– Вы действительно хотите знать?
– Да.
– Николай признался сразу, ещё в машине. И даже любезно согласился показать, где именно проживает парочка его друзей, причастных к инциденту с магазином. К сожалению, он оказался знаком не со всеми участниками… чем вызвал неудовольствие Максима Юрьевича… и сломанный нос юношу, вероятно, расстроил… и побудил поделиться с нами так же и своими догадками относительно ваших отношений с директором… Конечно же, это не лучшим образом сказалось на настроении Максима Юрьевича, а когда мы ещё и допросили одного из тех двоих, кого удалось застать дома…
– Он совсем вышел из себя?
– Он попытался кастрировать беднягу с помощью стекла от разбитого в подъезде окна. Несмотря на то, что тот молился и божился, что пальцем вас не трогал. Однако ему с самого начала не стоило в ответ на первый же вопрос интересоваться, не друзья ли мы «того педа» и «зажила ли его задница».
– Понятно. Парень жив?
– Был жив, когда я видел его в последний раз.
– Ясно.
Проглотив треклятый комок, уже поселившийся в горле, Алекс выходит из машины. Пять этажей занимают у него несколько минут. Он поднимается медленно, пытаясь придумать, что же сказать. Попросить прощения? Потребовать извинений? Алекс всё ещё обижен, но вот на что именно – точно сформулировать не выходит. Вроде во вспышке Максима не было ничего нелогично, и в чём-то он даже прав… точнее не прав, но вполне имел право вспылить… и когда услышал от Алекса то, что считал своей тайной и о чём точно никогда не захотел бы ему рассказать…
Нет, всё это верно, но – совершенно не то. Понимать мозгами и чувствовать – разные вещи.
«Мне не понравилось, что он на меня накричал?» – стоя перед знакомой дверью, Алекс рассматривает маленький круглый звонок. – «Или просто хотелось, чтобы он обнял меня?»
«Нет-нет-нет… неправда! Жалость – последнее, чего бы мне… но…»
Себя не обманешь.
«Я всё ему объясню. Спокойно и разумно, без криков и психов… он поймёт. Он всегда меня понимал…»
Звонок громкий и раздражающий. Алексу никогда не нравилась эта птичья трель. Однако больше из квартиры никаких звуков не раздаётся. И после второго звонка тоже. И третьего.
«Я ошибся? Его здесь нет?»
Ручка двери повёрнута вниз. Конечно, она могла оставаться в таком положении уже довольно давно, но… Алекс берётся за неё и толкает дверь от себя.
И она поддаётся.
В квартире царит темнота. Едва сделав шаг, Алекс спотыкается о брошенные ботинки.
– Максим?
Шорох. В комнате.
Щелчок переключателя и ярко вспыхнувший яркий свет заставляют человека, сидящего у окна, забиться в угол и практически спрятаться за штору. Чёрные джинсы, чёрная рубашка…
– Макс?
На полу валяется пакетик с какими-то таблетками. Не веря тому, что видит, Алекс застывает у порога.
– Что с тобой?
– Не подходи!
Этот голос не может принадлежать Максиму! Этот жалкий, испуганный, визгливый голос!
– П-почему мне нельзя подойти?
– Не подходи! Не смотри на меня! Нельзя!
– Но почему?
Алекс делает несколько шагов, и человек в углу начинает бешено сучить ногами, цепляясь за штору, натягивая её на себя так сильно, что гардина под потолком издаёт подозрительный треск.
– Хорошо-хорошо! – Алекс отступает назад. – Просто скажи мне, чем тебе помочь?
И вдруг замечает красные потеки на потемневшем от времени линолеуме. Они почти слились с его витиеватым узором… но это же кровь?
«Ебать…»
Мышцы деревенеют. Голова пустеет. Но уже через пару секунд Алекс решительно прижимается к стене и, стараясь ступать так, чтобы старый пол не заскрипел под ногами, подбирается к Максиму. А оказавшись рядом, резко хватает его руку поверх шторы.
– Всё-всё, я не смотрю, не смотрю!
Рванувшееся было тело замирает. И Алекс, продолжая говорить как можно спокойнее, словно уговаривая ребёнка, отводит плотную ткань в сторону и обнаруживает длинную и глубокую рану, идущую от запястья к локтю. Кровь ещё идёт. Видны края перерезанных вен, куски красного мяса… к горлу тут же подкатывает тошнота, но Алекс берёт себя в руки.
– З-зачем ты… сделал это?
– Не смотри, – снова доносится жалобное из-за шторы. – Не смотри…
– Я не смотрю…
Не отпуская руки Максима, Алекс достаёт телефон и набирает «03».
– Скорая. Слушаю.
– Здравствуйте, извините, у меня тут человек… вскрыл вены. Нужна помощь… и ещё он странно себя ведёт.
– Адрес?
– Улице Хлебникова…
– А дальше? Дом? Квартира?
«Дьявол, какой у этого дома номер?..»
– Извините, я сейчас узнаю… Максим, подожди немного, я сейчас.
Аккуратно опустив его руку, Алекс выскакивает в подъезд и вылетает во двор, бежит за угол, там должна быть табличка…
– Что случилось?
Голос за спиной заставляет лишь отмахнуться. Но когда Алекс уже подносит телефон к уху, готовясь продиктовать адрес – телефон неожиданно отбирают. И Валерий повторяет вопрос:
– Что случилось?
– Не знаю! Максим ведёт себя странно! Забился в угол, словно сильно напуган… и он порезал себе руки!
– Ага…
Мужчина бросает взгляд на горящий на дисплее номер и отрубает звонок, кидает телефон обратно Алексу и вытаскивает из кармана свой.
– Юрий Васильевич, это я… Да, как мы и думали… Куда его отвести? Понял.
Больше не взглянув на Алекса, Валерий направляется в подъезд. Остаётся только последовать за ним. Первый этаж, второй, третий… наконец-то пятый. Мужчина быстро обнаруживает Максима за шторой и, пнув по дороге пакетик к бело-синими гранулами, быстро подходит к окну.
И с ходу получает подсечку.
А когда падает, выкатившийся из-под шторы Максим обрушивается локтем на его живот. Потом отпихивает от себя и снова забивается в угол… Валерий поднимается только через минуту. И судя по выражению его лица – ему всё ещё больно. Он так и не встаёт на ноги, а остаётся сидеть и снова достаёт телефон.
– Алло… пришлите пожалуйста бригаду… адрес? – поднимает взгляд на Алекса. – Номер квартиры?
«А сам не знаешь?» – отвечать почему-то совершенно не хочется.
– Что за бригада? – настороженно интересуется тот вместо ответа. – Вы его в психушку хотите отправить?!
– Нет, в частный наркологический диспансер. У парня бэд-трип.
Термин Алексу не знаком, но он никогда не интересовался наркотиками… но звучит довольно хреново – придётся ответить. Да и даже если он этого не сделает, Валерию не составит труда выйти на лестничную площадку и самому взглянуть на табличку с номером на двери.
– Двадцать первая…
Мужчина проговаривает полный адрес в трубку. Потом отключает звонок. А Алекс бессильно приваливается к дверному косяку и смотрит на виднеющуюся из-за шторы ногу.
– Почему он это сделал? Вскрыл себе вены?..
– Кто знает? – мужчина пожимает плечами и тоже переводит взгляд на штору. – В бэд-трипе все негативные переживания усиливаются в сотни раз, так
