– Врёшь, как шанисрондский моряк.
– Ты спасла нас, – прошептала Кристофин, выходя из спальни.
Она подошла к Хьелль и сжала её руку.
– Ты нас спасла, – повторила девушка.
– Верно-верно. – Госпожа Камалова провела пальцем по губе. – Если в колдовстве ты столь же сильна, как и во лжи, тогда ученица моя превзойдёт все ожидания. Завтра пойдём к скалам.
– Зачем? – нахмурилась Хьелльрунн. – Снег не прекращается, и на улице жуткая стужа…
Лицо старухи было непреклонным.
– Чтобы победить таких вот людей, – сказала Камалова, указывая на дверь, – нужно уметь не только болтать, но и применять силу. Колдовскую силу.
Мысли Хьелль метнулись к Стейнеру. Интересно, что с ним? На что похож этот остров?
– Зоркие на острове уже знают, что у Стейнера нет колдовской метки, – сказала госпожа Камалова, подняв палец. – И смерть двух Зорких в Хельвике вынудит их…
– Вернуться.
Наставница кивнула и отпила чай, пока Хьелльрунн пыталась осознать, насколько сильно изменилась её жизнь за столь короткий срок.
– Но я только начала обучение… Как я могу… – Она жестом указала на дверь.
– Не можешь, – ответила Камалова. – А должна.
31
Стейнер
«Не каждый ребёнок с колдовской меткой становится Зорким. Большинство не преуспевших учеников умирает на Владибогдане, однако есть и те, кто всеми силами старается выжить. И невзирая на знания секретов Синода и Империи, Император не убивает бездарных, а назначает имперскими Посланниками».
Из полевых заметок иерарха Хигира, Зоркого при Имперском СинодеКузница никогда не была весёлым местом, но теперь печаль стала невыносимой и тяжёлой, словно кандалы. Ромола уплыла и, что ещё хуже – на горизонте маячил имперский корабль.
– Я уже думал, что сбегу с острова, – признался Стейнер, пытаясь отдышаться.
– Знаю. – Кими положила инструмент и шагнула вниз с помоста. – Письмо было жестокой шуткой, но уход Ромолы – и того хуже.
Стейнер прикусил губу.
– Эгоистично было думать, что я сбегу и оставлю вас здесь на произвол судьбы.
– В чем эгоизм? – удивилась Кими. – Это естественно.
Принцесса огляделась. Одни Огненные духи появлялись из расщелин, словно дым, пока другие занимались делами, напоминая процессию из потерянных оранжевых глаз, излучающих лёгкое свечение.
– Глупо было думать, что Ромола поможет, – ворчал Тиф. – Её не волновала наша судьба. Она всегда была занята только собой.
– У меня не было возможности даже попросить, – вздохнул Стейнер, и Кими тут же обняла его за плечи.
– Чертовски глупо на это надеяться, – продолжил Тиф.
– Сколько раз ты пытался сбежать, Тиф? – Стейнер повернулся к нему с угрюмым видом. – Один? Два? Бьюсь об заклад – ни разу. Ты никогда не пытался сбежать, потому что кишка тонка.
– Кишка тонка? – Спригган покачал головой. – Думаешь, я брошу сестёр и свой народ в этом Фрейной забытом месте?
– Ты и не пытался, ни ради себя, ни ради кого-то другого. Ты только прячешь голову в песок и надеешься, что Фельгенхауэр о тебе забудет.
– Лучше держаться подальше, чем привлекать внимание. – Тиф обратился к кучке спригганов, что образовали круг. Некоторые из них бормотали нелестные слова и обменивались хмурыми взглядами.
– Что за бессмысленный аргумент, – возразила Сандра, выйдя из темноты, словно призрак. – Стейнер сделал то, чего мы не смогли. – Она встала перед братом и одарила его суровым взглядом.
– И в чём же его заслуга, милая сестра?
– Он осмелился надеяться, – ответила Сандра. – Он осмелился действовать.
Спригганы замолчали после слов жрицы.
– Что есть жизнь без надежды?
– Надежда? Тьфу. Очередная лирика служительницы Фрейны. Уже не могу слушать об этих костях, что шепчут его имя! Он обычный глупый северянин! Будто в Винтерквельде таких мало!
– Молчи, – прикрикнула Кими.
Взгляды присутствующих были прикованы к принцессе, когда та приблизилась к Тифу.
– Довольно.
Гнев десятника испарился, он виновато посмотрел на неё и отвернулся, чтобы уйти. Бросая недовольные взгляды, спригганы последовали за ним.
– Не могу поверить, что Ромола уплыла, – повторил Стейнер. – После всего, что случилось.
– Нельзя винить пирата в том, что она сбежала при первой возможности, – убеждала Кими.
Любопытство охватывало Стейнера вместе с жарой от печей, выдыхающих в темноту клубы дыма.
– Мне нужно наверх, – проворчал он, поднимая глаза к потолку.
Кими кивнула.
– Ширинов удивится, увидев тебя. Он думает, ты мёртв.
– Я уже забыл о своей смерти.
– Неудивительно. – Принцесса улыбнулась.
– В смерти есть свои преимущества, – сказал Стейнер, направляясь к центру пещеры и рабочему месту Кими.
– Например?
– Не знаю. – Юноша пожал плечами. – Я только недавно умер. Пока ещё не понял.
– Пойдём. – Ямалка кивнула в сторону пещеры, где спала. – У меня нет настроения работать.
Принцесса шагала к своему жилищу, и Стейнер старался не отставать.
– Куда мы идём? – полюбопытствовал он.
– Кормить драконов. Не люблю оставлять их надолго.
По наклонному тоннелю они спустились к пленникам. Прикованные к каменным колоннам существа выглядели такими же несчастными, какими их помнил Стейнер. Кими подняла ведро с сырым, прогорклым мясом, больше похожим на кусок хряща.
– Говядина? – спросил Стейнер, чувствуя приступ тошноты.
– Корова. Прямо из кухни, – проворчала принцесса. – Неудивительно, что драконы быстро угасают, получая такие помои.
– Обещаешь, что это не солдат и не послушник?
Ещё один смешок от Кими.
– Обещаю.
Они переходили от дракона к дракону, и высокой ямалке приходилось тянуться, чтобы затолкать еду между пожелтевшими зубами. Наконец они приблизились к серебристому гиганту в самом центре зала. Стейнер подозревал, что Кими сохранила лучшие части мяса именно для него. Ближайший глаз к кузнецу открылся и осмотрел сначала его, а затем его спутницу.
– Заглотил бы нас и не заметил, – сказала Кими, осторожно предлагая еду дракону, стараясь не лишиться пальца.
– Почему ты не сердишься на меня? – спросил Стейнер, когда принцесса скормила всю говядину. – Тиф злится, что я посмел надеяться и имел реальный шанс сбежать, но ты…
Кими пожала плечами.
– Я никогда не покину остров, Стейнер. Я и не тешу себя надеждой.
– Что ты имеешь в виду?
– Если я сбегу, ты представляешь, что сделает Империя с Ямалом? И на этом они не остановятся. Они выследят всех ямалских торговцев, рабочих и солдат, которые живут в Империи, поймают и обвинят во всех грехах.
– Но…
– Мне придётся остаться на Владибогдане, чтобы оградить от беды свой народ. Вот почему я тебя уважаю – у нас много общего. Я здесь ради народа, а ты – ради сестры. – Кими снова улыбнулась.
– Я здесь, чтобы спасти Хьелль, – повторил Стейнер, гладя серебристую чешую. Дракон взмахнул хвостом, но цепь прочно сковывала все движения. – Только какой в этом смысл, если Ширинов вернётся на материк? Он сровняет с землёй Циндерфел и Хельвик и выследит Хьелльрунн. Ты ведь понимаешь, почему я так сильно хотел сбежать?
– Мне ли не знать, – кивнула Кими. – Семья всегда на первом месте.
– Я должен найти способ подняться на площадь, – вздохнул Стейнер. – Так я увижу, ускользнёт он от Фельгенхауэр на имперском корабле или останется на Владибогдане.
Глубоко задумавшись, Кими прижала большой палец к губам.
– Солдат, который ударил меня копьём…
– Ты скормила его драконам? – С дрожью юноша глянул на ведро.
Ямалка ещё раз пожала плечами.
– Зачем пропадать хорошему мясу? К тому же я извлекла из этого выгоду. – Она посмотрела в другой конец зала, и глаза Стейнера
