— Печать Рода, отец. Мне стало дурно в тот момент, когда ты максимально ослаб. Видно, часть моей энергии перешла тебе для поддержания твоей жизни, это и объясняет наступление у меня обморока.
— Что ж, понятно. Извини. Однако, сейчас со мной всё в порядке, можешь не беспокоиться.
Стоит ли ему сообщать о своих мыслях касательно его состояния? Думаю, пускай наша беседа с профессором Максоле останется между нами и Доном. Так будет лучше, отцу не придётся тревожиться и задумываться об этом. Хотя, не могу отрицать вероятность, что он уже в курсе всего этого и раньше меня обеспокоился этим. Ведь не в моих силах знать всё, что скрыто у него на душе. Мой отец — Мастер Боя, он принял присягу государству и не может так просто отказаться от исполнения своих обязанностей. Всю свою жизнь он проживает под светом одной цели — жить ради других, а не ради себя. Он не ценит свою жизнь так, как ценит жизни родных и дорогих ему людей. Мастер Боя — альтруист, обесценивший свою жизнь Убийца.
Почему-то на кладбище я обретаю умиротворение и спокойствие, вот так вот сидя рядом с отцом и глядя на могилу матери. Надеюсь, её душа уже давно преобразовалась в новую и обитает в ином теле. Какая-то частичка её обитает в нас с отцом, как и частичка отца обитает во мне и в ней. Потому что мы — одна семья и любим друг друга, будучи связаны этим прекрасным, светлым, лёгким чувством.
— Как ваши с Доном отношения? Всё в порядке?
— Да, всё замечательно. Следующий после праздника день продемонстрировал мне взаимопонимание между нами. Я ощущала необходимость в тишине и уединении, и Дон обеспечил меня ими безо всяких слов. Просто сидели на кровати и наслаждались таким времяпровождением. Я очень счастлива встретить Дона в Академии и быть ему парой.
— Да, он достойный тебе кавалер в отличие от Кирии или кого другого.
Кирия?!
— Папа! Мы с Кирией друзья и договорились с ним об этом после того, как всё прошло! С чего вдруг ты упомянул об этом?
— Потому что это было накануне потрясения.
Верно. Мои чувства к Кирии и чувства к Дону смешались в прошлом году, в итоге чего эти двое словно поменялись местами для меня. Дон, в которого я была влюблена, занял место Кирии — моего близкого друга. Поэтому мне казалось, что любовь испытывала к Онно, а дружеские отношения меня связывали с Доном, когда всё было ровным образом наоборот. И признание в любви…
__ Воспоминание __
Отлично. Кирия настроен ко мне дружелюбно, но моё признание должно выбить из него настороженность. Это должно расслабить его и навести на другие мысли. Закрою глаза, так будет проще сделать признание. Ох, я уже ощущаю огонь на щеках. Перебить это жуткое волнение — задача не из простых, но это так важно для меня! Сжать руки в кулачки и…
— Я… это важно, Кирия! Просто выслушай меня, не бросай! Я… — Ну же, соберись с силами, Чара! Ты так долго к этому шла! Нельзя всё испортить молчанием и стеснением! — Я ЛЮБЛЮ КИРИЮ ОННО ТАКИМ, КАКОЙ ОН ЕСТЬ! Я ХОЧУ БЫТЬ ВМЕСТЕ С НИМ ВЕЗДЕ И ВСЕГДА! Я ХОЧУ БЫТЬ ЕМУ ОПОРОЙ! Я ХОЧУ ЕГО ЗАЩИТИТЬ!!!
Эй! Почему мои ноги ослабли?! Кирия так добр и заботлив. Если бы он не стоял прямо передо мной… я бы грохнулась. Опасный шаг назад мог стоить нелепой ситуации, но он… Руки Кирии крепко держат меня за плечи, а сам Кирия… его взгляд проник мне прямо в душу. Эти тёплые голубые глаза такие красивые!
__
Сам Кирия в тот день старался привести меня в чувство и наводил на мысли: «А ты уверена, что чувство, полыхающее в твоей груди, принадлежит именно мне? Подумай над этим как следует», «То, чувство, которое захлестнуло тебя, Чара Чарг, принадлежит не мне, а другому человеку. Прислушайся к своему сердцу. Оно не обманет». Кирия Онно чувствовал мои заблуждения, которые родились из заблуждений касательно родного отца. Розни семейства Аух окончательно запутали и перемешали всё в моей жизни: друга с возлюбленным, отца с врагом. После это обернулось в более жуткое событие — будучи «созревшей», нанесла тяжёлые увечья отцу и вызвала у него горечь и полное отчаяние. Бросила его умирать, призывая к совести за несовершённые убийства и измену моей матери. Не успей я после — мы бы не свиделись вновь. Вот до чего меня довело семейство Аух. Какое счастье облегчение — всему этому наступил конец, оставив это позади, в прошлом.
— Сейчас всё нормально: мы с Кирией близкие друзья, а с Доном встречаемся. Хорошо, что всё встало на свои места, запутанное распуталось. Правда, в последнее время я стала замечать перемены в Доне: после возникновения между нами романтических чувств он перестал избегать девушек, даже стал уделять им внимание. Конечно, вокруг него так и вьются по две-три настойчивых девушек, но есть одна девушка, которая при мне призналась ему в чувствах.
— Неужели в тебе зародилось это дурное чувство, Чара? Отношения не долго существуют, стоит кому-то одному начать ревновать партнёра к другому. Мана тоже как-то испытала это чувство. Накануне свадьбы нас посетила Анка, Мана наблюдала за нашей с ней беседой и заметила невербальные проявления симпатии директрисы ко мне. Однако, она тут же поговорила со мной касательно этого. Я подтвердил догадки и утешил, тогда чувство ревности отпустило её. Она доверяла мне, а я ей всем сердцем, поэтому мы никогда более не ревновали друг друга к кому-то постороннему.
— Очень трогательно, но… идеалистично, не думаешь?
— Доверие, Чара, одна из основ удачных и счастливых отношений. Ревность же — симптом недоверия к партнёру, вызванный страхом потери, а это в свою очередь проявление эгоистичного желания владеть кем-то. Скажи, разве Дон для тебя — игрушка?
— Нет, он человек.
— Дон имеет право не любить тебя, так ведь?
— Да, но… мы с ним в отношениях, пап.
— Верно, вы в отношениях, но ещё не вступили в брак, который регулирует ваши отношения и обязует к чему-то. Поэтому никто из вас не имеет право контролировать другого или лишать его законных
