– Надеюсь, больше нам никто не встретится, – прервал затянувшееся молчание Оракул-Олег. – Эх, надо было отправиться за тобой чуть раньше. Пока ты еще не вляпалась по уши.
Майя хотела возмутиться и возразить, что никаких дел она не творила. И, если уж на то пошло, если не она, то кто? Но вместо этого она спросила:
– А почему ты вообще за мной пришел?
Она попала в точку. Оракул на первый взгляд не изменился в лице, но сбился с шага, а когда потянулся к воротнику, чтобы немного его ослабить, Майя уже точно знала, что будет позже.
– Это люди могут выбирать свою судьбу, – наконец ответил Оракул. Он снова зашагал быстрее, и Майе приходилось почти бежать, чтобы быть с ним вровень. – Хотят что-то делать – делают. Не хотят – бросают. Остальное условности. А мы… мы должны.
Майя цепко ухватила его за руку, и ногти в который раз напрасно пробороздили по прочной рубашке. Но сейчас ей было не до этого. Ей ужасно не понравилось это «мы». Нутром, тем самым, что сейчас дышало холодным ночным воздухом, ничем не скрытое, она чувствовала, что ей не стоит узнавать, что Оракул подразумевает под этим «мы». Уж точно не героев. Он и за людей их не считает! И пусть бы он так говорил об одном себе – Майе не было до этого никакого дела. Но он причислял к этим нелюдям и ее саму.
– Мы? – все-таки не удержалась она и немедленно пожалела.
– Мы, чудовища, – просто пояснил Оракул, даже не поворачиваясь к ней лицом. Только его пальцы словно жили собственной жизнью и нервно подрагивали, снова и снова дотягиваясь до воротника и теребя его. – У нас всех есть слабость, победить которую невозможно. Как твоя тяга к убийствам.
– Нет у меня никакой тяги, – вот теперь Майя и впрямь испугалась.
Она отпустила рукав Оракула и отступила на шаг. Успеет ли она скрыться, если прямо сейчас бросится бежать? Ее одежда и обувь служили отличной приманкой для маньяков, но бегать в этом ей не приходилось. Да и район, в который ее завел Оракул, был Майе незнаком. Вроде бы все еще центр города, но незнакомые дома серой массой надвигались на нее, поблескивая бездушными темными стеклами. Бежать было некуда.
– Бежать некуда, – повторил ее мысли Оракул. Угадал или и впрямь читает в ее голове? Майя по-настоящему испугалась. – От себя ты не убежишь.
– У меня нет никакой тяги к убийствам, – прервала его Майя, делая еще один шаг назад. – Я просто…
Она запнулась. Рассказывать этому ненормальному про поиски маньяка-убийцы и борьбу с наводнившими город насильниками ей не хотелось. Словно достаточно ей облечь свою историю в слова, как она разрушится. И самой Майе станет ясно, что убитые ею люди не были преступниками, а всего лишь прохожими. И даже те, что подходили к ней сами, не всегда предполагали совершить что-то плохое. Она замотала головой, отгоняя эти мысли. Спутанные волосы упали на лицо, и из-под них Майя со злостью отметила внимательный взгляд Оракула. Словно он и впрямь знал ее мысли и читал их.
– Я просто мерзну, – наконец произнесла она и плотно сжала челюсти. Прозвучало жалко.
Оракул же кивнул с таким видом, словно именно это и подозревал. Майе безумно захотелось вцепиться когтями в его незащищенное лицо. И это сработало – Оракул сам отшатнулся от нее, давая необходимое пространство для маневра. Стянуть туфли на каблуках – секунда или две, зато, брошенные в сторону Оракула, они выиграли ей не меньше. А бежать босиком по асфальту оказалось неожиданно легко. Когда можно не бояться осколков стекла и гравия, убегать куда проще.
Остановилась передохнуть Майя только у моста. Какой-то узкий канал, каких в городе было множество, с краю синела прямоугольная табличка с названием моста. Но это было уже не важно. Майя выдохнула, чувствуя, как ходят ходуном ничем не скрепленные ребра. С самого приезда в город она чувствовала себя увереннее рядом с мостами. Словно тут уже никак нельзя потеряться. И от одного моста до другого – рукой подать, а значит, рано или поздно она выйдет к знакомым местам.
Только не сегодня. Она едва успела поставить босую ногу на прохладную брусчатку моста – она все же была не холоднее ее ног! – как обнаружила, что Оракул ждет ее на другой стороне канала. И как ждет! Если бы на его лице были заметны хоть какие-то эмоции – радость или гримаса превосходства… Но он просто стоял, облокотившись на перила и смотрел в темную воду. И Майя не удержалась, посмотрела тоже. С момента своей смерти – вот она и произнесла хотя бы в мыслях это, призналась себе, что умерла, – она избегала воды. Еда и питье были ей без надобности, к тому же Майя даже представлять не хотела, как они будут попадать в ее открытый со спины организм. Глубоко в душе она считала, что живет лишь до тех пор, пока не задумается, как это происходит. И стоит ей прервать этот круг, задуматься, как она ходит, дышит и не чувствует голода – лишь холод, как все это кончится. Чепуха, конечно, но эта маленькая магия была всем, что могла получить новоумершая мавка после начала своей нежизни. И она цепко держалась за нее. До встречи с Оракулом.
Вот и сейчас, глядя на темную, почти черную воду, Майя хотела лишь одного – вызвать наконец на приятном до отвращения лице своего нового знакомого хоть какие-то эмоции. Удивление. Злость. Хоть что-то. А может, ее просто манила эта черная вода. Не зря же до сих пор она избегала приближаться к каналам, пересекая их и реки только на транспорте. Но сейчас раздумывать Майе было некогда.
«Второй раз не утонешь», – то ли пообещала, то ли подбодрила себя Майя, прежде чем перемахнуть через перила. Она еще секунду или две балансировала на узком краешке моста и, зачем-то попытавшись вдохнуть и задержать воздух, наконец прыгнула.
Она успела испугаться, что и впрямь тонет, когда все ее внутренности потяжелели, наполняясь темной, вязкой водой. Но уже через мгновение Майя поняла, что легко держится в воде, словно ее ноги касались какой-то опоры. Она ушла в воду по плечи, а волосы, прикрывавшие ее спину, наконец освободились, тяжелыми гибкими змеями растекаясь по поверхности канала.
– Полегчало? – осведомился Оракул и ничуть в лице не изменился, паразит!
Впрочем, Майя успокоилась, когда обнаружила, что и правда ведь полегчало. Холод
