Я слушала его краем уха под монотонный шелест трав, потревоженный неторопливыми шагами. Метров через пятьдесят картина восприятия изменилась: схлынула тревога, лес налился красками, снова стали ясно слышаться крики птиц. Зеленый ковер деревьев и трав отделил от невидимой черты. Чужая сила больше ничего не могла навязывать.
— Вот теперь можно вернуться к началу, — отметил колдун. — Что ты хочешь узнать?
— Что они такое? Это странный отголосок. Он не останавливает, но переворачивает с ног на голову весь будущий переход.
— Как могут, стражи ищут дорогу к твоему сердцу. Ты опасаешься людей больше, чем мистики или неразгаданных тайн. Мы заплатим за переход, но ты все равно не избавишься от страхов. Не поверишь ни одному моему слову без доказательств. Горы хотели, чтоб живые прошли другой дорогой, но их силы ограничены и голос становится неясным эхом, стражи добавляют в него свои звуки, искажая послания. Давай заключим договор, как и задумывалось вначале. Здесь сильно Слово и не нужны свидетели.
— Не могу отказаться от этого предложения.
Я доверяла ему, доверяла как обладательница силы, дарившей чуть больше возможностей, чем у среднестатистического человека. Но пять лет учебы и годы практики постоянно напоминали о себе. Я заместительница прокурора города — этим все сказано. Доказательства осязаемы: их можно потрогать, пощупать, увидеть. Они материальны. Домыслы, догадки, интуиция — это все к ним не относится.
— Хорошо. Теперь ты не будешь думать о том, чем я расплачусь за выход.
— Ты же говорил, что платить не будешь!
— Все так. Позволь твою руку.
— А ты, о чем ты теперь не станешь думать? — спросила, когда колдун накрыл мою ладонь.
— Зачем вспоминать о том, что уже не имеет значения? — произнес он в своей излюбленной манере.
— Что служит залогом?
— Жизнь. Согласна?
Прежде чем ответить, я внимательно посмотрела на Ярослава. Событий последней недели хватило бы на целую жизнь. Каждый день открывал новые грани, каждый раз я видела мужчину в ином свете, но все равно этот человек оставался загадкой. Непознанной и неразгаданной. Колдун спокойно ожидал ответа, он знал его заранее.
— Да, согласна.
— Я, Ярослав Владимирович Залесский…
— Я, Ольга Романовна Ветрова…
— …пребывая в здравом уме и трезвой памяти, без насилия либо принуждения, по собственной доброй воле, заключаю сей договор о…
Первые слова и мир вокруг изменяется: исчезают звуки — слышны лишь наши голоса, тускнеют краски. А перед внутренним взором возникает текст соглашения. Он написан мертвым алфавитом, но я вижу его суть и могу прочесть каждое слово. Время замедляется, проясняются мысли.
Я неожиданно четко осознаю, что все повторяется, как и миллионы лет назад. Мы произносим те же слова, мы чувствуем то же, что и те, кто заключал подобные сделки в далеком прошлом. Когда солнце впервые приветствовало вершины пирамид, когда разрушались неизвестные современному обществу цивилизации, а земля накрывала мертвые города — и все начиналось заново.
Сквозь синеву небес я могла увидеть любую звезду, как и они видели нас. Без щитов, без защит, такими, какими мы были на самом деле.
— …и в залог оставляю право своего земного существования в эти лета и в этот час…
Свидетели не нужны — вся Вселенная, каждая травинка, каждый камень слышит и заверяет договор, принимая залог. Сердца на мгновение касается огонь. Оно сгорит, если кто-то из нас отступит. Все исполнится, каждое слово, без длительного и часто безрезультатного разбирательства и выяснения кто прав, кто виноват.
— …принимаю на себя полную ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, за односторонний отказ от выполнения обязательств, за…
Его глаза совсем как тогда в храме. Невозможно запомнить то, что удалось прочесть. И Ярослав видит мое истинное обличье, как, возможно, не вижу даже я сама, но страха нет. Мы будем помнить только отголосок, лишь неясную тень.
— Да будет так, пока не истечет срок сего соглашения.
Миг — и вернулся лес, голоса птиц, скользящие солнечные лучики, сладкие запахи цветов, а эта земля почему-то стала ближе дома. Весь прежний мир с телефонами, машинами, неоновыми огнями остался за далекой чертой. Привычный ритм повседневной жизни после видов далеких планет, после прикосновения к недоступной ранее силе, было понять мучительно сложно. Неужели я жила так: странно, слепо… и могла никогда не узнать, что есть…
— Не жалеешь?
— Нет, — ответила искренне. — Разве можно о подобном жалеть?! А в городе все происходит так же?
— Нет. В городе приходится самому открывать поток для силы, а это не всегда удается, нужно, чтоб кто-то скрепил соглашение.
— Расскажи, пожалуйста, о переходе и тенях.
— Расскажу, — пообещал Ярослав. — Первое и самое главное: не нужно бояться — они питаются страхом. Он нарушает неприкосновенность. При фальшивой монетке, которой я хочу расплатиться, это будет несложно.
— Хорошо, я запомнила.
Все примитивно просто, но очень действенно. Страх, ненависть, зависть — все, что считается предосудительным, легко возбуждается. А когда эти чувства вырываются из-под власти сознания на свободу — их обуздать очень сложно. За это время многое может произойти.
— Эти земли всегда были лакомым кусочком, хоть и ни один вражеский фрегат не решался к ним приблизиться. Сложно сказать, что послужило толчком к началу, где нарушилось равновесие.
В поселки повадились глашаи и певцы. Они говорили о людях, что жили за горным хребтом. О том, что те возжелали власти и денег, мирового господства (и начнут с соседей), а поэтому не делятся колдовской силой. Ведь в последние годы лишь единицы добивались успеха в магии. И все оттого, что скряги за горами свято хранят секреты. Для них все, кроме избранных, грязь под ногами. А сила может принадлежать любому, вне зависимости от его деяний.
Еще глашаи затрагивали темы патриотизма, расцвета государства и иных не менее полезных вещей, но это все было лишь пустыми словами. Костью, брошенной собакам, чтоб не лаяли.
Государь начал истреблять пороки недостойные страны, неугодных каждый день вешали на дворцовой площади, как врагов народа, лазутчиков проклятых соседей или шпионов, пришедших с другого берега моря.
Золотых монет стало очень мало, а бумажных слишком много. Они наполнили страну, словно снежная лавина, и стали стоить не дороже горсти небесного инея.
В погоне за скверной остались неубранными поля. Вспыхнули восстания и голод. От центра чума поползла в провинции. Пять окраинных селений приняли решение спасти женщин и детей. Они пошли к далеким землям за горами, к тем, что никогда не отказывали в помощи. Но люди опоздали — путь перекрыли. Пятьсот человек убили и подготовили для ритуала, если хочешь, могу показать.
Колдун протянул вперед руку, а я отпрянула, словно наткнулась на гадюку.
— Не нужно! Не
