– Ага… ладно.
– Так ты придёшь на свадьбу?
– А? – нет, Алекс всё-таки что-то пропустил, потому удивлённо рассматривает присевшего на корточки и завязывающего шнурки Жеку. – Какую свадьбу?
– Мою и Юльки.
«Может, он для этого и приходил? Чтобы помириться и позвать на торжество?..»
– Ещё раз, когда она?..
– Через месяц. Пятнадцатого июня.
– Да, конечно, без вопросов.
– И это… парня своего тоже можешь привести… – Жека поднимается и теперь смотрит Алексу прямо в глаза, – только не устраивайте при всех эти свои любовные игры, ладно?
– Почему? – Алекс тоже смотрит на него и чувствует себя очень уязвлённым. – Почему всем можно, а нам нельзя? И что ты подразу… меваешь под «любовными играми»? Поцелуи? Держание за ручки? Трах?
– …сам знаешь, что я имею в виду… если кто-то застанет вас, как я тогда в раздевалке… вам же морду набьют.
Алекс хмыкает.
– Пусть попробуют.
Жека вздыхает, мотает головой и отворачивается к двери. И даже сам открывает её. Алекс спускается по лестнице вместе с ним.
На улице свежо. Ветер холодит разгорячённую кожу, и в голове немного проясняется. Жека пожимает ему руку и, больше ничего не сказав, уходит.
– Так нам приходить? – вдогонку бросает Алекс.
– Как хотите! – не оборачиваясь, отзывается тот. – Но если что-то натворите, мы с Юлькой скажем, что вас не знаем!
И сворачивает за кусты на углу дома. Алекс же остаётся стоять у открытой двери подъезда. Лёгкие заполняются прохладным воздухом с нотками цветочного аромата и где-то разлитого бензина, но в основном пахнет свежей зеленью и приближающимся летом.
Довольно умиротворяюще.
Однако чем больше Алекс вглядывается в темноту пустого двора, тем не уютней становится на душе. Тревожней. Так что он даже вдруг решает быстрее вернуться в квартиру. Но поспешно развернувшись, тут же спотыкается о бетонную ступеньку. Обдирает локти и едва не расквашивает нос.
А когда пытается подняться, его вдруг хватают за подмышки и легко ставят на ноги.
– Что, развлекаешься с друзьями, пока меня нет? – опаляет ухо яростный полушёпот. – Да так, что ноги потом не держат?
У Алекса тут же подгибаются колени. Прямо рефлекс Павлова. Только если бедная собачка реагировала на звонок, то слабость Алекса – голос Максима.
Глава 35. Повтори, что ты сказал
****
– M-мaкc…
– И что на это сказала твоя мама?
– …её сейчас нет…
– O… вот как, значит?
Внезапно светящийся прямоугольник подъезда проносится перед глазами, и Aлекс обнаруживает себя поднятым на руки. А-ля принцесса. Высота так себе, и всё же он xватается за шею Максима подобно только что-то вытащенному из воды утопающему.
Один из болтающихся на ногах тапков задевает перила и слетает на лестницу. Hо жёсткое плечо тут же впивается Алексу в живот, существенно меняя его ориентацию в пространстве, а мгновение спустя потерянный тапок возвращается на ступню, стены же и перила вновь принимаются мельтешить по сторонам. Свисая вниз головой, Алекс не может сдержать рвущийся наружу смех, и хотя рёбрам и животу от этого только больнее, сейчас эти ощущения кажутся ему самыми прекрасными на свете. А особенно волнует впившаяся в ягодицу рука.
Дверь в квартиру осталась открытой, так что Максим её просто распахивает, и бело-синюю краску стен сменяют песочные обои прихожей.
А вот и комната.
Вспыхивает свет.
Падение. Прямо на кровать.
Приземлившись на спину, Алекс проглатывает смех, но губы его всё равно против воли растягиваются в широкую самодовольную улыбку. И это под тяжёлым взглядом каменной статуи, замершей сейчас неподвижно с блестящими капельками пота на коже и с бесовскими искорками в глубинах чёрных глаз.
– Не слишком ли ты весел для того, кто провинился? – наконец спрашивает Максим, хмуря брови.
Вместо того, чтобы ответить, Алекс закидывает руки к стене за головой и потягивается. Приподнимаясь и выгибаясь под лёгкий шум в ушах, подобный шёпоту прибоя.
– М-м-м, – Максим задерживает дыхание, и его взгляд, словно прикованный, следует за движениями бёдер, обтянутых плотной тканью голубых джинсов. – Может, мне стоит тебя наказать?
Алекс слишком счастлив сейчас, чтобы хоть что-то сказать. Губы будто склеились, сердце рвётся сквозь рёбра, весь мир вокруг стал странно размытым, и лишь одна единственная фигура остаётся в фокусе слезящихся глаз (это всё яркий свет виноват). Но как же страшно вдруг моргнуть и потерять её из вида.
Нет, Алекс, наверное, хотел бы всегда смотреть на Максима.
А тот тем временем уже медленно и даже лениво стягивает с себя куртку и бросает на пол. Змея галстука соскальзывает на постель, за ней следует тёмно-синяя шёлковая рубашка, не спеша, но споро расстёгнутая и обнажившая мускулистый торс с клиновидными грудными мышцами и играющими бугорками пресса. Правда, за последний месяц его владелец явно потерял в форме, однако Алексу нравится любоваться мягко очерченными линиями сильного и такого крупного тела, что кажется способно раздавить его в любой момент.
И всё же нет ничего лучше, чем когда оно наваливается сверху, а толстый член проталкивается внутрь и заполняет внутренности…
Но сейчас Максим лишь слегка наклоняется, занявшись молнией на его ширинке. А затем аккуратно и осторожно стаскивает джинсы. Алекс успевает заметить внезапную ухмылку, нарушившую притворную невозмутимость красивого скуластого лица, но уже в следующий момент его ноги подхватывают и прижимают коленями к груди, а под поясницу запихивают смятую подушку.
После этого Максим останавливается. И вдруг раздвигает ноги Алекса с немного встревоженным видом.
– Можно? – спрашивает он серьёзно, касаясь ладонью набухшей мошонки и ведя пальцы ниже, в выемку между ягодиц, обводя по кругу кольцо сжатых мышц.
Алекс прищуривается, наслаждаясь осторожными движениями. На самом деле, ему сейчас наплевать, зажило у него там или ещё нет. Однако… медлить с ответом заставляет несколько иная проблема… а именно – уже приготовившийся лопнуть мочевой пузырь. Всё-таки пива он выдул немало. И хотя Алекс где-то читал, что в подобном состоянии давление на внутренние органы больше, и якобы удовольствие от этого может быть сильнее, в настоящий момент он чувствует только резкую боль в сдавленном животе и яростные сигналы о возникшей опасности.
– Мне надо «пи-пи», – признание даётся ему не то чтобы легко.
– Что?
Брови Максима забавно вздрагивают.
– «Пи-пи», – ещё более смущённо повторяет Алекс, решив, что тот не расслышал.
Теперь Максим в ответ почему-то фыркает. Но отступает, однако не забыв перед этим шлёпнуть его по голому заду.
– Давай, только быстро.
– Ага!
Алекса слегка шатает, и он не с первого раз вписывается в дверной проём. А тут ещё и прохладное дуновение из прихожей напоминает о незакрытой входной двери, так что до ванной Алекс добирается немного уставшим… но сделав свои дела и бросив взгляд на шланг душа,
