За всю свою долгую карьеру генерал Арана тори Ансельм всегда старался держаться подальше от политики, может, поэтому и честно дослужился до столь высоких чинов, поэтому, глубоко вздохнув, он отбросил тягостные мысли и постарался забыть про всё это, сконцентрировавшись на сражении…
Через пять часов непрерывных перестрелок на предельных дистанциях двум тяжёлым крейсерам имперцев всё же удалось нащупать брешь в обороне и, сделав рывок на сближение, несколькими удачными залпами существенно повредили недостроенную боевую станцию, которая, получив несколько попаданий, резко прекратила огонь и стала медленно вращаться, потеряв из зоны обстрела прорвавшиеся корабли людей.
Это был шанс…
Генерал не мешкая дал команду, и в образовавшийся прорыв рванули ещё несколько крейсеров в сопровождении лёгких и манёвренных торпедоносцев с кентарийского авианосца.
Драконы спешно начали переориентировать остальные станции, пытаясь перекрыть образовавшийся прорыв, и навстречу человеческим кораблям стали выдвигаться четыре крейсера и пять эсминцев.
Вот именно сейчас и начала решаться судьба всего сражения…
Прошло несколько минут, и наблюдатели зафиксировали, как из орбитального дока, висящего на высокой орбите, осторожно начал выдвигаться один из ремонтируемых линкоров драконов, который пытался сориентировать орудия главного калибра для залпа по кораблям нападавших. Вот этого люди не ожидали и через несколько мгновений получили слитный залп по группе прорыва. Судя по энергетике и частоте выстрелов, драконы на питание орудийных комплексов повреждённого линкора подключили полностью не только реактор корабля, но и – судя по тому, как док начал терять ориентацию – все энергомощности ремонтного комплекса, никак не озаботившись защитой.
Начальник имперской тактической группы сразу крикнул:
– Господин генерал, вероятность полного уничтожения группы прорыва – шестьдесят процентов, и эта вероятность с каждой минутой увеличивается. По данным разведки, драконы начали выдвигать ещё и второй повреждённый линкор в качестве артиллерийской платформы. Судя по всему, его тоже запитали от реактора дока.
Генерал сам всё это прекрасно видел: новая информация уже была контрастно выделена на голографической схеме.
– Линкорам – залп по линкору драконов, затем – перенос огня на станцию! Надо её добить. Группе прорыва – отход! Судам обеспечения – заградительный огонь по манёвренной мелочи хвостатых! – тут же приказал командующий.
На обзорном экране было видно, как космос озарился многочисленными вспышками выстрелов плазменных пушек, трассерами факелов несущихся по безвоздушному пространству противокорабельных торпед и взрывами уничтожаемых кораблей.
Стоящий рядом кентарийский генерал напряжённо вцепился в поручни и скрипел зубами от бессилия – он понимал, что атака с ходу на систему провалилась.
Арана тори Ансельм повернул голову к нему и спросил, уже не таясь и наплевав на некоторую секретность:
– Где ваш артефакт, генерал? Сами видите, что с ходу прорваться не удалось. Придётся попытаться его уничтожить как-то дистанционно.
Кентариец, не став делать удивлённое лицо, просто кивнул, давая понять, что оценил откровенность имперского генерала.
– По нашим данным, они затянули эсминец в защищённый док и при нашем подходе отбуксировали его под защиту главной станции.
– Почему вы раньше не сказали об этом?
– Но вы ведь и так знаете, да и освобождение этой системы всё равно является одной из ключевых задач в этой войне.
На схеме ярко-красным цветом загорелись красные метки повреждения двух эсминцев и одного крейсера людей – драконы сумели организовать высокую плотность огня и по теории вероятности просто не могли не попасть. Отступающая группа, оставив повреждённые суда и повинуясь команде, как могла маневрировала и отходила под охрану подошедших линкоров, которые, сосредоточив огонь на выползшем из дока линкоре драконов, добилась нескольких попаданий.
Тактический офицер радостно крикнул:
– Есть попадания! Наблюдаю взрыв реактора орбитального дока, линкор фрагментируется. Цель уничтожена!
Генерал слишком спокойно для такого накала боя дал команду:
– Весь огонь перенести на станцию.
Другие станции планетарной обороны драконов уже успели переориентироваться и целенаправленно стали обстреливать прорвавшуюся группу людских кораблей.
Добившись нескольких попаданий в повреждённую станцию, которая стала просто неуправляемо вращаться, и потеряв ещё два лёгких крейсера, генерал дал команду на отход.
В это же время группа из восьми палубных кентарийских торпедоносцев, маскируясь за обломками кораблей, сумела проскочить поближе к станции на максимальную дистанцию пуска и произвела залп всеми имеющимися торпедами. Расстояние было немаленьким, и практически все торпеды были сбиты, но одна из шестнадцати всё же прорвалась, и на обшивке избитой орбитальной оборонительной станции драконов вспыхнул огненный шар термоядерного взрыва.
Первый раунд боя по очкам был на стороне людей, хотя и потери они понесли неслабые. Но все на корабле понимали, что планетарные системы – укреплённые такого рода станциями – обычно штурмуются группами не меньше чем из пяти-шести линкоров, в сопровождении артиллерийских платформ и множества кораблей сопровождения, поэтому достигнутый результат считался весьма достойным. Термоядерный взрыв если и не уничтожил, то уж точно надолго вывел станцию из строя, а значит, в этом секторе обороны появилась брешь, через которую теперь можно будет прорываться и методично уничтожать остальные станции.
Генерал Арана тори Ансельм повернул голову к кентарийцу, генералу дер Тераному, который мрачно смотрел на схему.
И до этого момента герцог Таронский знал и слышал, что кентарийский флот считается одним из сильных, опытных и заслуживает всяческого уважения, а теперь он видел воочию, как и благодаря чему республиканцы сумели выдержать дикий натиск мощной орды драконов и сохранить хотя и в ограниченном объёме боеспособность флота – это вызвало восхищение старого солдата. Самоубийственный прорыв торпедоносцев, которые все были уничтожены чуть позже, поставил жирную точку в первом этапе сражения и фактически спас положение группы прорыва, ведь, несмотря на попадания, эта злополучная станция на момент подрыва уже начала стабилизироваться и готовилась возобновить стрельбу.
Генерал не смог сдержаться и обратился к своему коллеге:
– Поздравляю вас, генерал. Выучка, смелость и героизм кентарийского флота заслуживает самой высокой оценки.
Генерал дер Тераном посмотрел на него красными от недосыпа глазами, лишь устало кивнул и озабоченно ответил-пояснил:
– Задача ещё не выполнена, и это – не последние смерти в этом бою…
Короткий приватный разговор двух генералов был прерван сигналом на личном коммуникаторе Арана тори Ансельма, который удивлённо посмотрел на экран и мазнул пальцем по панели.
– Слушаю.
– Господин генерал, получен сигнал.
– И что?
– На связь вышла группа крейсеров Дальней Имперской разведки, по их словам, работающих в этом же районе. Все кодовые группы индивидуальной идентификации и главного имперского реестра полностью совпадают. На запрос по системе маркеров «Аланан» ответили согласно установленного порядка. И…
– Что и?
– Я от себя спросил, кто забил решающий гол во внутрифлотском чемпионате в четвертьфинале по ручному мечу, и они без задержек правильно ответили на вопрос, назвав даже кличку спортсмена, хотя её по галлосети никто никогда не упоминал.
Генерал даже не усмехнулся, понимая
