Внезапно крик ярости разорвал прохладный утренний воздух.
– Твою ж душу! – заорал Заммер. – Сколько это может продолжаться?! Сначала этот чертов сталкер завел нас в лапы какой-то горбатой твари, которая всех нас чуть не убила! Потом заставил тащить с собой девчонку-мутанта, которая наверняка родственница тому горбатому! А теперь он затащил нас в гиблое место, где за одну ночь трое из группы погибли! Вы что, не видите? Этот алкаш нас прямо в лапы к смерти ведет!
Богдан криво усмехнулся.
– Не хочешь – не иди. Можешь прям сейчас вернуться, дорогу небось запомнил?
– Ты еще издеваешься? – нехорошо оскалился Заммер. – Так, народ, давайте решать. Или этот сталкер командует группой, или…
– Или ты? – поднял брови Богдан. – Ну давай, вперед, командир. Только ты первым пойдешь, как командиру и положено. До первой аномалии. После чего самое время будет другого командира выбрать…
И тут Заммер не выдержал.
Накопился в нем термоядерный коктейль, замешанный на злобе, ревности и – самое главное – страхе перед Зоной, в котором сапёр никогда бы не признался даже самому себе. И сейчас рванул тот коктейль, ударил в голову, в кулаки, сжавшиеся до боли… Не помня себя, Заммер бросился на Богдана с абсолютно четким желанием забить сталкера насмерть голыми руками. Про оружие сапёр даже не подумал. В таких случаях требуется именно ощущение хруста чужих костей от твоего удара и теплая, соленая кровь, что брызжет тебе в лицо из разбитого, расплющенного, разорванного, ненавистного мяса…
В молодости сапёр неплохо боксировал, до КМСа дорос. Потом была жесткая военная спецподготовка, а после – служба в горячих точках, которая покруче любого тренинга будет, как физического, так и психологического. В общем, Заммер не сомневался, что срубит этого самонадеянного выскочку с одного удара…
И очень удивился, когда его кулак провалился в пустоту.
* * *…Богдан и сам не ожидал, что сможет уклониться от удара, быстрого, словно пуля, выпущенная от бедра. Однако его тело само скрутилось, пропуская кулак над левым ухом, – и раскрутилось обратно с ответным ударом, попавшим точно в нос Заммера.
Встречный удар – штука неприятная для противника, который сам на него напарывается, как разогнавшийся медведь на рогатину. В кулак Богдана ударила тупая боль, но и Заммер, словно получив пулю в голову, грохнулся навзничь. Мелькнула мысль у сталкера – добить, пока противник валяется на спине, раскинув ноги. В самый раз бы сейчас зарядить сапёру по колоколам, чтоб гарантированно вырубило его от адской боли…
Но Богдан не стал добивать противника. И не из-за благородных побуждений. Просто что потом делать с членом группы, который ходить может только очень медленно и враскоряку?
Однако два слишком резких движения для самого сталкера не прошли даром. Проклятая лучевая болезнь ударила снизу, подло, в тот самый миг, когда требовалось контролировать сапёра, который, несмотря на неслабый удар в башню, уже пытался встать.
Богдана согнуло в букву «Г», тело его сотряслось в надрывном кашле… который прервался от мощного удара ногой в солнечное сплетение. Это Заммер поднялся – и ответил противнику от души.
Сталкер упал, свернувшись в узел и пытаясь протолкнуть в легкие хоть немного воздуха, – но второй удар в плечо разогнул его. От этого воздух всосался в легкие сам – и тут же вылетел из них вместе с плотным комком кровавой мокроты.
А наверху, над головой Богдана, уже громко орали все, оттаскивая Заммера от сталкера, и к спине сталкера вновь прижались на этот раз обжигающе-горячие ладони, тепло которых почти мгновенно успокоило зверя, рвущего легкие на части.
Богдан, пошатываясь, поднялся на ноги. Девочка-мутант смотрела на него огромными синими глазищами, в которых сталкер увидел неподдельную тревогу. А еще он увидел уже не просто нездоровую, а смертельную бледность, разлившуюся по детскому личику.
«Спасибо, но хватит меня спасать. Ты отдаешь слишком много энергии», – подумал он.
«Если я не спасу тебя, то кто спасет нас? – возник в его голове ответ. – Вот, возьми. Она лежала под спальной подстилкой Лопеза. Это его прощальный подарок тебе».
Девочка стояла спиной к остальным членам группы, поэтому они не видели ее рук, когда она протянула Богдану знакомую оранжевую коробочку с надписью «Аптечка». Сталкер взял протянутое и незаметно сунул в карман – просто чтоб не было лишних вопросов.
«Спасибо».
«Не благодари, – прозвучало в голове. – Ты отдаешь другим больше, чем я могу дать тебе».
Богдан покачал головой. Надо же, эта маленькая девочка-мутант рассуждает разумнее, чем большинство взрослых, которые так и не выросли из своих детских комплексов и глупых обид. Вон, например, Носов с Переном сейчас вдвоем держат здорового мужика, который не видит дальше своего разбитого носа.
– Отпустите его, – сказал Богдан. – И в ноздри тампоны вставьте, иначе кровью изойдет. А нам уже идти надо.
– Но как же Маркус?
На Анну было страшно смотреть. Горе исказило ее лицо до неузнаваемости.
– Крепись, – сказал Богдан. – Он хотел бы, чтоб ты выжила и выполнила задание, поэтому сейчас нужно просто уйти.
Анна утерла слезы рукавом и кивнула. Хорошо, что после пережитого она может воспринимать чужие слова и реагировать на них. Сильная женщина, настоящий воин.
– И да, давайте уже решим, кто командует группой, – возвысил голос Протон. – А то надоели уже эти разборки.
– Пусть Богдан командует, – сказал Носов. – Ясно же, что кроме него никто нас к центру Зоны не выведет.
– Поддерживаю, – кивнул Перен.
– Согласна, – отозвалась Воронова.
– Я за, – тихо произнесла Анна.
– Ну и отлично, – сказал Протон. – Так что, сапёр, лечи нос и успокойся, большинство выбирает Богдана. Ты с нами или обратно пойдешь?
– С вами, – скрипнул зубами Заммер. Возможно, от боли – совать тугие тампоны в сломанный нос занятие малоприятное, – но, вероятнее всего, от ненависти, которую до поры до времени пришлось загнать глубоко внутрь себя, словно голодную змею в нору. Пусть подождет, придет еще ее время.
* * *Они довольно быстро шли по разбитому шоссе, так как Богдан открыл в себе еще одну способность. Теперь он слышал замаскировавшиеся аномалии, если это, конечно, можно так назвать – те, которые проголодавшись, умеют становиться невидимыми. Почти невидимыми…
Вон впереди марево над разбитой дорогой колышется – явно неспроста, потому что чем больше к нему приближаешься, тем неприятнее становится омерзительная щекотка в позвоночнике, от которой вдобавок начинают ныть зубы. Богдан, чтоб ощущение проверить, даже туда гильзу швырнул, хотя мог просто обойти подозрительное место.
Странно. Металлический цилиндрик упал на асфальт, отскочил от него, пролетел сквозь марево – и благополучно упал на обочину. Но сталкер на всякий случай всё равно то место обошел, и группа, шедшая за ним, тоже. И уже когда марево то осталось позади, Богдан обратил внимание, что гильза, лежащая на земле, тоже слегка дрожит, будто не материальный предмет это, а его изображение, проецируемое старым кинопроектором.
