А ведь он действительно интересовался, что там излагает жена. Алина показывала ему дневник мельком, мол, «здесь живут мои сокровенные мысли, иногда что-то особенное хочется записать, чтоб навсегда осталась память». Тогда Витя спросил, как же дневника хватило на столько лет, когда ему самому, например, рабочего ежедневника хватает на год? Жена ответила, что писала редко.
В последние месяцы перед трагедией Алина корпела над дневником довольно часто. Как-то Витя подсмотрел краем глаза, и ему не понравилось то, что он успел понять из каллиграфических строчек. Жена уловила его сопение и тут же захлопнула обложку.
– Нельзя так подкрадываться! – Потом Алина перевела все в шутку, но он-то знал, что она по-настоящему рассердилась.
Еще сильнее жена разозлилась, когда ему удалось однажды отыскать дневник в шкафу. Несмотря на то что замок без ключика он бы не открыл, а ломать обложку не собирался, Алина налетела на него как фурия и залепила пощечину. Потом был целый скандал, и Даня только переводил взгляд с матери на отца, посасывая большой палец, как младенец. Это еще больше раздражило Витю.
Наверное, именно с того момента все в их жизни и пошло наперекосяк.
Палец ткнул по «Добавить в корзину».
Детский магнитофон, а вот под ним… Часы! «Касио», электронные, водонепроницаемые, на солнечной батарее. Такие же он носил лет с десяти, потом сделал их своим талисманом и хранил в ящике стола, оберегая как зеницу ока – фиг знает, по какой причине. Может, потому, что для него эти часы олицетворяли детство. Он подарил их – скорее, передал как реликвию – Даньке на день рождения, со словами «вот, ты взрослый совсем, осенью в школу пойдешь. На, чтоб не опаздывать».
Да, он мог бы подарить ему другие или заказать похожие, но хотелось почему-то, чтобы в первый класс Даня пошел именно в них, Витиных. Кто же мог тогда предположить, что учиться в школе мальчику не придется.
«Добавить в корзину».
Экран немного поплыл по краям, мозги затуманились, лед в груди поддался жару алкоголя, и Витя не соображал, как же так получилось, что именно эти товары вылезли на каком-то левом сайте. Как во сне.
Оплата? Наличные при получении. Так, варианты доставки… Привычные транспортные компании – «СДЭК», «DPD» и таинственная фирменная курьерская служба от самого «Легиона», ускоренная и самая дорогая. Доставка до двери, пункты выдачи – что душа пожелает.
Вариант с «Почтой России» Витя решил сразу отбросить. Выбрал терминал поближе к офису, посмотрел на всплывающее сообщение:
«Заказ оформлен! Пожалуйста, зарегистрируйтесь на сайте, чтоб мы могли уведомлять Вас о рекомендуемых товарах и новинках. Напоминаем, при заказе на сумму больше двух тысяч рублей доставка осуществляется за счет компании».
Витя решил так и сделать – тогда и состояние заказа можно будет отследить. Проснуться завтра и увидеть, что это ему не приснилось.
Он быстренько зарегистрировался и попал в личный кабинет, где заказ пребывал в статусе «На сборке». Желание «шопиться» или что-либо разглядывать пропало. Он прикончил бутылку рома, просматривая то новости, то миллионное «забавное» видео с котиками, а потом лег спать с ощущением, будто впервые за долгое время сделал что-то нужное, и самое главное – правильное.
Но разве мог он хоть как-то искупить свою вину?
Уже на следующий день пришло эсэмэс-уведомление: «Вы можете забрать свой заказ в пункте выдачи по адресу ул. Менжинского, д. 36». Витя удивленно хмыкнул. Давненько заказы не приходили так оперативно.
На работе получалось входить в некий транс, благо что заданий куча. Трудился Витя программистом. После гибели семьи он даже не мог толком заниматься ритуальными делами из-за перелома, который срастался полтора месяца. Больничный, естественно, дали без проблем.
По выздоровлении начальство предложило перейти на удаленку, работать из дома, но Витя поблагодарил и отказался. Ему нужен был привычный ритм и беседы с коллегами.
Но иногда – как сегодня – дела не клеились. Витя постоянно думал о жене и Данилке, думал о сайте, и будто бы с помощью мыслей материализовал эсэмэску. Вите казалось, что его жизнь окрасил волшебный привкус надежды, ощущаемый в еде, кофе, воде и даже в воздухе.
На терминале он расплатился картой, забрал свертки и, почему-то чувствуя себя неуютно, поспешил домой. Тянуло разорвать упаковку тут же, но он дотерпел до дома. По большей части потому, что ему стало… тревожно? Или даже страшно?
От свертков исходил запретный запах. Не только пластика и резины, но и чего-то знакомого, но вместе с тем непонятного.
Когда он разрезал клеенчатую обертку, перед глазами встали две могилки, заваленные цветами. Одна – слишком маленькая, чтоб быть настоящей. Два портрета, перечеркнутые лентой, два колеблющихся на ветру огонька свечек.
Отогнав видение, Витя вытащил часы «Касио» – точно такие он подарил сыну. Чуть потертые, будто бы уже ношеные. 02:47 и секунды текут, текут. Система на этих часах была двенадцатичасовая, над цифрами секунд красовалось окошко pm/am, затемнявшееся в зависимости от того, ночь сейчас или день. Витя нахмурился, вертя пальцами часы, перевернул, разглядывая водонепроницаемую резинку на тыльной стороне.
Сердце съежилось, руки затряслись. Он выронил часы и секунд пять стоял, слыша лишь звон в ушах. Потом подобрал часы, сгибая спину осторожно, как старик.
Ему просто показалось. Показалось.
Но нет, они никуда не исчезли. Четыре кривоватые буквы, вырезанные перочинным ножиком, который сыну подарила Алина. В нем наличествовали кусачки и пилка, штопор и отвертка. Когда Витя увидел, что сын царапает на заднике циферблата свое имя, он чуть ли не взревел от досады. Он вырвал подарок из детских рук, но дернул слишком сильно, и удивленные глаза семилетки тут же заполнились слезами.
– Что ты делаешь?! Я подарил тебе часы не для того, чтоб ты их портил!
Витя отругал сына. Потом на него налетела Алина, Витя оттолкнул и ее тоже, и бедняжка пошатнулась и упала. Даня тут же полетел к ней, плачущий, но полный решимости защищать мамочку, а Витя нависал над родными, сжимая часы и пылая от ярости.
Потом он еще гадостей наговорил. И Алина ему тоже. Потом они долго молчали. После он извинился перед Данькой и вернул подарок, а тот принял часы, надувшись. Но через какое-то время забыл про обиду и с удовольствием таскал эти часы. Купался в них, спал тоже в них.
И вот сейчас Вите каким-то образом пришли эти же самые часы, с именем. Вот же, нацарапанные буквы «ДАНЯ». Часы, которые сгорели вместе сыном.
Бред. Розыгрыш?
Он с сомнением посмотрел на сверток с дневником. Стоит ли его раскрывать? Может, выкинуть просто? Холодок пробежал по спине, под потолком замигала лампочка.
Витя походил по квартире без всякой цели, ероша волосы, потом вернулся на кухню и накинулся на второй сверток. Когда разрезал бумагу, в нос шибанул сальный запах.
Иногда Витя поджаривал наколотые на вилку куски колбасы прямо над газовой конфоркой. Этот акт чудовищного вандализма Алина бы ему
