— Тебе не помогут ни деньги, ни связи, — голос дознавателя звучит бесцветно, равнодушно. Так, лишь констатация факта.
— Тебя найдут! — пленный говорит это просто, чтоб не молчать. Твердо и уверенно. Он лжет — ему и самому себе.
Как давно это было: папка с отчетом о дознавателях. Александр тогда не верил, брезгливо морщился от одного упоминания. Сборнику сказок в его ведомстве делать нечего. Работе Сашина вера или неверие навредить не могли: ведь знания все равно утеряны, похоронены в толще минувших столетий. Страшные чужестранцы — лишь безликие тени забытой истории.
…Вспомнить себя через тысячи лет. В ослепляющем свете фар, летящего навстречу «Камаза». Когда грань между жизнью и смертью стала тоньше весеннего льда…
…Запах лекарств и хлорки, скованные гипсом руки. Обшарпанные стены городской больницы, застиранные занавески, равнодушные лица. Обрывки прожитых дней, обрывки слов. И заклинания, что всплывали в памяти, когда он ненавидел, когда ничего не понимал, когда казалось, что сходит с ума. Еще беспомощный, но уже опасный, совсем недавно обыкновенный клерк, в далеком прошлом дознаватель. У него будет много времени, чтоб найти себя снова. Возможно, не так, как следовало.
— Можете начинать, — откликнулся еще один присутствующий в комнате мужчина. Он стоял в углу, сливаясь с незатейливой обстановкой.
Дознаватель подошел ближе к своей жертве, и его глаза внезапно стали совершенно другими. Тогда Александр испугался, в первый раз испугался, с момента пленения. Дознаватель не был облачен в форменные одежды, лишь на поясе висел меч (в этом он никогда себе не отказывал), но Александру не нужна форма, чтоб понять кто перед ним. Понять и поверить.
Довольная улыбка палача, от которой все внутри замирает, и слова, начальные слова заклинания. Непосвященному его невозможно понять, невозможно запомнить и повторить. Впрочем, заказчик и не пытался это сделать, он просто наблюдал со стороны с интересом и всевозрастающим чувством удовлетворенности.
Сопротивляться. Заткнуть внутренний голос, что позабыв и боевой, и жизненный опыт, воет от предчувствия катастрофы и безысходности. Сопротивляться… Но пленник не маг! Он знает только азы, как и любой сотрудник спецслужб, что достиг определенного уровня. У него нет дара! Липкие клубки строк заполняют сознание вместе с ужасом того, что вот-вот случится. Сопротивляться… Цепкие невидимые щупальца оплетают сущность, Саше чудится тихий смех, он ударяет сотнями крошечных лезвий, заставляя морщиться от боли. Его отчаянная борьба безрезультатна, она лишь забавляет противника. Мужчина чувствует, как утекает время и ему становится по-настоящему страшно. Как никогда в жизни.
Александр осознает, что НИЧЕГО не может противопоставить. Осталась лишь одна слабая, эфемерная надежда — умереть. О, как же пленник хотел умереть! Мужчина молил богов, в которых прежде не верил, умоляя о последней милости.
Он должен умереть пока звучат эти слова, и тогда все закончится. Останется в прошлом неожиданное предательство, обойдется без страшных последствий. Что его жизнь — маленькая искорка в огне мироздания! Пусть она сгорит, но сохранит другие: лучшие, любимые. Защитит тех, кто доверил мужчине свою судьбу, кто был с ним в одной команде.
Боги, почему он не может призвать смерть?! Не может заставить сердце остановиться? Там, за далекой чертой, он станет недоступен. Ведь подчинить можно не каждого, так было написано в отчете, ведь были случаи! Смерть приходила, как избавление. Сопротивляться… Сопротивляться этим адским звукам! Пленник сжал кулаки. Его воля возвела защиту, он вложил в этот порыв все, чем обладал, всю свою силу…
А дознаватель продолжал говорить. Щиты гнулись, как железо под натиском пресса. Заклинание спеленало разум миллионом нитей. Последнее слово, буква, точка… Александра Эдевейса, как личности, больше не было.
— На колени! — короткий приказ дознавателя.
Все повторяется, как и тысячи лет назад. Раб покорно сгибает ноги, ему все равно.
— Сейчас он подпишет несколько бумаг, и ты его заберешь. Не уйдет? — спрашивает заказчик.
— Ему некуда уходить.
Эта фраза будит заснувшую сущность. Александр приказывает себе собраться. Его подводят к столу, нужно завизировать груду бумаг. Мужчина может прочесть, но смысл не откладывается в сознании. Только внезапно становится холодно и жутко, сердце сжимается от боли, а внутренний голос отчаянно кричит: «Остановись!»
Александр берет ручку и ставит подписи. Это странно, это так странно и страшно, когда не можешь управлять собственным телом. Когда руки послушно исполняют чужие распоряжения, а губы шепчут: «Мой господин».
— Вот и все. Он будет молить о смерти, когда все вспомнит. Пусть она будет долгой и мучительной.
Глава 8. Избавление
Верить… В душе пустота. Страшно прикоснуться к нити. Совсем недавно она была проклятьем, а теперь стала надеждой. «Случайный попутчик» я больше не могла его так называть, с тех пор как услышала: «Не отдам. Ты просишь невозможного».
В мире осталось слишком мало верности, чтоб разучиться ее ценить, какими бы ни были его другие качества и мотивы. И, конечно, немаловажную роль играла зеленоглазая красавица Яна. Так или иначе, а ледяной холод отпустил сердце, когда я поняла — живой. Больше ничего не удавалось узнать, но это я отчетливо ощущала. И не было ничего важней.
Спуск вниз все еще оставался небезопасным. Драконы продолжали лететь, но взмахи крыльев стали все реже и тяжелее, постепенно мы теряли высоту. Лапы Яны стиснули сильнее, оставляя синяки. Я прикрыла веки, делясь энергией. Так продолжалось целую вечность, а потом драконы стремительно понеслись вперед. Около самой земли я открыла глаза и поняла в чем дело.
В десяти метрах от нас лежал Ярослав, потрепанный, перепачканный пылью. Лапы разжались слишком резко, я ударилась копчиком, но не почувствовав боли, моментально вскочила.
— Ярослав!!!
Мужчина неуверенно пошевелился, и улыбнулся, пытаясь подняться и отпихнуть Яну. Отпихиваться она упорно не желала, мешая стирать с лица въевшуюся грязь. А потом внезапно замерла, в глазах разлился ужас.
Мы дружно обернулись, и я закричала. Черный вихрь двигался прямо на нас. Драконам больше меня не поднять, хоть бы сами успели укрыться! «Это конец», — прошептал мозг, а чувства отказались воспринять. Я застыла, а время замедлилось.
— Вверх! — властный окрик Ярослава разорвал тишину.
Когти Яны коснулись плеча, но колдун отрицательно помотал головой.
— Уходите немедленно!
— Уходите! — поддержала я, приходя в себя — ответственность мобилизовала. — Да идите же!!! Быстрее, чего застряли?! Яша все будет хорошо, быстрее я тебя умоляю!
Мощными рывками две крылатые тени неслись вверх. Сердце замирало… Успеют ли? Дошла ли, до упрямого драконьего понимания, необходимость улетать или в один прекрасный момент они развернутся? А потом интуиция подсказала: успеют. От этой мысли стало легко и спокойно. Увы, ненадолго.
Не стоило снова глядеть на смерч. Душа ушла в пятки. Я не хотела умирать! Когда-то давно я убедила себя, что нужно быть готовой всегда. Мы ходили рука об руку,
