– С Кито, местным проводником.
– Включи громкую связь.
Ханна нажала кнопку на телефоне.
– Кито, здесь со мной доктор Шоу и доктор Беккер.
– Добрый день, – отозвался Кито.
– Кито, Миллен захватил с собой запасной защитный костюм? – спросила Пейтон.
– Так точно, мэм.
– Вы сумеете сами надеть костюм, сходить в пещеру и попытаться установить радиоконтакт или обнаружить Миллена?
– Да, мэм, – без задержки ответил проводник. – Я постараюсь.
– Спасибо. Мы перед вами в долгу. Миллен должен был отмечать свое продвижение световыми маркерами. Когда дойдете до последнего маркера, осмотритесь на месте. Он мог провалиться в яму или получить травму.
– Хорошо.
– Держите нас в курсе, Кито. Благодарю вас.
Ханна дала отбой. Заметив тревогу в глазах молодого врача, Пейтон поспешила ее успокоить:
– Мы его разыщем, не волнуйся.
* * *Трое врачей остаток дня провели в переговорах с полевыми командами и подготовке к сворачиванию лагеря. Выезд наметили на следующее утро.
К двум часам пополудни ни Кито, ни Миллен не дали о себе знать. Ханна звонила на смартфон Миллена – ветеринар не отвечал. Тревога девушки нарастала. Пейтон и Йонас тоже беспокоились, но не давали воли страхам. Пейтон решила отправить еще один внедорожник и четырех солдат полковника Магоро к первой пещере, в которой собирался работать Миллен, на случай, если он получил травму, а Кито понадобится помощь, чтобы вытащить парня из пещеры.
В два тридцать Пейтон позвонила на сотовый телефон Эллиота Шапиро. Последние пять лет она работала в поле без наставника, однако его голос по-прежнему придавал ей уверенности. Пейтон надеялась, что обсуждение положения с Эллиотом поможет лучше разобраться в происходящем.
Доктор отошла от палатки, чтобы Йонас, Ханна и другие сотрудники не услышали разговор.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Эллиот. – Каким образом эпидемия могла распространиться так быстро?
– У нас есть несколько версий. Нулевой пациент мог заразить группу от четырех до десяти человек. И эти люди, разъехавшись по стране, быстро перенесли патоген в новые места.
– Логично.
– Но я не перестаю думать, что способ распространения заболевания – иной.
– Какой тогда? Зараженная кровь? Захоронение?
– Может быть. Пока не знаю. – Пейтон проводила взглядом военный патруль. – А у тебя там что?
Доктор отчаянно хотела узнать, как идут дела у Лукаса Тернера, но боялась задать прямой вопрос.
– Много чего. США наложили строгий запрет на поездки в Кению, Эфиопию и Сомали. В Штаты не впускают приезжих из этих стран и возвращающихся оттуда собственных граждан. И мы не одиноки – нашему примеру последовали Европа, Австралия, большинство стран Азии. Похоже, на кенийской экономике можно ставить крест.
– Иначе нельзя.
– Я тоже так считаю. Кроме того, мы зарегистрировали новую вспышку.
Пейтон начала расхаживать взад-вперед.
– Правда? Каковы симптомы?
– Похоже на вялотекущий грипп. Вдобавок перемежающийся. Один день симптомы как на подбор – головные боли, кашель, повышенная температура, на следующий день пациент практически здоров. Процент смертности пока ничтожно мал.
У Пейтон внутри все похолодело. Ее начальник дал описание в точности тех самых симптомов, которые появились у двух американцев и британца перед развитием смертельной геморрагической лихорадки.
– Сколько случаев? – тихо спросила она.
– Больше миллиона в Азии, столько же в Европе. В Южной Америке – около двухсот тысяч. В Штатах пока зарегистрировано полмиллиона больных. Впрочем, по мере поступления отчетов от служб здравоохранения штатов число заболевших будет расти.
Это означало начало пандемии. Пейтон хотела поделиться своими опасениями, но сначала надо было собрать все факты.
– Как заболевание могло распространиться с такой быстротой? Почему ГСМСИ его не засекла? Как случилось, что мы прохлопали?
– Симптомы мало отличаются от простуды и гриппа. Когда службы здравоохранения поняли, что пациенты с прививками от гриппа все равно заболевают, они начали отслеживать вспышку более тщательно. Кроме того, прерывистый характер болезни не позволяет составить четкую картину. В лабораторию доставлен образец вируса, вскоре его секвенируют. Причем он дает массу векторов уклонения. Живучий, зараза. Хорошо лишь то, что на триста тысяч заболевших приходится не более десятка летальных исходов. Вирус явно не смертелен.
– Интересно.
Так как разговор шел в канун Дня благодарения, Пейтон задала сам собой напрашивавшийся вопрос:
– Считает ли директор центра нужным предостеречь общественность от поездок по стране?
– Считает-то он считает, да вряд ли на это пойдет. Белый дом уже высказал свое недовольство. Лучше массовый насморк, чем смерть экономики, – примерно так там рассуждают. Будь смертельных случаев больше, они бы еще почесались.
– Ага, кто бы сомневался. Послушай, я понимаю, – это идея, взятая с потолка, но все равно выскажусь. Кенийский врач, лечивший американцев, вел подробный дневник. Оба парня сначала заболели чем-то похожим на грипп и только потом свалились с геморрагической лихорадкой.
Наступила длинная пауза.
– Ты думаешь… – начал Эллиот.
– Я считаю, что геномы обоих вирусов надо сличить – на всякий случай.
В воздухе повисло невысказанное предположение, что вирус, убивший столько людей в Кении, вероятно, заразил миллионы по всему миру.
Голос Эллиота не дрогнул.
– Интересная мысль. Немедленно займусь.
Пейтон вздохнула и перестала расхаживать.
– Отлично.
Наконец, любопытство вязло верх.
– Как там наш парень? – спросила она.
Эллиот замешкался, и Пейтон все поняла прежде, чем начальник успел ответить.
– Мне очень жаль, Пейтон. Он умер несколько часов назад на борту самолета.
Ей словно ударили под дых. Меньше суток назад доктор говорила с Лукасом Тернером в больничной палате, обещала сделать для него все возможное. Сделала ли?
– Вот тебе и ZMapp, – сказала она, стремясь сохранить нейтральный тон, но не в силах скрыть горечь.
– Пейтон, большего ты сделать не могла. Главное, ты прислала образцы.
Пейтон вспомнила прощальное послание Лукаса родителям, которое доктор Кибет с его слов записал в блокноте. Отважный парень. Бескорыстный. Слишком юный, чтобы умирать. Доктор Кибет по мере возможностей обеспечил ему должный уход. Оставалось надеяться, что сельскому доктору повезет больше, чем Лукасу Тернеру.
Пейтон снова сосредоточилась на телефонном разговоре.
– Ладно. У нас тут еще одно происшествие – пропал интерн ССЭД Миллен Томас. Он осматривал сегодня близлежащую пещеру и не выходит на связь уже несколько часов. Я отправила поисковую группу.
– Понятно. Ничего, объявится. Или телефон потерял, или батарея села.
– Да, я тоже на это надеюсь.
– Я чем-нибудь могу помочь?
– Нет, сами справимся.
– Ну, хорошо. Если что понадобится – звони. И не вешай нос, лады?
* * *Йонас печатал в палатке на ноутбуке.
– Лукас Тернер умер по пути в Эмори, – придав голосу деловой тон, сказала Пейтон.
Йонас оторвался от компьютера и пристально посмотрел на коллегу.
– Я страшно сожалею.
– Да, я тоже.
* * *Несколькими часами позже под полог палатки проскочила Ханна с прижатым к уху телефоном.
– Вторая команда прибыла к пещере. Внедорожник исчез. Кито не отвечает на вызовы по рации.
– Следы борьбы? – спросила Пейтон.
– Никаких, – быстро ответила Ханна, видимо, успев заранее получить ответ на этот вопрос.
Пейтон на минуту задумалась.
– Может быть, у них телефон сел. Или возвращаются назад, или отправились к другой пещере.
– Либо застряли в первой.
– Тоже не исключено. Надо, чтобы двое солдат надели костюмы и сходили в пещеру. Передай им, пусть держатся вместе и
