— Лондон, — бормочет девушка. — Нет... Ты не можешь. Ты не можешь вот так отказаться от него. Я знаю, что говорила тебе быть осторожной, но...
— Мне все равно, — я прикусываю губу, чтобы не разреветься.
— Лондон, — Бьянка протягивает ко мне руку. — Я... Мне жаль. Клянусь, я не знала, что он вернется. Я думала, он стал лучше. Но именно поэтому я и сказала, чтобы ты все хорошо взвесила. Эйсу нельзя доверять. И раньше нельзя было доверять. Да и как ему доверять, после того как его похитили, заперли и избивали?
— Он рассказал тебе об этом?
— Нет, не он, а Морис. Эйс все рассказывает Морису, а тот мне. Я волновалась. Я видела шрамы. Пулевые ранения. Они на его теле.
Рубцы? Пулевые ранения? Я шокировано уставилась на стол.
— Как он отнесся к тебе и, сама знаешь, к кому? — спрашивает Бьянка, наклонившись.
Я закатываю глаза.
— Он ненавидит это.
— Но он все еще здесь. Понимаешь? Мы разговаривали утром. Может вам нужно это обсудить?
Хмурюсь, когда я вижу отчаяние на ее лице.
— Да ты шутишь, Бьянка, — в моем голосе ирония.
Она моргает, но не говорит ни слова.
— Серьезно? — Я встаю, хватаю Эйдена за руку и отступаю. — Нам пора.
Я не должна вымещать зло на Бьянку. Я люблю ее, и не хочу потерять еще и ее. Она мне словно сестра, но она знает, чего я заслуживаю.
— Лондон, ты должна подумать об этом... Как он отреагирует на твое решение. Эйс сейчас растерян. И это после всего пережитого это понятно. Он раздавлен. Не говори, что не следует проявлять осторожность, но ты не можешь отказаться от него, будто он ничего не значит для тебя.
Я гордо вскидываю голову.
— Бьянка, ты сошла с ума, если думаешь, что я вернусь к прошлому. Эйс всегда был бешеным.
Ее яркие карие глаза удивленно расширяются, напоминая мне об Эйсе. Мое сердце воет от боли, но я должна быть сильной. Ради себя. Ради сына. Независимо от того, насколько мне больно, так нужно. Я приняла решение.
— Если бы ты видела его, когда я спросила, вернется ли он. Если бы ты была там, когда я думала, что он придет за мной, чтобы утешить... А вместо этого я получила лишь пустоту.
Я отступаю. Сердце гулко стучит в груди, слезы бегут по щекам.
— Если бы ты знала, какую боль причиняет мне это решение. Я не могу вернуться, Бьянка. Эйс просто продолжает черпать силы везде, где может. Он вернется к прошлому, а я не могу простить этого. Я делаю то, что лучше для всех. Ему лучше быть одному.
Сбитая с толку и необычайно тихая, Бьянка опускает голову. Ей нечего сказать, а я не хочу спорить. Обычно в наших разговорах последнее слово всегда за ней, но не в этот раз. Она знает, что я права, но не предполагала, что я его брошу.
Я поворачиваюсь и, держа сына за руку, направляюсь к выходу.
— Позвони мне, когда вернешься в Вашингтон, — говорю ей, прежде чем выйти.
Пристегиваю Эйдена в автокресле и закрываю дверцу, но прежде, чем подойти к водительской дверце, глубоко выдыхаю, борясь с нахлынувшими эмоциями. Я никогда не спорила с Бьянкой, никогда не причиняла ей вреда и не пыталась ее опустить — сегодня это впервые, и чувствую себя ужасно. Мне больно, ведь я знаю, что она больше не позвонит мне, потому что сейчас она слабее меня. И она может сломаться в любой момент, точно так же, как и я. Она будет плакать. Будет чувствовать себя плохо, но, несмотря на все это, она поймет. Только она и поймет.
— Тетя Янка в порядке? — спрашивает Эйден, когда я наконец-то сажусь в машину.
Я смотрю в зеркало заднего вида и киваю.
— Да, милый. С ней все в порядке. — Я завожу машину, глядя в сторону кафе. Вижу в окне расстроенную Бьянку. — Все будет хорошо, — бормочу я.
***
Проведя несколько часов на пляже, мы с Эйденом приходим домой освежиться, а затем я завожу его в детский сад, попутно прихватив список продуктов, что нужно купить.
На этот раз мой ум ясен, и я могу поблагодарить за это пляж. Он — идеальное место для отдыха: поваляться на солнце, почитать книгу и расслабиться. Погода была идеальной, а мне нужно было отдохнуть после разговора с Бьянкой.
Беру тележку и заезжаю в супермаркет. Люди проходят мимо, и я искренне улыбаюсь, напевая песни, которые знаю. Сверяю список. Кажется, все хорошо, и ничто не может пойти не так. Мир омывает меня как нежная волна, и я свободно дышу. Но потом... я слышу Его голос.
— Оставь немного для нас. Я нанесу немного между твоих ног, и слижу его. — Голос заставляет волоски на коже встать дыбом, и мои уши начинают гореть, когда я беру мед.
Немного повернувшись, вижу Эйса, он в синих джинсах, держащихся на его бедрах и черном V-образном свитере. Он стоит, его голова высоко поднята. Я чувствую его взгляд. Тяжелый и похотливый.
Я хватаюсь за ручку тележки и иду вперед. Позади меня слышны шаги, я ускоряюсь, пробираюсь к следующему проходу. Другим покупателям не понять почему я бегу. Отлично. Мы одни.
Подхожу к стеллажу с крупами, но больше не слышу шагов. Оглядываюсь, но я стою одна.
Хмурюсь. Еще раз осматриваюсь вокруг. Его нет. Смеюсь над собой.
Я начинаю воображать?
Хватаю коробку из злаков, которые Эйден постоянно ест, но, когда дотягиваюсь до моей любимой овсянки, рука касается моей талии, я задыхаюсь и коробка падает на пол.
Ореховые глаза встречаются с медово-коричневыми. Я замираю, когда он подтягивает меня к себе, его голова наклонена и легкая улыбка появляется на его губах.
— Я скучал по тебе.
Борюсь с желанием вырваться из этих объятий. Мое дыхание неровное, сердцебиение неуверенное, но тело предает меня, откликаясь волной желания на звуки его хриплого голоса.
— Отпусти меня. У меня нет времени на это дерьмо, Эйс.
— Уверена? С прошлой ночи прошло много времени.
Я не отвечаю. Вместо этого выбираюсь из его рук и возвращаюсь к тележке. Надо мной раздается смех и я смотрю на мужчину, издающего его. Он смотрит на меня, засунув кончики пальцев в карманы. Я отталкиваю его, намеренно заставляя его отступить на несколько шагов.
Конечно же, он следует за мной, и я не могу остановить его... или могу? У меня плохая привычка лгать себе. Я могу убедить разум, но мое сердце неоднократно предает меня, когда дело касается этого безжалостного человека.
Он молчит, продолжая
