Поэтому пришлось просить о помощи.
Толстый парень вышел из мрака. Из носа текла кровь, но тот не обращал внимания на рану. Послушник закрыл глаза и изо всех сил напрягся. Кожа его начала покрываться серыми пятнами, а одежда на теле порвалась. Он увеличился в размерах и обратился в настоящую живую статую.
Стейнер заметил движение – ещё один послушник шагнул вперёд, сверкнув в темноте серебром. Меч? Помощник кивнул Аурелиану, и Стейнера охватил жуткий страх, что с Тифом, Тайгой или Сандрой случилось что-то ужасное.
– Ширинов предупреждал, что ты не пойдёшь по доброй воле, – процедил негодный мальчишка, подходя ближе. – Я ещё не забыл твою выходку на корабле.
Каменный сообщник с грохотом вышел вперёд.
– Он нужен живым, – напомнил Аурелиан.
– Зря ты убил Огненных духов, – проворчал Стейнер, гнев опалял его, словно жар горна.
– А, так они были твоими друзьями? – злорадно пропел сын толстосума.
Однако улыбка соскользнула у него с лица, как только Стейнер отошёл от наковальни Кими с кувалдой в руках. Она так и ждала, когда хозяин возьмёт её крепче, да замахнётся посильнее. Тупое металлическое навершие устрашающе сверкнуло в темноте и достигло своей цели, когда гранитный послушник поднялся на помост. Его череп раскрошился в щебень и песок, руки потянулись к разбитому на части лицу, щупая пространство, где раньше была голова. Момент смятения прошёл, и руки скользнули вниз. Гранитный послушник с оглушительным грохотом свалился на землю, подняв в воздух облака сажи. Одна громадная рука разбилась о наковальню, и Стейнер недоверчиво глянул на кувалду.
Фрейна милостивая, кем же был мой прадед? Как сотворил эту кувалду?
Глаза Аурелиана расширились от ярости, он издал тихий вой. Стейнер бросился в сторону, когда драконий огонь вновь обжёг воздух.
– Ты его убил! – завопил светловолосый мальчишка, извергая пламя.
– Я вас не приглашал, – подметил кузнец, встав на ноги и морщась от боли. На руке появилась кровавая ссадина. – И не просил нападать.
Стейнер взглянул на тело, пытаясь сопоставить раскрошившееся существо с тем парнем, которому разбил нос всего несколько минут назад. Затем перехватил кувалду покрепче. Руки его дрожали, а в мыслях то и дело кружилась фраза:
– Я не просил… Я не просил…
Ты убил его! – мелькнуло в голове. Да вот только слова ему не принадлежали.
Сообщница Аурелиана, черноволосая, всклокоченная девочка, подошла ближе. Изогнутый клинок в кулаке с побелевшими костяшками соответствовал кривой улыбке на губах.
Идём с нами. Опусти оружие.
Губы девочки не двигались, но каждое слово отзывалось в голове Стейнера, как далёкий звон колокола. Его затошнило, как будто он вновь оказался на палубе «Надежды Дозорного». Молодой кузнец шире расставил ноги, поморщился и поднял кувалду.
– В голове моей нет места на двоих, леди. Убирайся-ка по-хорошему.
Он ждал, что послушница устремится вперёд, замахнётся острым кинжалом, надеясь содрать плоть с его костей. Но вместо этого она подняла руки к потолку и откинула голову. Изо рта её вырвался пронзительный, даже болезненный звук. Стейнер отступил и глянул на Аурелиана, который тотчас выпустил очередную огненную стрелу.
На бессловесный вопль ведьмы ответили крики, визг и шум крыльев. Тьма потолка взорвалась движением огромного роя тел.
– Летучие мыши, – прошептал Стейнер.
Они напали, и десяток тел незамедлительно ударили его когтями. Они царапались и летали так быстро, что убить их казалось невозможным. Юноша закрывался рукой, чтобы защитить лицо, и пытался увернуться, но мыши продолжали атаковать. С трудом он отошёл от наковальни и обошёл горн, молясь, что жара остановит атаку, но существам всё было нипочём.
И вдруг они взмыли к потолку, кружа по пещере и крича в бессловесной ярости. Стейнер бросил недоверчивый взгляд на руки: плоть поцарапана, кое-где проступила кровь.
С улыбкой на лице Аурелиан протянул руку темноволосой девочке, и вместе они приблизились к кузнецу.
– Опусти молот и идём с нами. Ширинов не желает твоей смерти – он хочет поговорить о Тройке в Хельвике. Не обязательно всё заканчивать смертью.
– Именно так уже и закончилось, – возразил Стейнер, кивнув на труп гранитного мальчика. Он хотел вложить в слова нотку угрозы, но на деле прозвучал жалко.
– Будь по-твоему, – проскрипел Аурелиан сквозь стиснутые зубы.
Он кивнул девочке, и летучие мыши снова приблизились. Стейнер хотел убежать в своё святилище, надеясь, что туда эти твари пробраться не смогут. Во рту пересохло; он знал, что не сумеет преодолеть столь тяжёлый путь между горнами и наковальнями. Крики летучих мышей становились всё громче. Крылья и тёмные тела заслонили всё, и тогда раздался громкий голос:
– Как раз смертью всё и заканчивается.
Сандра стояла на наковальне Кими. Тело её казалось напряжённым, руки сжались в крошечные кулаки. Но больше всего Стейнера встревожило лицо: глаза смотрели из-под хмурых бровей; рот скривился в отвращении к Аурелиану и его сообщнице.
– Осторожно, Сандра, – предупредил юноша. – Он извергает пламя.
Неожиданно летучая мышь выпала из стаи и разбилась о помост, разлетевшись на куски, как глиняная миска. Потом ещё одна. Стейнер вновь глянул на Сандру, но глаза её были пустыми, казалось, она ослепла. Окаменевшие мыши продолжали валиться сверху на черноволосую девочку, которая призвала их. Они резали плечи, локти, били по голове. Послушница вскинула руки, чтобы отразить каменные снаряды, и зажмурилась. Стейнер увидел кровь на пальцах; ему казалось, он слышал нечеловеческий вой.
– Сандра, бежим! – позвал юноша жрицу.
Он шагнул в её сторону, заметив всё тот же кошмарный взгляд. Летучие мыши кружили и падали, разбиваясь о помост. Последняя из стаи разлетелась во всех направлениях, и тогда пещера погрузилась во тьму. Всё, что осталось – пронзительный крик. Аурелиан отступил, держа над головой руку, сияющую колдовским пламенем. Освещая путь раненой сообщнице, они бросились прочь. Стейнер так и глядел им вслед, пока тишину не нарушил голос:
– Выглядишь дерьмово.
Рядом стояла Кими Энхтуйя.
– Чувствую себя так же.
– Я спала. – Ямалка кивнула. – Пришла, как только услышала.
Она была не одна – с ней пришли спригганы. Все удивлённо глядели на Стейнера и перешёптывались между собой. Некоторые горько и громко жаловались, пока Тайга на них не прикрикнула.
– Сядь, пока не свалился с ног, – велел Тиф, подкатив бочку.
Стейнер не мог набраться сил, чтобы забраться на импровизированное сиденье, поэтому упал на колени, всё ещё глядя на ускользающую фигуру Аурелиана.
– Твои друзья? – спросил десятник.
Тайга принесла ведро с водой и
