– Сколько ты ещё будешь на неё любоваться?
«Ах, вот как?!»
Плюнув на приличия вместе со столовыми приборами, Алекс хватается за ещё горячий поджаристый край и вгрызается в него. Просто так быстрее. Когда же рот наконец наполняет живительная субстанция, принимается тщательно жевать, не особо различая, что там в эту пиццу намешали. Но кажется, всё довольно стандартно: помидоры, перец, какая-то колбаса, оливки… только сыра очень уж много. Даже больше, чем собственно теста.
Максим наблюдает за ним, беззвучно посмеиваясь, и наполняет бокалы ароматным вином. Алекс уже по запаху способен отличить безалкогольный глинтвейн, и хотя после вчерашнего любовь к нему несколько поубавилась, это нисколечки не умаляет прекрасного фруктово-ягодного аромата.
– А ты? – после нескольких укусов, он уже спокойнее выбирает место для следующего. – Тоже теперь всегда будешь пить безалкогольные напитки? Из-за меня?
– Почему нет? Пьянки всегда отрицательно влияли на мои тренировки, и теперь появился хороший повод окончательно отказаться от них, – кажется, Максим пожимает плечами, но всё внимание Алекса сейчас приковано к сырной корочке и притаившейся под ней начинке, так что он не уверен. – К тому же с тобой… я пьян без вина**.
– Ты сегодня прямо сыплешь цитатами…
– Что поделать? Если своих слов не хватает?
Сначала Алекс бездумно хмыкает, но потом, отведя взгляд даже от пиццы, становится серьёзнее:
– Тебе правда совершенно не обязательно постоянно повторять это… ну… что любишь меня… Я ведь… вижу. И чувствую. И понимаю. Так что даже если бы ты ни разу не сказал этого… я бы всё равно…
Смутившись, он снова вонзает зубы в горячий сыр. Однако повисшая тишина заставляет Алекса пересилить себя и всё-таки посмотреть на Максима – тот сидит на стуле, не шевелясь, с поднятым, но так и не поднесённым ко рту бокалом. Но когда их взгляды встречаются, неожиданно вспоминает про свою пиццу и принимается сосредоточенно пилить её белым пластиковым ножом. Сыр липнет к гнущемуся от давления лезвию, тянется десятками желтых нитей, колеблющихся и рвущихся в свете свечей, и съедобный круг делится сначала пополам, потом на четыре части, восемь… но Максим на этом не останавливается, продолжая кромсать её на всё более мелкие куски, пока те становятся не толще пальца.
Алекс же жуёт всё медленнее. Смущение постепенно отступает – вместо этого тело снова начинает наполнять сонливость. Быть может он и правда сегодня устал… или дело в плотных жалюзи, из-за которых кажется, что уже наступила ночь?
– Эм-м… Макс?
– Что?
Максим не отрывает взгляд от растерзанной пиццы, будто решая, с какого же из кусочков начать.
– А когда ты собираешься показать мне спальню?
– М-м-м… на самом деле… правда в том… что я не очень хочу это делать.
– Почему?
Наконец Максим решается и натыкает на пластмассовую вилку небольшой кусочек пиццы с относительно целым кружочком салями, а потом неспешно отправляет его в рот. И только прожевав и в очередной раз вздохнув, поднимает взгляд на Алекса.
– Потому что она ещё не готова.
– Что, зеркальный потолок ещё не приделали?
– М-м-м…
– Шутка. Прости. Но я правда не имею ничего против зеркального потолка…
– Правда?
– Ага… так что там со спальней?
– В этом доме нет ни одной кровати или дивана.
Сделав подобное признание, Максим принимается сосредоточенно и целенаправленно набивать рот, отправляя туда один кусочек пиццы за другим без всяких пауз. Алексу же остаётся только озадаченно смотреть на него. Почему-то он думал, что этот человек способен предусмотреть всё и вся… хотя одного вечера и одного утра явно недостаточно, чтобы полностью обустроить дом… и всё же, отсутствие кровати – это довольно существенное неудобство. Кстати, если вспомнить – а ведь на съёмной квартире у него была точно такая же проблема.
– Макс, а ты не собираешься забрать ту кровать?
– Ну-у… – быстрый взгляд чёрных глаз мельком касается лица Алекса и снова возвращается к почти опустевшей тарелке, – я думал присмотреть что-то поинтересней…
Удивительно, насколько разборчиво звучат его слова несмотря на набитый и занятый пережёвыванием рот. А вот тон довольно уклончив. Алекс подпирает голову руками и внимательнее всматривается в острый подбородок, двигающийся туда-сюда.
– Кажется, у тебя много идей.
– М-мнгх…
– И денег…
– Хмнгх…
– Так почему бы не нанять грузчиков и не попросить их привезти кровать прямо сегодня?
Челюсть Максима замедляется, а потом и вовсе перестаёт двигаться. Запив проглоченное вином, он вытирает губы салфеткой и уже пристальнее всматривается в Алекса:
– Ты не собираешься сегодня возвращаться домой?
Алекс трёт глаз, но взгляд не отводит.
– А ты хочешь, чтобы я ушёл?
На этот раз Максим не отвечает. Продолжая задумчиво промокать губы салфеткой, он, кажется, даже дышать перестаёт. И вдруг резко встаёт со стула.
– Тебе придётся немного побыть тут одному.
Обведя тёмное помещение взглядом, Алекс пожимает плечами и достаёт из кармана смартфон – одежду он оставил в ванной, но технику взял с собой.
– Ничего страшного. Потерплю, лишь бы не спать на полу.
Почему-то это его заявление заставляет Максима хмыкнуть и начать развязывать пояс халата. Однако полюбоваться на стриптиз не удаётся – тот уже скрывается за поворотом в коридор.
«Кажется, я разрушил своим прагматизмом весь романтический настрой…»
Алексу немного стыдно. Но ему так хочется упасть на что-то мягкое и при этом обнять упавшего рядом Максима, что он прощает себе этот эгоизм. И возвращается к поглощению своей пиццы. Хотя голод немного затих, и вряд ли он сможет справиться с ней полностью, как это сделал Максим, но если есть не спеша, почитывая башорг… то почему бы и нет?
Подняв ноги на стул и укрыв их длинными полами халата, Алекс провожает уже одевшегося Максима взмахом руки. И остаётся один.
Пицца кончается спустя сотни две цитат. К этому времени почти все свечи успевают полностью оплыть, и включённый верхний свет наконец-то представляет взору Алекса холл коттеджа. Нет, зря он принял его за кухню или гостиную… пока что это всего лишь часть дома, заставленная коробками, и чем именно она станет: большой прихожей, приёмной для клиентов или чем-то ещё – предстоит решить хозяину дома. А пока, найдя возле стены свои кроссовки и обувшись на босу ногу, Алекс направляется к незамеченной ранее винтовой лестнице – может, на втором этаже найдётся что-то интересненькое? И вдруг его взгляд натыкается на белесый телефон, всунутый между двух перевязанных скотчем ящиков. И это явно не телефон Максима. Покрутив блестящий прямоугольник в руках так и сяк, Алекс неожиданно для самого себя вздрагивает. В памяти всплывает звук щелчков.
«Григорий…»
Конечно, стопроцентной уверенности в том, что это тот самый телефон, на который
