Он подошел ближе к девушкам, которые сжались под его пристальным взглядом и тихо постанывали от страха. Мужчина осмотрел их, бегло и быстро, что-то сказал пациентам и с раздражением отмахнулся, как от горстки мусора, и зашагал обратно.
Пациенты, не говоря ни слова, схватили женщин за шиворот одежды и потащили прочь к темени леса, вынуждая их в ужасе кричать и брыкаться. Илона понятия не имела, что происходит, однако секундой позже к ней пришло осознание, от которого у нее пробежали мурашки.
Безумие вырвалось наружу, и свобода подарила им шанс стать теми, кто они есть. Мечтателями, убийцами, творцами… Монстрами в человеческом обличии… если только человек уже не с рождения являлся монстром. С пустыми глазницами, он носит на голове олений череп, и рога его, словно ветви, заполоняют пространство…
Образ из кошмара реальности. Почему он начал являться ей вместо молчаливой девушки с раскрашенным углем лицом?
Внутренние демоны не должны быть ее главной проблемой; пока она не выберется отсюда, ей придется иметь дело с психопатами, бегать ланью среди голодных гиен. И ощущать их взгляды на себе, пожирающие и испепеляющие, поглощающие с ног до головы.
Первый из них Илона поймала моментом позже, когда вернула внимание ко входу к церкви. Уильям стоял у входа, обернув лицо в ее направлении, что могло сойти за случайность, пока рука мужчины не указал на нее. В свете горящих факелов трудно было различить черты его лица, однако он что-то сказал. Девушка никогда бы не узнала, что именно, но звук металлического шепота в голове отчетливо сложился в единственное слово:
– Нашел.
8 мая. 01:41
Франция, лечебница «CygneBlanc».
Сколько прошло времени – вопрос отличный, учитывая обстоятельства, при которых Кристоф пришел в сознание. Тело ломило, особенно ныла шея, мышцы будто скрутило тугими узлами. Его будто заточили в стеклянный кокон, из которого невозможно выбраться, а можно только дергаться, как насекомое. Сон на холодном полу в мае не пошел бы никому на пользу, особенно если тебе вот-вот перевалит за сорок. Тем не менее не физическое недомогание стало причиной неподвижности, а связанные за спиной руки, которые натерла шершавая веревка.
Теперь о сновидениях можно было только мечтать. Кристоф обратил внимание на приторно-кислый запах, которым обычно пахли залежавшиеся влажные тряпки или вата. Он разлепил глаза, и неожиданно обнаружил, что не только сидел на стуле, но и оказался не единственным гостем в незнакомой комнате.
Шесть человек: четверо мужчин и двое женщин находились в схожих позах, привязанные к стульям. Они находились без сознания, – поднимающиеся грудные клетки и тихое сопение, пробивающееся сквозь зажатый тканью рот, говорили о том, что они живы.
Вкус дерева и помоев… я такой же пленник в этой безумной игре.
Вялость постепенно отступала, позволяя страху прорываться наружу, прокрадываться сквозь тернии сознания, пронзать мышцы, затекать по артериям в сердце. Вокруг царила темнота, только свет пары настольных ламп разгонял мрак. Их заперли в просторном помещении, обитом плиткой, которая выглядела грязной, несмотря на пробивающийся запах спирта. По углам были разбросаны стулья, на столах отблескивали металлические предметы.
Что-то подсказывало Кристофу, что он уже не в досуговом центре, кто-то потрудился оттащить его в другое место, возможно, процедурный комплекс. Значит, этот «кто-то» обладал достаточной физической силой и выдержкой, чтобы не только затащить всех этих людей сюда, но и связать, расставить кругом, чтобы при пробуждении все смогли видеть друг друга.
У мужчины закралось неприятное чувство, он понимал, что времени до возвращения инициатора данного безумия оставалось немного, незнакомец наверняка рассчитал, когда его жертвы начнут пробуждаться, охваченные ужасом.
Кристоф попытался понять, насколько туго связаны его руки, сможет ли он при возможности освободиться. То, что стул сделан из дерева, а не металла, во многом упрощало обстоятельства. Он мог попробовать разломать его, упав на хлипкое основание – и посчастливится, если острые щепки не разорвут кожу и мышцы.
От блуждания в мыслях Кристофа отвлекло мычание, – пленники начали просыпаться. В глазах женщин горел ужас, мужчины с недоумением осматривались, пытаясь сообразить, что происходит, где они оказались.
– Welcome, welcome, welcome! – Отделяя каждое слово громким хлопком, из тени вышел мужчина, внезапное появление которого вынудило всех замереть от испуга.
Вышагивая размеренными шагами, незнакомец приблизился к Кристофу со спины, поэтому юрист оказался вдвойне растерян от подобной неожиданности. Он полагал, что кроме них – связанных и испуганных людей – здесь никого нет, поэтому с уверенностью предпринимал попытки выбраться из ловушки. Но теперь инициативы поубавилось.
– В этом безумном мире, наконец, открылась дверь, где можно не скрывать этого.
Как только мужчина двинулся по кругу, Кристоф бросил на него взгляд, и в приглушенном свете настольной лампы увидел пленителя. Плечи обтягивала куртка, взятая у одного их охранников – не удивительно, в комнате царила прохлада. Острые черты правой стороны лица скрывала отросшая челка. Рубашка оказалась запятнана пылью и какими-то пятнами, не напоминающими кровь, однако от этого легче не становилось, как и от понимания, с кем их столкнула судьба.
– Каждый из вас думал, наверняка думал о том, чтобы распахнуть эту дверь, снять лживую маску, почувствовать свободу. А вы нас запирали, запирали и запирали…
Мужчина делал остановку за спиной у каждого из присутствующих, нарочито подчеркивая, что уделяет всем внимание.
– Вы! – Воскликнув и хлопнув по плечу связанного санитара, пациент вынудил женщин испуганно воскликнуть и заплакать; мужчины едва сдерживали ужас. – Вы, вы, и вы… Охранник, санитар, медсестра, о, и даже несравненная кухарка… чьи блюда напоминали помои, но чего таить, я не рассчитывал на фуагра. Хех. Да… о да… Судьба так несправедлива. Сначала мы всегда так думаем, но потом нам представляется шанс воздать по заслугам. Вы так любите, чтобы судьба решала… так пусть и решает. Ведь судьба – величайший их когда-либо существовавших художников.
Стефано Валентини – военный фотограф, которого Murkoff привезли бог знает откуда, однако посттравматический стресс, тянувшийся долгие месяцы после возвращения с поля боя, сделал из мужчины неконтролируемого убийцу. Кристоф не знал всех деталей дела, поскольку пациента предоставил, что называется, в распоряжение доктор Нестор Новак.
На Стефано также применяли «лечение» резонансной машиной, и, судя по отчетам, это приносило успехи. Только в том ключе, что теперь мужчина методично планировал свои расправы: заколотый вилкой пациент, найденный в туалете; подвешенный на оторванной полоске простыни уборщик. Его перевели в изолятор и увеличили количество процедур, и – о, чудо – мужчина более ни на кого не кидался, поэтому его перевели в блок «B2». Похоже, притворяться он умел также мастерски,
