– Внимание, слушайте сюда! Белый дом получил от «Китиона» еще одно сообщение – видеоролик. Я его сейчас запущу, потом мы обсудим, что следует предпринять. Прошу соблюдать тишину.
За спиной Стивенса на экране появилось видеоизображение. Больные люди выстраивались в очередь, растянувшуюся на несколько городских кварталов. Многие кашляли. Некоторые сидели в инвалидных колясках. В конечном пункте люди закатывали рукава. Человек в белом халате с эмблемой Красного Креста держал в руке автоматический инъектор. Он прижимал его к плечу каждого больного, нажимал на спуск и затем менял одноразовый защитный колпачок.
Сидящая за столом женщина обращалась к каждому, кто получил дозу препарата, что-то печатала на ноутбуке – вероятно, имя и фамилию пациента, после чего вручала им какие-то наклейки.
Камера увеличила изображение одной из наклеек.
X1 Guéri
Перевод внизу гласил:
Х1 вылечен
Объектив камеры выхватил в отдалении Эйфелеву башню.
Другая сцена: еще один город с похожей очередью больных людей с закатанными рукавами. На холме над городом нависают древние руины акрополя. Миллен сразу узнал Парфенон и Афины.
Кадры начал комментировать диктор, говорящий с легким британским акцентом:
– Сегодня утром жители Франции и Греции начали получать лекарство от вируса Х1-Мандера. Мы предложили вам такое же лечение. Вы отказались. Вы обрекли своих граждан на смерть, лишь бы удержать власть. Мы отправили вам этот видеоролик в качестве последнего шанса на спасение.
Сделайте то, в чем нуждаются ваши граждане. Спасите их.
Наши запросы невелики. Мы хотим, чтобы все жили в мире, чтобы люди перестали убивать друг друга, а развитием мира управляла наука, а не жадность, войны, вражда или эгоизм.
На случай, если вы пожелаете получить дальнейшие доказательства, мы тайно доставили лекарство в пределы ваших государственных границ, от вас требуется лишь дать согласие на его получение.
Видеокартинка сменилась. На экране появилась седая женщина сорока с лишним лет. Рядом с ней на черном фоне сидели девочка-подросток и мальчик. Женщина, глядя прямо в объектив камеры, заговорила с южным акцентом.
– Меня зовут Эйми Трейвис. Я живу в Джонсон-Сити с дочерью Бритни и сыном Джексоном. Я была больна, мои дети тоже. В наш дом пришел человек и сказал, что представляет группу ученых под названием «Китион». Они разработали прототип лекарства. Я согласилась испробовать его на себе. Я выступаю перед камерой, чтобы сообщить другим: лекарство действует. Я и мои дети – живое тому доказательство.
Опять пошел новый сюжет. На этот раз говорил молодой чернокожий парень. Рядом сидела женщина, держа на коленях совсем еще маленького мальчика.
– Меня зовут Роджер Финни. Это моя жена Памела и наш сын Брэндон.
За кадром чей-то голос произнес фразу, которую Миллен не смог уловить.
– Ах, да, – мы живем на севере штата Нью-Йорк. Мы получили лекарство, подписали формуляры. Что нам терять?.. Лекарство помогло. Мы почувствовали себя лучше в первый же вечер. Головные боли, лихорадка – все прошло. Кашель прошел чуть позже.
Экран потемнел, затем на нем появились снимки со всех концов Америки: колючая проволока поперек городских улиц, автобусы, доставляющие и забирающие людей в «Астродроме» Хьюстона и Парке AT&T Сан-Франциско, грузовики с закрытым тентом кузовом, доставляющие припасы, патрулирующие населенные пункты бронетранспортеры Национальной гвардии.
– Так сейчас выглядит ваша страна. Разве такой жизни она заслуживает?
Появилась новая серия фотографий – из Парижа и Афин. Ликующие люди, получающие лекарство. За ними – опять фото двух американских семей.
– Согласитесь с нашим предложением. Примите законы в пользу комиссии «Зеркало». Если вы не сделаете этого в ближайшие два часа, мы передадим заявление напрямую вашему народу, и он свергнет правительство. Результат будет таким же, только больше крови прольется. Взвесьте последствия. Примите правильное, ответственное решение, как это сделали Франция и Греция.
Видео закончилось, экран потемнел.
Лекторий взорвался потоком вопросов. Одинаковые реплики метались по залу, словно пинаемый игроками пляжный мяч. Фил громко свистнул.
– Хватит!
– Это правда? – раздался крик из задних рядов.
– Замолчите и выслушайте меня, – воскликнул Стивенс. – Да. То, что вы видели, – правда.
В ответ – оцепенение и шепот. Миллену отчасти хотелось поверить, что видео – фальшивка.
– Пять часов назад, – продолжал Стивенс, – правительства Франции и Греции пошли на требования «Китиона». «Китион», как называют себя террористы, захватил военное имущество, энергосистемы и интернет-инфраструктуру этих стран. Они также распространили препарат, который, похоже, действует.
По аудитории прокатилась волна шепота.
– Правительства Франции и Греции передали нам образцы лекарства, – самолеты ВВС доставили их два часа назад. В настоящий момент ученые в нашем корпусе ведут работу по их изучению.
«Хорошо бы сравнить их с антителами, взятыми у Халимы и других жителей деревни, а также образцами, которые мне дали Элим и Дхамирия», – подумал Миллен.
– Как вам уже известно, мы готовимся к возможному военному столкновению. Пока что здоровых и тех, кто способен выжить, собирают здесь, в Атланте, и других санитарных зонах. Сидящие в этом зале должны решить, на чьей вы стороне, чего вы хотите – помочь защитить город или присоединиться к «Китиону» в попытке свержения правительства.
Миллен только сейчас заметил морских пехотинцев за последним рядом кресел.
– Хорошенько подумайте. Ваше решение может стоить вам жизни.
Глава 95
Десмонд, Уильям, Пейтон и Эйвери обсуждали на борту самолета Красного Креста, где делать посадку. В «Аральске-7» выбора не было, доступ на остров давал единственный аэродром, который находился в относительно безопасном месте, на приличном расстоянии от поселка и лабораторий. В Австралии одиночная грунтовая ВПП располагалась прямо у лагеря.
Прочие варианты, по мнению Пейтон, тоже не сулили удачи. Десмонд предложил сесть в поле, но опасался, что стойки шасси погнутся и они застрянут. Эйвери выступала за посадку на шоссе. На карте они обнаружили несколько подходящих участков, однако Уильяма это не успокоило: что, если там есть линии электропередач, брошенные машины, почтовые ящики и прочие предметы, не показанные на спутниковых снимках?
И все-таки никто не мог предложить лучшего варианта. По справочнику самолета они установили размер колеи и произвели расчет: ширины дорожного покрытия хватало для шасси только впритык. Выбрав участок, они пролетели над ним, убедившись в отсутствии препятствий. Пейтон пристегнулась и приготовилась к худшему, ее отец выровнял самолет над шоссе и начал снижение. Шины взвизгнули на твердом покрытии, самолет завибрировал, замедляя пробег на прямом отрезке асфальтированной дороги. В кабину пилота хлынул свет утреннего солнца. Задние колеса повело в сторону, на грунтовую обочину, но Уильям ловко выровнял самолет и остановил его.
Эйвери с Десмондом отправились в лагерь на разведку. Пейтон проводила взглядом из люка идущие по бурой земле фигуры в бронежилетах с полуавтоматическими винтовками на плечах. Ей не нравилось оставлять Десмонда наедине с Эйвери, – она по-прежнему не доверяла блондинке.
Словно почувствовав спиной взгляд Пейтон, Десмонд обернулся. Заметив подругу в люке самолета, он произнес в микрофон:
– Проверка связи.
– Прием хороший. Будь осторожен.
– Так точно!
Когда Десмонд с Эйвери скрылись
