— Многое, очень многое, Оля, — ответил он, не внося никакой ясности.
Мужчина протянул открытый флакон. К запаху подземелья добавился мерзкий запах валерьянки.
— Зачем оно мне теперь? Раньше нужно было давать!
Мучительно хотелось выместить на ком-то злость.
— Раньше было бесполезно, — бесстрастно пояснил колдун. — Сколько бы ни выпила — все равно б ни подействовало. Ловушка избавляет организм от «лишних», по ее мнению, веществ.
Наплевав на принципы, я с горя отпила несколько глотков. Дожили… Сердцебиение медленно возвращалось к норме. Правда, основная заслуга в этом отнюдь не настойки. Драконы действовали лучше любого успокоительного. Они могли помочь вернуть нормальное состояние телу, но не душе.
Мрачная, опасная магия подземелья и крадущиеся тени вновь предстали во всей красе. Я ослабела и ощущения стали ярче, глубже. Я видела то, чего не замечала раньше.
Близость смерти в трех измерениях: в прошлом, настоящем и будущем. Вкус неуловимой, непонятной, но, тем не менее, реальной опасности говорил только об одном: мы должны уйти. Уйти сейчас, немедленно, если хотим вырваться целыми и невредимыми. Каждое мгновение здесь высасывало, выжимало силы. Наносило раны, те, что откроются только через несколько дней, но излечить их будет очень сложно. Остались еще сутки, целые сутки дороги. С ужасающей ясностью я поняла, что дальнейший путь лишь один — сквозь липкую пелену страха.
— Почему ты не сказал мне сразу? Неужели я прошу так много?! — выдохнула расстроено и зло. — Если бы я знала — то не вернулась!
— Именно поэтому Ольга, — ответил мужчина грустно. — Ты бы не вернулась. Безумие, что можно обрести там неизлечимо.
Я внутренне содрогнулась, но голос прозвучал спокойно, вот только в нем разлилась терпкая горечь:
— И что теперь? Сдаться?
— Нет, — возразил Ярослав, — но иногда победа невозможна без отступления. Проводник не мог показать непреодолимую для тебя дорогу. Просто нужно найти способ.
Я сидела на полу, не ощущая холода, и думала. Все отчетливее понимая, что изобрести что-либо толковое не получится. Давление пещеры больше не ощущалось, возможно, от усиленной работы, хотя маловероятно, скорее всего, Ярослав просто надежно укрыл щитами.
— Я знаю! — неожиданно выпалила Яна. Возбужденная внезапной догадкой, она вскочила, глаза горели, хвост разметал пыль. — У тебя есть спирт, ну, для обработки ран!
— И-и-и? — протянул Ярослав, что обычно понимал своего дракона с полуслова.
— И нужно напоить им Олю! — радостно пояснила Яна, необычайно довольная собой.
— Вот еще! — закричала я возмущенно. — А ты чего молчишь? — набросилась на мужчину. — Какой дракон, такой и хозяин?
— Я не пью. Вообще, — отрезал колдун.
— А я от вашего спирта буду валяться под стеночкой, а не бороться с ловушками!
— А мы немножко, чтоб ты не заснула. Пройдешь и спи на здоровье! Пьяных, между прочим, оберегают боги, — изрекла Яна, выжидательно уставившись на нас.
— Откуда ты это взяла? — от ее неожиданного заявления Ярослав поперхнулся водичкой и закашлялся.
— С интернета.
— В разделе мифы и легенды? — уточнил он иронично.
— Вот еще! Я такого не читаю. Мифы — это полнейшая глупость. Правда, Оля?
— Правда! — подтвердил вместо меня Яшка. — По ним можно весь Уголовный кодекс изучить. Там одни нарушения!
— Тяжела доля дракона прокурора: выучить документ, который не знает половина юристов, — протянул Ярослав.
Я не ответила, помешал смех. Он вырвался на волю, не обращая внимания на серьезность нашего положения.
— Когда вернемся, я тебе Яну на денек отдам, на перевоспитание, — решил колдун улыбаясь. Вместо возмущения, Яна внезапно страшно развеселилась. Взглянув на нее, мужчина добавил с притворным вздохом: — Наверное, это бесполезно.
Мы замолчали и вновь посмотрели на открывшийся проход — ничего не изменилось. Через мгновение Ярослав заговорил:
— Механизм этой системы очень простой: от первого удара ты теряешь равновесие, второй приносит страх. Побороть его практически невозможно. Воля может подчинить эмоции на время перехода, но для этого нужно полностью владеть своим телом, иначе оно просто не выдержит. Однако существует еще один способ: это другое чувство, более сильное.
Любовь. Она подходила идеально: блокировала ловушки, вела к цели, дарила невероятную силу… Искренняя любовь такая же редкая, как и осколки солнечного камня… Так что приходилось работать с тем, что было. Не в первый раз. Ничего страшного. Конечно, этого мужчина не сказал.
— Не употребляй слово «никогда», Ольга, — продолжил Ярослав, — лишь единицы могут его сдержать. В древности, еще до строительства пирамид, когда правитель хотел лицезреть яркий бой, в кровь противников попадало всего несколько грамм особого снадобья. Несчастные забывали кто они, как попали на арену и кто соперник. Слепая ярость и жажда крови застилали их разум. И они убивали — неважно как, неважно кого. Победителей потом часто отпускали, но жили они недолго. От содеянного люди сходили с ума или совершали суицид. Зелья заканчивало действовать, а на земле лежал, убитый их рукой, лучший друг, брат, отец. Сопротивляться могли лишь единицы, лучшие из одаренных силой.
— Ты хочешь сказать, что совершенно случайно рецепт этой дряни сохранился.
— Это единственное, что я могу предложить в сложившейся ситуации. Пока ты будешь идти, заклинания ловушки уничтожат дурман, но его действия должно хватить на большую часть перехода.
— Почему тебя принесло в тюрьму, когда я там спокойно сидела, никого не трогала?!
Это был риторический вопрос, не требующий ответа. Но видимо, в этот крик души я вложила столько эмоций, что Яна присела рядом, обняла крылом.
— Наверное, глупо, но может быть, чтобы мы с Яшкой не знали одиночества. Длинных осенних ночей, тоски за каймой облаков… струй дождя, что безжалостно хлещут, сминая крылья. И короткого разговора с самим собой просто, чтоб не забыть родной язык. Спасибо за то, что ты есть, Оля.
Я неловко коснулась зеленой шеи драконицы и сказала:
— Давай свое зелье.
На ладони колдуна появился перстень с изумрудом. Он слабо мерцал в лучах фонариков. Драконы скользнули вперед.
— Пусть останутся здесь. Мне так будет легче. Вдруг…
— Оставайтесь здесь, — приказал Ярослав тоном, пресекающим любые дальнейшие препирательства.
Едва заметный укол. Минута ожидания, пока снадобье начнет действовать. Легкое головокружение, шаг вперед.
Может быть, это уникальный шанс испытать, что на самом деле чувствует маньяк, убийца. Но никогда в жизни я бы не хотела подобное повторить. Мгновенно переворачивается, затмевается сознание, слепая, неконтролируемая ярость ведет вперед. Невыносимая, поднятая с безвестных глубин жажда разрывает страх. И то, что оттолкнуло бы раньше, приносит неведомое ранее наслаждение… Это потом единственным желанием будет никогда не вспоминать, а тогда я впитывала новые ощущения, паря среди образов, навеянных зельем и магией теней.
…Запах крови ощущался так явно, так реально… и опьянял не хуже вина. Не знаю, распахнулись ли двери прошлого или это что-то иное, но, увидев перед собой темноволосого мужчину с жестким лицом и пустыми глазами, я скользнула к нему. Вернее, к чаше, в которую он собирал струей выплескивающуюся из артерии кровь. Меня не волновало, что тело жертвы жутко изуродовано, но в
