Фиби скрестила руки на груди.
- В эту игру могут играть двое, - напомнил он ей. – Может, мне отправить кое-какую запись знакомому журналисту? Запись того, как твой муж берет взятку?
Она вздернула подбородок, но продолжала молчать.
- Я также могу рассказать своему другу из полиции, у кого ты покупаешь наркотики, и тогда тебе придется искать нового поставщика.
- Я не знаю его имени, - наконец ответила она. - Он пришел к Роберту и спросил о тебе. Я подслушала их разговор. Роберт выгнал его, но мужчина оставил свой номер телефона.
- И ты позвонила ему?
- Ты заставил свою гребаную секретаршу позвонить и отшить меня. Секретаршу. Ты что, не мог сам снять трубку и позвонить?
- Это твоя месть за то, что я не позвонил? Страшно представить, что ты сделаешь, если кто-то действительно заденет твои несчастные чувства.
- Я не разговариваю с секретаршами.
- А следовало бы. Они одни из самых лучших людей. А теперь рассказывай все о том мужчине, который хотел получить информацию обо мне.
- Я же сказала, что не знаю его имени.
- На кого он работает?
- Это мне тоже неизвестно. Он только сказал, что ты раздражаешь его работодателя.
- На кого он работает?
- Я не знаю.
- Ты должна хоть что-то знать.
Она покачала головой и поднесла руки к вискам.
- Он сказал... Я не знаю. Что-то о здании. «Все это дерьмо из-за сраного здания» - его слова.
- Видишь? Это было не так уж и сложно. - Кингсли выгнул брови и поддел пальцем ее подбородок.
Фиби скрестила руки на груди и сердито посмотрела на него.
- Я не знаю кого ты выбесил, но они разговаривают со всеми, кого ты знаешь. Кто-то сломается.
- Кто-то уже это сделал, - ответил он с холодной улыбкой. - А теперь ты будешь хорошей девочкой и перестанешь доставлять мне неприятности?
- Мне не понравилось разговаривать с твоей секретаршей.
- Прими мои искренние извинения. Этого больше не повторится.
- Хорошо. Спасибо. - Она подошла к нему и положила руки ему на грудь. - Итак... если я прощаю тебя, а ты прощаешь меня, может быть, мы сможем окончательно помириться в моей спальне?
Он нежно взял ее за запястья и поцеловал тыльную сторону каждой руки.
- Я скорее сяду в тюрьму в обвинении сексуального насилия, чем проведу еще одну секунду в твоем обществе.
Фиби дала ему пощечину.
Кингсли рассмеялся.
- Если бы я знал, что у тебя есть эта сторона... - ответил он. - Нет, я все равно больше не хочу тебя трахать.
Он развернулся, вышел из ее дома и пошел пешком к своему. Ему нужна была Сэм и сейчас же. Возможно, Фиби и кричала, что одержала над ним какую-то победу, но Кингсли смотрел на это иначе.
Если Фуллер напустил кого-то на Кингсли, знал, кто его друзья, знал, с кем у него есть связи, знал, с кем он трахается... это означало, что они напали на след. Кингсли напугал Фуллера, а Фуллер отбивался. Они с Сэм должны приступить к работе прямо сейчас, копая как можно глубже. Один из них - либо он, либо Сэм - приблизился к истине. Сейчас не время отступать. Они вдвоем противостояли Фуллеру и его огромной армии христианских фундаменталистов. Ему нравилось это неравенство.
Оставалось надеяться, что Сэм провела ночь в его доме. Она обещала, что будет его камердинером, надевая на него сапоги. На всякий случай, если она уже встала, он отправился на ее поиски.
На втором этаже он услышал ее голос и последовал за ним в спальню. Дверь была приоткрыта, и мужчина заглянул внутрь.
И тут он увидел, как Сэм целует кого-то. Она была одета. Человек, которого она целовала, был одет. Но простыни были смяты, что говорило о дикой ночи. И в этом не должно было быть ничего такого. Его не должно было волновать, что они целуются. Он не должен был этого видеть, но это не имело значения. Но это имело значение. И он смотрел и не мог отвести взгляд. Хотя смотреть было больно. Боже, как больно было на это смотреть.
Потому что Сэм целовала мужчину. И этим мужчиной был не он.
Глава 25
Июль
Солнце село на час раньше, но в городе все еще тлела летняя жара. Кингсли неохотно покинул коттедж Фелиции в Бедфорде. Дом с двумя спальнями был скрыт за завесой деревьев и предоставлял некое уединение, которое могли купить только деньги. За последний месяц он стал для Кингсли вторым домом, когда он и Фелиция владели телами друг друга днем и ночью. Но как бы ни были хороши их извращения и секс, Кингсли знал, что главная причина, по которой он остался с ней, это его желание избежать встречи с Сэм. Но Фелиции пришлось оставить его и отправиться в Лондон к клиенту, Блейз уехала в Вашингтон, и Кингсли понимал, что вечно прятаться не сможет.
Вернувшись в свой особняк, он обнаружил Сэм в кабинете, сидящей за его столом со стопкой счетов. Она оторвалась от работы и улыбнулась ему.
- Посмотрите, какую кису к нам занесло, - сказала она. - Хорошо провел ночь? И день? И неделю? И месяц?
- Перенеси мою встречу с Анитой, - ответил он.
Сэм уставилась на него.
- Опять? Ты уже второй раз переносишь. Не знаю никого, кто бы отменил массаж. То есть… это ведь массаж.
- Перенеси, - повторил мужчина. Он не должен был ей ничего объяснять, вообще ничего. - Я иду спать. И ты тоже должна идти домой.
- Как только закончу с этим.
- Завтра ты меня не увидишь, - ответил он, выходя из кабинета.
- Уже привыкла к этому, - ответила девушка полушепотом.
Кингсли обернулся в дверях.
- Хочешь мне что-то сказать? - спросил он, стараясь держать голос ровным.
Сэм откинулась на спинку кресла.
- Я сказала, что привыкла не видеть тебя. Ты был призраком в течение последнего месяца, что было бы прекрасно, если бы ты был занят и счастлив. Но ты не выглядишь счастливым, и что-то мне подсказывает, что ты избегаешь меня. Немного проблематично быть ассистентом, когда ассистировать некому.
- Сейчас мне не нужна помощь.
- Тебе не нужна помощь? Ты планируешь открыть С и М королевство до конца года, и у нас пока нет здания для него. У нас до сих пор нет планов реконструкции. У нас даже гребаного названия нет. И ты хочешь сказать, что
