– Это не простое поручение. Посланников не отправляют лишь из прихоти.
– Нет, – согласилась Фельгенхауэр, крепче сжав меч. – Я и сама так не делаю.
Стейнер не мог не заметить, что обе женщины говорили с оттенком вызова в голосе, а также обратил внимание на их насмешливые улыбки и поднятые брови.
– Давно же я не бывала на площади. – Посланница бросила взгляд на послушников в окнах, одарила их широкой улыбкой и лениво помахала. – О, какими же долгими и страшными были те годы.
Из тени Академии Земли явился Ширинов. Он тяжело спустился по ступенькам и зашагал к двум женщинам, громко клацая тростью по мощёной дороге. Хигир, верная тень Ширинова, последовал за ним, озаряя землю слабым свечением.
– Как поживает любимица Императора, Посланница де Вриз? – поинтересовался сгорбленный Зоркий.
– Ширинов, – промурлыкала женщина. – Вот вы где. К чему такая формальность? Зовите меня Фемке. Я, в отличие от вас, не нуждаюсь в масках и эпитетах.
Между Зорким и Посланницей повисло неловкое молчание. Плечи иерарха напряглись, и Стейнер подумал, что тот, должно быть, в ярости.
– Мы жаждем новостей, – заявил Ширинов, глядя на собеседницу через улыбающуюся маску. – На Владибогдане мы отрезаны от мира.
– Жаждете? Могу представить. И что же вы хотите больше всего?
Зоркий повернулся, жестикулируя.
– Культуры, еды, влияния.
Пауза.
– Дисциплины.
– Понятно.
Фемке де Вриз вышагивала, будто проводя инспекцию, периодически останавливаясь возле солдат. Подойдя к одному из них, женщина нетерпеливо смахнула снежный пепел с наплечников.
– Империя не забывает ни одного из вас, даже здесь, на Владибогдане. – Она бродила от одного солдата к другому и наконец приблизилась к Стейнеру. – Император помнит о вас, как ни о ком другом. – Посланница подняла глаза на огненную статую. – А когда Император чего-то желает или что-то привлекает его внимание… – Она сцепила руки и пожала плечами с девичьей улыбкой на лице. – Что ж… Ему нельзя отказать.
– И что же привлекло внимание Императора? – Кряхтя, Ширинов опустился на колено.
Столь драматичный жест и стон старика заставили Стейнера улыбнуться.
Фемке де Вриз кружила возле Фельгенхауэр, а затем поднялась по ступенькам Академии Воды в сторону замаскированного кузнеца. Мёртвые глаза лисицы всё приближались, и ему ничего не оставалось, как глядеть на зверя с нездоровым интересом.
– До Императора дошли слухи о ваших промашках, – объявила Посланница. – Шепнули нам, что Владибогдан сдаёт позиции. – Фемке теперь стояла прямо перед Стейнером, поглядывая на его доспехи.
– Сведения верные, – подтвердила Матриарх-Комиссар. – Случилась ошибка: мальчик оказался без колдовской метки. Но он мёртв, и теперь это не имеет значения.
– Не имеет значения? – переспросил Ширинов. – Погибли солдат и послушник! А сколько раненых? Так мы ещё и нанимаем пиратов из Шанисронда, чтобы переправлять оружие!
– Успокойтесь, – тщетно приказала Фельгенхауэр.
– Тройка погибла и исчезла без вести в Хельвике, – продолжил Ширинов. – А вы утверждаете, что всё неважно.
– Ширинов прав, – поддержал Мертвосвет, торжественно кивая.
– У нас всё под контролем, Посланница де Вриз, – заверила Матриарх.
Фемке продолжила оценивающе смотреть на Стейнера, не обращая внимания на Ширинова. Фальшивый солдат сжал кулаки, чтобы его не выдали дрожащие руки.
– Вы забываетесь, Матриарх-Комиссар, – заявила Посланница обвиняющим тоном. – Что важно, а что – нет, решает Император. Не нам выбирать. Мы лишь инструменты в руках его.
– Так и есть, – добавил Мертвосвет, шагнув к Ширинову.
Посланница улыбнулась Фельгенхауэр.
– Что ж, вы будете рады узнать, что Император пригласил Матриарха-Комиссара в Хлыстбург, чтобы объясниться. – Посланница наклонилась к Стейнеру, да так близко, что тот закашлялся от сладости её духов. – Тебе следует уделять больше внимания полировке брони, – прошептала де Вриз. – Выглядишь, будто тебя избили до смерти.
Кузнец старался не думать о мертвеце, который носил доспехи до него.
– Я бы с радостью отправился в Хлыстбург вместо Матриарха, – настаивал хромой иерарх, возвышаясь над женщиной.
Фемке де Вриз обернулась со злой улыбкой.
– Нет-нет, мой дорогой Ширинов. – Она спустилась по ступенькам мягко, как кошка.
Стейнер потрясённо глядел ей вслед, не в силах поверить, что его не разоблачили.
– Император предельно ясно выразился, – продолжила Посланница. – Он ждёт Матриарха-Комиссара.
– Но я настаиваю! – заворчал Ширинов.
– Мы настаиваем, – поправил Мертвосвет.
– Вы останетесь, – отрезала Фельгенхауэр, подойдя к сгорбленному Зоркому.
– Вне всякого сомнения, он останется, – согласилась Фемке де Вриз. – Странно, что мы с вами сошлись во мнениях, Матриарх-Комиссар. – Посланница поднесла руку к улыбающейся маске Ширинова и слегка коснулась подбородка. – Император настоял, чтобы вы следили за оружием в отсутствие Фельгенхауэр. Оружием из стали… – Она подняла глаза на послушников в окнах. – И оружием из плоти.
Ширинов опирался на трость, опустив плечи.
– Воля Императора – закон, – устало проронил он.
– Замечательно, иерарх.
– Я… – Зоркий прочистил горло. – После истории с мальчишкой меня понизили до ординария.
– Ясно, – ответила Фемке де Вриз, удивлённо вскинув брови. – Как низко вы пали. – Она протянула руку Матриарху и поманила одним пальцем. – Идёмте же. Мы сейчас же отплываем. Хочу поскорее вернуться на материк и оказаться подальше от всего этого.
Посланница вновь задержала взгляд на Стейнере.
– Не скоро вы увидите Матриарха, Ширинов. Надеюсь, судьба Владибогдана в надёжных руках.
– Мы живём, чтобы служить воле его, – промолвил Хигир.
Ширинов же промолчал. Он стоял на месте, медленно покачивая головой и крепко сжимая трость. Фельгенхауэр выпалила длинную тираду на сольском, а затем добавила несколько слов на другом языке, после чего десять солдат, вооружённых тяжёлыми топорами, целенаправленно зашагали прочь.
– Забираешь почётный караул, Фельгенхауэр? – улыбнулась Фемке де Вриз. – Довольно смелое заявление, даже мятежное, я бы сказала.
– Не смелее, чем привезти двадцать солдат Семёновского полка на Владибогдан, – отрезала Фельгенхауэр. – Надеюсь, вы спросили разрешения у Императора.
Посланница наклонилась ближе, как будто хотела поведать секрет.
– Мне не пришлось просить. Император сам их отправил, Матриарх-Комиссар. – Она прищурилась. – По доброй воле.
Фельгенхауэр ушла без промедления, и де Вриз с двадцатью солдатами последовали за ней через арку сторожки. Стейнер тоже не мешкая направился следом, наблюдая, как тяжело они спускались по ступенькам к бухте. Солдаты собрались внизу ровными рядами, и вскоре к ним присоединились люди Матриарха-Комиссара с полными сумками и двумя деревянными сундуками с вещами. Один за другим они поднимались на борт корабля, отчего сердце Стейнера сжималось. Облегчение, что Ширинов остался на острове, сменилось осознанием, что сам он тоже никуда не уплыл. Потеря Фельгенхауэр разъедала душу, словно едкая соль.
Матриарх-Комиссар стояла на носу корабля, глядя на морские волны. Без неё всё теперь изменится – как для послушников, так и для заключённых. Стейнер надеялся, что Марозволк или Сребротуман возьмут на себя командование, но это казалось маловероятным.
– Ты! Что ты здесь делаешь? – раздался голос.
Даже не оборачиваясь, юноша понял, что к нему обращался Ширинов.
Зоркий заговорил на сольском, и Стейнер склонил голову, не понимая ни слова.
– Я задал вопрос, солдат, – сказал старик уже на северном языке. – Ты хоть пытался понять его? Или ты не из Сольминдренской империи?
– Я…
У Стейнера пересохло во рту, и он
