А потом пожаловался, обернувшись через плечо:
— Не выходит!
Нивен молча шагал следом.
— Ты должен спросить, что именно, — наставительно сообщил Йен и развернулся обратно слишком поздно: еще одна ветка ткнулась ему в лицо. Он уклонился в последний момент — получил по уху.
— Не врезаться в деревья, — предположил Нивен.
— Справедливо, — легко согласился Йен. — Но я о другом. Я пытаюсь придумать, как быть с Иными… Ладно, покажут местные божки, на что способны. Буду знать, насколько сильны, и где их силы лучше применить. Но насколько сильны сами эльфы? Что они вообще такое?
— Не знаю, — ответил Нивен. И в который раз напомнил. — Я не эльф.
— Только рожа серая, — кивнул Йен. — Уши большие. Лук эльфийский… Слушай! — он резко остановился, круто развернулся, и Нивен чуть не врезался в него. Пристально посмотрел в глаза: ну?
— Ты же чувствуешь… всякое… Да? Может, сейчас чего-нибудь полезное тоже почувствуешь? Насчет эльфов. Загляни к себе внутрь и…
— Там темно, — перебил Нивен.
Шагнул вперед, оттер Йена плечом с дороги и двинулся вперед.
Если Лаэф погибнет в битве вместе с ним, кто справится с Сорэн? Он действительно поступает сейчас правильно? Или выбирает легкий путь?
На самом деле сейчас Нивен чувствовал только одно: Лаэф отступил. Не мешает, ни мыслям, ни действиям. Нивен — скорее всего, ненадолго — сам по себе. И сам по себе он совершенно не знает, что правильно. Он растерян, у него нет больше точки отсчета. Не отчего отталкиваться, чтобы принять решение. Нечему действовать наперекор.
— Ты смотри, — пробормотал вслед ему Йен. — Темно ему там… Ладно, темный, давай… — и перебил себя. — Ты чего дергаешься?
— А? — спросил Нивен.
— Дергаешься чего?
— Я не дергался, — соврал Нивен.
Он вздрогнул на слове “темный”, но ну его к черту объяснять это сейчас Йену. Не время выкладывать карты на стол. Конечно, если это не карта Лесов Иных. Но такой карты нет и быть не может.
Стола, кстати, тоже.
— Ладно, — повторил Йен. — Черт с тобой. И с другими ушастыми. Начнем драку, а там разберемся.
— Начнем? — переспросил Нивен.
— Ну да, — воодушевленно подтвердил Йен. — Пока они первые не начали.
— Это твой план? — спросил Нивен.
— Это первый пункт, — ответил Йен.
Нивен оглянулся, смерил долгим взглядом.
— Что? — опять удивился Йен. — Это же логично! Ударить на упреждение, пока они не ударили. Уточнить у всех этих кричащих трав и цветов рогатой, когда именно они собираются нападать. Перед боем они ведь должны отдыхать, так? И вот когда они будут спать…
— А если не должны? — спросил Нивен. И напомнил. — Я могу долго не спать.
— Ага, то-то я смотрю, тебя шатает…
— А они — еще дольше.
— Брось, эльф, перед битвой всем нужен отдых, потому что кто знает, как надолго эта битва затянется…
— Неправильно нападать, пока спят, — твердо заявил Нивен.
— Это ты опять чувствуешь? — уточнил Йен.
— Нет, — честно ответил Нивен. — Я так думаю.
— А ты не думай, — проникновенно посоветовал Йен. — У меня думать получается лучше.
Проходя мимо очередного разросшегося куста, Нивен как будто бы невзначай придержал длинную ветку и отпустил. Ветка вжикнула за спиной и со смачным “шлеп!” отвесила Йену затрещину. Тот тихо выругался — даже не заметил, что его ударили, а не сам ударился. Как же, думать у него получается!
Нивен ухмыльнулся.
Но ненадолго.
Потому что тут же понял: если Йен не превратится в зверя, шансов выжить в битве с Иными у него не будет. Если его можно победить деревом, его и Иными победишь. И армии не надо — одного хватит. Даже если он будет держать меч увереннее, даже если опять провернет тот трюк с замедлением времени…
Там целая армия эльфов — на всех времени не напасешься.
***
Когда Ух’эр вышвырнул ее из своей обители, Сорэн не спешила возвращаться.
Сначала, конечно, хотела вернуться тут же: испарить вонючее облако, испепелить его самого, но пока падала на землю, пока, разбившись о камень десятком лучей и сотнями бликов, возвращалась в истинный облик, пока поднималась на ноги — одумалась.
Младший подождет.
Ей все равно больше нечего терять. Пора начать давить гадов — они давно сговариваются за ее спиной, — и начинать надо не с того, кто ждет. Что говорят люди про ожидание смерти? Что оно хуже самой смерти, так?
Интересно, каким оно будет для самой Смерти?
***
Эйра сидела на дереве у подножья Гьярнорру.
Высунулась из ветвей, спросила заинтересованно:
— Это ты там только что упала?
— Это ты начала войну с Иными? — спросила в ответ Сорэн, а Эйра, оглядев ее с ног до головы, спрыгнула на землю. У Сорэн в руках сверкали клинки. Она шла быстро, легко, уверенно. Эйра задумчиво взвесила в руке яблоко.
Скривилась — вес не подошел. Швырнула, не глядя, через плечо.
— Да, — кивнула Сорэн, — вот так. Швырялась в них всякой дрянью, прямо из рощ Тэхэ. А они решили, что это люди. И напали на них. Глупая девка!
— А ты чего сердишься? — удивилась Эйра. И прищурилась из-под коротких рыжих прядей. — Ты за людей переживала?
Сорэн замерла, отчеканила:
— Король эльфов мертв…
— А-а-а… — понимающе протянула Эйра.
— …равновесие нарушено!
— Ага, — согласилась Эйра. — А ты прямо жить не можешь без равновесия!
Она издевалась, и Сорэн решила: довольно. Объяснила мелкой, за что та умрет, теперь можно убивать.
Сверкнули, взметнувшись, клинки, но Эйра, гадина, отскочила. И выпалила:
— Вспомни, что сказал отец!
Сорэн замерла.
— Ты хочешь исчезнуть, сестра? — спросила Эйра и, кажется, впервые говорила серьезно. — Или ты хочешь отомстить? Ты знаешь, что можно причинить боль, иначе, нежели кромсая оружием? И эта, другая боль, может быть намно-ого сильнее?
— И как же я могу отомстить тебе? — Сорэн склонила голову набок, но тут же выпрямилась.
Слишком, слишком знакомый чужой жест.
— Ты мне уже отомстила, — пожала плечами Эйра. — Или — я тебе. В любом случае, мы квиты, — и напомнила. — Ты убила мое дитя.
— То было общее дитя!
— Нет, — Эйра покачала головой и странно улыбнулась: незнакомо, горько. — Не общее.
Сорэн отступила. Поняла наконец.
— Да и не мне нужно мстить, — напомнила Эйра. — Я только яблоки бросала… Ну и нож бросила. А забрал твоего Иного
