Забыл брат настоятель засов задвинуть, наверное.
Тяжело дыша, Рико поднялся. Рядом скулил Черныш, озирался испуганно – и было отчего.
Деревенский их храм стоял на краю холма, у самого обрыва; в окна, хоть и узкие, видно было далеко в ту сторону, где Лаонт.
И там сейчас поднималась всё выше и выше, слизывая ночные облака, клубящаяся огненная колонна, пламенный столп, и было это до того страшно, что Рико умудрился забыть даже и о двух жутких фигурах с их нелюдским «кра-а».
Звенящим потоком обрушились внезапно лопнувшие стёкла витражей; Рико, замерев, всё глядел и глядел, как огненный дракон, вставши на хвост, пожирает небо.
– Кра-а-а… – раздалось вдруг от дверей. Резко развернулся, зарычал Черныш, шерсть встала дыбом.
Две фигуры встали в проёме, вытянули руки; мальчишку окатила волна ледяного холода.
«Спаситель! Великий!.. Убереги, сохрани!..» – забилась горячая мысль. Рико пятился к алтарю, а две фигуры надвигались, не спешно, но и неумолимо, а с ними шёл ужас.
– Спаси-и-ите!.. – завопил Рико. В окнах плясали рыжие отсветы, огонь и не думал угасать, и он наконец разглядел лица своих преследователей.
Ох, лучше б он этого и не видел!..
Мёртвые. Мёртвые люди, долго пролежавшие под землёй, полуистлевшие, с обнажившимися частично костями черепов. И вытянутые руки с чудовищно длинными когтями, каких никогда не бывает у живых.
– Мамочка!..
– Кра-а-а!
Черныш залаял, собой загородив хозяина, но мертвяки не обратили на него никакого внимания. Шли себе и шли, пырились пустыми глазницами…
– Кра-а, за-ачем зва-ал?
И только тут до Рико дошло, кто это такие.
– Бабушка? Д-деда?
Вообще-то, они были «пра-», но какая сейчас разница!
Они не остановились, надвигались, шаркая ногами. Затхлый запах, словно всё вокруг разом покрылось плесенью.
– Спокойно, мои дорогие, – вдруг мягко прозвучало от входа, и мертвяки мигом замерли, словно оцепенев. – Иди ко мне, Рико.
Высокий человек в плаще несколькими широкими шагами оказался рядом с ходячими трупами. Молодой мужчина с небольшой бородкой, лицо открытое, приятное, но сейчас – напряжено.
– Осторожно, обходи их вдоль стены, – скомандовал он. От движения плащ распахнулся, Рико успел заметить потёртый пояс с несколькими пристёгнутыми к нему сумочками, как обычно ходят лекари. – Обходи вдоль стены, не приближайся!.. Они опасны, даже малейшая царапина – тихо, тихо, вы, оба!..
Дёрнувшиеся было мертвяки застыли.
– Твои? – не оборачиваясь, бросил незнакомец.
– М-мои, г-господине… – пролепетал Рико. А вот Черныш неожиданно завилял хвостом, словно предлагая новоприбывшему поиграть.
– Ты их позвал?.. Так я и думал. Сила есть, ума, эх, не надо, – покачал головой гость. – Ладно. Сейчас мы их обратно спать уложим. Рано им ещё, время не настало, да и не так оно всё должно было быть…
– Г-господине… кто ты? – вырвалось у Рико.
– Кто я? – улыбнулся его собеседник. – Лекарь я. Странствующий лекарь Фиделис. Умею таких вот бедолаг обратно в могилы укладывать. Тяжко им тут, душно, голод мучает, кровь живая с ума сводит. Иди, иди, Рико, мы их сейчас с тобой выводить отсюда станем. Тут-то мне совсем не с руки…
Рико весь дрожал – а назвавшийся лекарем Фиделисом незнакомец медленно пятился к выходу из храма, и двое мертвяков, то завывая, то скрежеща зубами, нехотя следовали за ним. Дальний пожар в стороне стольного Лаонта так и полыхал по-прежнему, но Фиделис не обращал на него внимания. Тяжело дыша, пятился и пятился к погосту, и на лбу блестел пот.
…На деревенском кладбище их ждали две разрытые ямы – в старой части погоста. Мертвяки выли, шатались, пытались зацепить лекаря когтистыми лапами – и промахивались совсем чуть-чуть, но так, что у Рико всякий раз замирало сердце.
Однако лекарь мастерски заставил ступить оба ходячих трупа в их могилы. Протянул руку – в ней зажат странный символ, мальчишка сперва подумал – стрела Спасителева, но нет, простой крест с удлинённой одной ножкой.
Мертвяки тяжело повалились навзничь, а лекарь вдруг проделал крестом сложное движение, да так, что разворошенная земля всплеснулась морскою волной, закрывая обе могилы.
И настала тишина.
– Уходи, мальчик Рико. – Лекарь тяжело дышал, согнулся, словно после быстрого бега. – Уходи, дорогой. Сила у тебя есть, истинная сила; потому и отозвались тебе и пёс твой, и предки. Вот только пса-то ты любил по-настоящему, и он таковым и вернулся – любовь твоя его вернула. А прадеда с прабабкой ты не видывал, не слыхивал, только и знал – что есть они. Вот и вернул – голодными кадаврами. Но не печалься, впредь только знай – без любви в этом деле никуда, – и врачеватель устало подмигнул. – А отсюда уходи. Будь готов и себя спасать, и близких. Огонь на краю неба видишь?
– В-вижу…
– Вот боюсь я, быть великим бедствиям, – вздохнул Фиделис. – Потому ни наставить тебя толком не могу, ни задержаться… но ты помни, ты и сам за небо уйти сможешь, и своих увести. Коль совсем скверно станет, не убежать и не спастись, на месте стоя – представляй, что строишь лестницу в небо, широкую да прочную, из лучшего кирпича, и что ступаешь по ступеням этим, всё выше и выше; а как из мира выберешься, троп тебе много откроется, все к другим местам населённым ведут, выбирай любую. Ну, понял ли? – Лекарь потрепал Рико по вихрам. – Молодец, по глазам вижу, что понял. А теперь прости, дорогой – пора мне. Не тебе одному в эту ночь помощь требуется.
Глава 7
– Теперь вперёд, – резко скомандовал д’Ассини. – Не мешкая! Прикройте меня!
– А что с народом в храме? – не выдержала Клара.
– Сейчас увидишь, – бросил Ричард.
Перед ними раскрывалась просторная площадь, громада собора возвышалась над ними, вся усыпанная огоньками бесчисленных свечей во множестве окон. Гудение голосов, мерные подъёмы и падения торжественной, хоть и мрачноватой молитвы.
– Прикройте меня! – повторил Ричард. – Мне нужно совсем немного… совсем чуть-чуть…
Ангелы в ночном небе сбились в плотный комок, словно пчелиный рой вокруг матки. Они чего-то ждали – может, того мгновения, когда вожак их наконец-то увидит горстку дерзких чародеев?..
Из-за их спин, там, где остались тела незадачливого патруля, вдруг донёсся заполошный крик, а затем – судорожные удары колотушки ночного сторожа.
Клара ощутила колыхание потревоженной силы – чужой, Спасителевой.
Предводитель в небесах широко распахнул глаза; огневеющий взгляд рухнул вниз, словно стенобитный таран, Клара заскрежетала зубами – на плечи словно упала неподъёмная тяжесть.
– Прикройте! – выкрикнул Ричард, уже ни от кого не скрываясь.
Прикройте?! Но как?
Ангелы всем роем кинулись вниз, большие и малые; и лишь великан-предводитель остался там, на высотах.
Чужая сила, жгучая и колючая, окутывала Клару, словно душное жаркое одеяло. Что с ней делать, как прикрывать этого выскочку Дика, что он вообще задумал?!.
Лунный меч чертил в воздухе сложные фигуры, лезвие шипело, д’Ассини крутил его с такой быстротой, что невозможно было различить ни одного движения.
Клинок резал саму магию, плотно разлитую вокруг, рубил не железо, не дерево, не камень, но именно чужую чародейскую мощь, впитывал её в себя,
