Тем временем бросив принесённые ботинки под вешалку и туда же отправив свои кроссовки, Жека проходит на кухню и ставит пакет на стол. Сначала появляется обтянутая полиэтиленом подложка с копчёными куриными крылышками, а потом одна за другой жестяные банки двух типов: со светлым и безалкогольным пивом.
Алекс просто наблюдает.
Мало кто знает, что хоть на безалкогольном и пишут «0%», на самом деле это округлённое число, и меньше градуса в нём всё-такие есть. Что-то вроде 0.4-0.7%. И то, что подобная крепость для Алекса самая что ни на есть подходящая, выяснилось несколько лет назад на одной из посиделок, когда он купил себе баночку «№0», решив не выделяться из компании. Правда, в тот же день Жека громогласно заявил: «Безалкогольное – это всё равно, что резиновая баба, и вообще, не строй из себя принцессу и приучай организм к нормальному пиву». Так что больше Алекс нулёвку не покупал. И вообще забыл о ней. Просто стал пить сок, постепенно прекращая притворяться «своим в доску». И со временем недовольные взгляды почти исчезли – друзья Жеки привыкли.
«Зачем я вообще ходил на эти попойки?»
Точно Алекс вспомнить не может. Но в первый раз он оказался в той компании, когда они с Жекой попали в одну смену и поняли, что работают в одном магазине. Получив от него панибратское похлопывание по спине и небрежное приглашение сходить выпить вечером, Алекс испытал одновременно опасение и гордость – что-то между: «Наконец-то он признал меня!» и «Если я откажусь, меня начнут прессовать, как и в школе?»
Но с того дня многое изменилось. Алекс даже начал считать себя его другом.
Однако что теперь?
Жека пришёл к нему сам, да ещё и любезно купил безалкогольное пиво, которое всегда презирал?
К тому же принёс ботинки, про которые Алекс и думать забыл?
И это после новостей о его ориентации и всего прочего?
В общем, есть чему насторожиться. Но для вопросов пока рано – заметно, что Жеке нужно время, чтобы решиться начать разговор, потому он и тянет резину с перекладыванием крылышек во взятую с сушилки тарелку и расстановкой банок на столе по фэншую. Но Алекс не против. Когда Жека забивается в угол дивана, он лишь присаживается с края и, следуя примеру гостя, принимается жевать курицу, запивая из заботливо открытой для него банки. Так что в кухне стоит практически тишина.
Как вдруг:
– Насчёт твоей мамы… как она?
– Нормально.
Алекс и раньше не считал нужным рассказывать всем подряд о семейных передрягах, а сейчас не собирается делать это из принципа. Тем более, что Жека, кажется, и сам знает ответ на свой вопрос.
– На самом деле… Юлька видела тебя, когда ты садился в маршрутку у ЦГБ…
– Ага.
– Магазин снова открывается в понедельник.
– Здорово.
– Вы с тем парнем… ещё вместе?
– А что?
– Нет, ничего, просто спросил.
Постепенно крылышки убывают. За первой банкой следует вторая. Алекс чувствует приятную слабость и то, что в умных книжках называют «спутанностью сознания». Вот странно, почему так? Ведь именно сейчас ему думается лучше, чем раньше. Все мысли чёткие, как и чувства.
– Ты правда уволился?
– Правда! Жека, хватит тянуть кота за яйца… – подперев голову кулаком, Алекс затыкает подушечкой большого пальца отверстие в банке и прислушивается к ощущениям от острых жестяных краёв, впившихся в кожу. – Рожай, зачем пришёл. И кто тебя послал.
Обмусоленная косточка летит в кучку таких же, и бывший друг упрямо поджимает губы. После чего делает несколько крупных глотков.
– Юлька беременна.
– От кого?..
Нет, глупый вопрос. И Жека отвечает на него лишь красноречивым хмурым взглядом.
– О-о-о… – Алекс и рад бы прокомментировать новость более внятно, но он ожидал совершенно не такого признания. Быть может, у него действительно паранойя? И приход Жеки не имеет никакого отношения к Виталию Голове?
– И я хочу извиниться, – вдруг добавляет тот, допивает залпом вторую банку и, словно торопится куда-то, решительно открывает третью. – Во-первых, я был не прав, подшучивая над тобой. А во-вторых… Просто хочу, чтобы ты знал: пару недель назад Юлька подслушала разговор между старшим смены и тем крашенным стажёром… правда, толком мало что поняла, кроме одного – они спорили, делать из тебя козла отпущения или нет. Тогда она ничего никому не сказала, потому что была зла, что мне набили морду по твоей вине… ну или не по твоей… не суть! В общем, вчера она мне призналась, что хочет выступить в качестве свидетеля. Но знаешь… я против, чтобы она влезала в это дело.
Столько слов сразу.
Алекс не уверен, что всё уловил.
Однако последнее сказанное вроде понял.
– Правильно. А то ещё… тоже в больницу попадёт, как моя мама.
– В смысле? Что с ней?
– Она…
Тяжёлый вздох срывается с губ, и тут же веки почему-то начинают гореть, а в груди становится тесно.
– Эй, что с тобой? – рядом раздаётся неуверенный смешок. – Уже развезло?
– Ты не понимаешь.
– Не понимаю. Расскажи.
И баррикада рушится. Нет, Алекс не заливается слезами, но неожиданно из него выплёскивается всё: подозрения о причастности бывшего мэра к нападению на маму, злость на всяких адвокатов защиты, предлагающих взятки, и даже сомнения, стоило ли подавать то обвинение в сексуальном насилии. Кажется, многое является для Жеки новостью, потому что он слушает, открыв рот, хлопая глазами и даже забыв про своё пиво.
– …и вообще, в последнее время вокруг меня одни пидарасы! – заявляет Алекс под конец длинного монолога. – Каждый второй норовит то за зад пощупать, то вообще нагнуть посреди леса! Я им мёдом намазан, что ли? Раньше такого не было!
Выговорившись, он залпом допивают вторую банку безалкогольного, совершенно не чувствуя вкуса.
– Омг.
Жека вспоминает про свою третью светлого и делает тоже самое. После чего они синхронно открывают ещё по одной.
– В общем, – немного успокоившись и догадавшись, что внезапно возникшую жажду лучше утолить простой водой, Алекс выбирается из-за стола и на не очень твёрдых ногах подходит к столешнице рядом с раковиной, чтобы присосаться к стоящему там чайнику. И лишь наполовину опустошив его, заканчивает мысль: – Не надо Юльке влезать во всё это дерьмо.
Жека кивает. И почему-то отводит взгляд. Похоже, Алексу всё же стоило кое-какие откровения оставить при себе… например, не рассказывать, что именно с ним приключилось той ночью в магазине. Конечно, подробности он опустил, но…
«К чёрту! Сказал и сказал!»
Сначала кончается курица. Потом пиво. Светлое. Но вместо того, чтобы предложить сбегать за добавкой, Жека неожиданно начинает собираться домой.
– Ты знаешь, мы же с Юлькой
