Потом была льющаяся в рот вода, и чьи-то руки, помогающие встать, и ощущение себя вдруг в воздухе и потом лежащим на чем-то гладком и теплом, и ощущение движения, и сон…
— Как твое имя? — спросил нежный женский голос. Должно быть, это тоже было частью сна. Керс повернулся на звук и увидел прекрасную молодую женщину. Лицо, словно выточенное лучшими скульпторами по классическим канонам, нежная кожа самого благородного цвета — цвета эйского камня — ни слишком бледная, как у северян, ни слишком темная, как у каганатцев. Глаза большие, ясные. Но…
— Волосы, — спросил Керс у своего сна. — Где твои волосы? У тебя должны быть красивые волосы, под стать лицу.
Незнакомка растерянно моргнула и подняла руку к голове, идеально гладкой, словно только что выбритой. Словно бы она была эрэсэ, словно бы женщины могли становиться ищейками.
На прекрасное лицо набежала тень.
— Мои волосы сгорели, — сказала она и добавила после короткой паузы, — пусть. Великий Уррий сказал, что так даже лучше.
Великий Уррий — то самое имя из полузабытых хроник…
Боги смеялись над Керсом, и все время, пока он рассказывал хозяйке чудовища выдуманную вовсе не для нее фальшивую историю своей жизни, ему казалось, что там, на краю сознания, он слышит их хохот.
А вот имя ей он назвал настоящее. В конце концов, уже двадцать лет никто не обращался к нему так. Ищейки не будут искать бездомного бродягу Керса. Им нужен беглый тэрэ Кеарус Яштассе.
Часть 1 Глава 10
Пустыня так и не прислала говорящий песок. Вместо того она решила общаться с Существом сама — но не голосом. Она общалась рисунками барханов, движением ветра, отпечатками полузасыпанных следов невидимок. И все это имело смысл — если бы только Существо позволило Себе его понять. Если бы Оно осмелилось.
Но едва понимание приближалось — очертаниями ямы с зыбучим песком, миражом леса, прыгающим комом сухой травы — как Существо торопливо отводило взгляд, а то и вовсе останавливалось и зажмуривалось, пережидая. Оно не хотело понимать, потому что глубоко, на самом дне Его трех сердец, жила уверенность: понимание в данном случае будет равно принятию. А приняв Пустыню, Существо перестанет быть Собой.
Первые разы, когда Существо неожиданно замирало посереди движения, Нисса тревожно спрашивала, что случилось. Потом перестала — то ли поверила словам Существа, что так надо, то ли привыкла к резким остановкам. Недоумерший ничего не спрашивал — он спал. Нисса объяснила — это потому, что люди слабы, а сон восстанавливает силы.
И вот Существо двигалось и двигалось вперед, сквозь эти лиги, которые Пустыня украла у нормальной дороги, и день казался бесконечным. А потом пришла ночь, и надо было бы остановиться, позволить Ниссе развести костер и поесть человеческой еды… Существо не остановилось. Мысль, что придется провести в Пустыне еще и ночь, оказалась невыносима. Существо попросило Ниссу потерпеть и поползло дальше, с бархана на бархан, вверх и вниз по песчаным волнам…
А потом, резко, словно обрезанная гигантским ножом, Пустыня закончилась. Существо скатилось с последнего бархана песка на каменную дорогу, твердую, молчаливую, надежную — и едва не зарыдало от радости. То есть Оно бы и зарыдало, если бы умело изливать из глаз воду, как люди… Хотя нет, Нисса свернулась клубочком в своем насесте и спала, ее не нужно было будить. Ведь люди слабы, а сон восстанавливает силы…
Так что Существо только несколько раз тихо вздохнуло и двинулось по дороге дальше. И дальше. Двигалось, пока не пришло время рассвета.
*****
Потом наступило утро, Нисса и недоумерший двуногий спустились с насеста и Существо с облегчением вернуло Своему телу привычный вид. Нисса сложила горкой прихваченный с собой горючий камень, приспособила над ним котелок, готовя человеческую еду. Недоумерший пытался помогать, но, судя по лицу Ниссы, больше мешал. И Существо, и Нисса были слишком добрыми, спасая Недоумершего. Но, может быть, от него все же будет толк?
— Керс, — обратилось Существо к двуногому. Тот вздрогнул, дернулся и едва не опрокинул котелок с едой в костер. Нисса сердито зашипела на него и схватила котелок, удерживая. Потом торопливо убрала руки и изумленно уставилась на собственные ладони. Ладони были как ладони.
— Я не обожглась, — объяснила Нисса на вопросительный взгляд Существа и растерянно улыбнулась. Существо кивнуло и посмотрело на Недоумершего.
— Керс, — повторило Оно это ничего не значащее сочетание звуков, которое двуногий выбрал своим именем, — Я буду спрашивать, а ты будешь отвечать.
Недоумерший вновь вздрогнул, правда в этот раз не так сильно, как в первый. Зачем-то посмотрел на Ниссу, потом вновь на Существо.
— Спрашивай… Спрашивайте, господин.
*****
Чудовище пожелало само задавать вопросы, пока его хозяйка молча сидела рядом, готовя похлебку.
— Ты бывал в столице? — спросило чудовище, глядя на Керса огромными желтыми глазами, в которых плавился огонь. Вертикальные змеиные зрачки, казалось, сейчас расширятся и утянут человека в бездну.
— Бывал… господин, — ответил Керс, пытаясь побороть ощущение неловкости — он обращался к чудовищу словно к уважаемому человеку, и это было неправильно.
— Расскажи, как выглядит дом Сияющего Ока… — начало чудовище.
— Дворец, — поправила хозяйка, — правитель живет во дворце.
— Дворец, — согласилось чудовище, — я помню, ты объясняла разницу. — И продолжило: — расскажи, как этот дворец выглядит, как к нему можно подойти незаметно и как попасть внутрь.
— Но зачем? — вырвалось у Керса прежде, чем страх разозлить чудовище заставил его замолчать. Чудовище не разозлилось.
— У меня много вопросов к Сияющему Оку, — пояснило оно, — но Нисса думает, что если я появлюсь открыто, он не станет со мной разговаривать. Даст магам злые приказы, сам сбежит, а мне придется опять убивать магов и искать Сияющее Око в новом месте. Это утомительно.
— А если… если разговор с Сияющим Оком вам не понравится?
— Нисса говорит, люди не могут жить без правителя. Если разговор с нынешним Сияющем Оком мне не понравится, я дам людям новое.
Свое обещание чудовище высказало так обыденно, что Керс не сразу осознал его смысл. А осознав, не сразу поверил. Не было преступления страшнее, чем пожелать Сияющему Оку смерти. Уличенный в заговоре погибал — вместе со всеми кровными родичами, на пять колен родства по мужской и на три колена по женской линии.
У Керса родственников не было, сам он и без того был приговорен… Что он терял? И что мог приобрести в случае удачи?
Керс перевел взгляд на хозяйку чудовища, спокойно помешивающую варево, вновь посмотрел на чудовище и решился:
— Я много раз бывал в столице. Я смогу провести вас во дворец к
