На такие истории Дункан не обращал внимания. Он рано научился бороться за то, что хотел получить, и никогда не показывал свои слабости. Поэтому у него вошло в привычку не иметь их вовсе. Только то, что сейчас в руках, имеет значение. Он потянулся к броши Стюартов на своей накидке и с гордостью погладил блестящее серебро. Затем взял свой меч и сунул его в кожаные ножны на спине. Обведя последний раз взглядом пустую комнату, он поднял с пола свою седельную сумку и захлопнул за собой дверь хижины.
Затем поспешно отвязал лошадь, пристегнул сумку и запрыгнул в седло.
– Вперед! – проревел он и помчался, окатив своих братьев градом грязи из-под копыт.
Пологий пригорок стелился под копытами его коня, и он наслаждался тем, что скакал первым, зная, что его братья позади. Только когда он достиг вершины ближайшего холма и перешел журчащий родник, он уменьшил темп своего коня и позволил братьям догнать себя.
Молча они скакали сквозь медленно растворяющийся туман на юг. Дорога уводила их все глубже и глубже в горы, пока те не начали почти угрожающе возвышаться вокруг. Несколько небольших горных потоков, которые несли с собой сорвавшиеся с высоты камни, пересекали их путь, и в некоторых местах лошадям приходилось прилагать все усилия, чтобы двигаться вперед.
Неровная тропа и дополнительный вес женщины истощили лошадь Дугаля. К полудню они преодолели только половину пути, ведущего к условленному месту встречи. Животные замедлили ход, и последний подъем дался им с пеной у рта. Им срочно нужен был перерыв.
Через несколько километров они достигли ручья, который из-за последнего дождя превратился в бурлящий поток, и решили сделать привал. Дункан и Дугаль растянулись на траве, их мечи были на расстоянии вытянутой руки, в то время как Росс повел измученных лошадей к воде. Собаки тоже направились к воде и свесили свои слюнявые морды, погрузив языки в прохладную влагу. Когда одна из них прыгнула в ручей, брызги разлетелись во все стороны. Лошади испуганно заржали и начали нервно топтаться на месте.
Девушка глухо застонала, и Росс поспешил спустить ее с лошади, прежде чем она неосторожным движением еще больше привела бы животных в смятение.
Меня грубо бросили на землю. Голова больно ударилась о большой камень, к которому я прислонилась. Я чувствовала себя ужасно и была полностью обессилена. Только теперь я смогла поднять взгляд на человека, который стоял передо мной. Яркие образы проносились у меня в голове. Слишком быстро, чтобы их можно было уловить и понять. Это было похоже на отголосок сна, на блеклые воспоминания. Я вытерла лицо и облизнула потрескавшиеся губы. Невыносимо хотелось пить. Может поэтому я не могла поймать ни одной ясной мысли.
Рыжеволосый парень недоверчиво посмотрел на меня, как будто ожидал, что у меня вырастет вторая голова. Поскольку мне казалось, что меня похитили инопланетяне, вторая голова могла быть не такой уж и нелепой. Я схватилась за горло и тоскливо посмотрела на воду передо мной. Мне было плевать, что эти грязные дворняжки купались в питьевой воде, взбалтывая грязь. Я хотела только одного – утолить свою проклятую жажду! Эта потребность была сильнее моего страха перед незнакомцем.
– Пожалуйста… – взмолилась я хриплым голосом, – … можно мне немного воды?
Его взгляд метнулся от берега ко мне и обратно, прежде чем он оценил риск, как незначительный, и кивком головы позволил мне сдвинуться с места.
– Да, но не делай глупостей, – пригрозил он, помогая мне подняться на ноги и подталкивая меня перед собой к берегу.
Понятия не имею, каких глупостей я могла натворить со связанными руками в присутствии этих зубастых волкодавов. Но так как жажда в любом случае мешала любым другим мыслям, я ограничилась тем, что жадно зачерпывала ладонью в рот прохладную воду.
Боже, это было восхитительно. Вода была ледяной – настоящее благо для моего пересохшего горла.
Когда жажда была утолена, я опустила свои руки в ручей, наслаждаясь ощущением течения на своей коже, прежде чем в последний раз зачерпнуть воды, чтобы умыть лицо. Ткань грубого платья царапала кожу, когда я вытерлась рукавом. Я дала себе немного времени, чтобы разобраться в своих мыслях. Молодой человек с подозрением следил за каждым моим движением, и я гадала, что со мной собирались сделать. Страх сковал мое тело, но я изо всех сил боролась с ним. Нужно было сохранять ясную голову, как бы тяжело это ни было. Поэтому я глубоко вдохнула, собрала все свое мужество и обернулась. Робко улыбнулась своему надзирателю, пытаясь быть правдоподобной.
– Спасибо.
Яркий румянец залил лицо шотландца, и он угрюмо посмотрел на меня.
– Ладно, – буркнул он. – Сядь и постарайся не высовываться. Иначе собаки найдут тебя, и тогда будет не до смеха.
Я кивнула и сделала в точности то, что он мне приказал. Мужчина выглядел удовлетворенным и снова занялся лошадьми, поочередно вешая каждой перед мордой мешок с овсом.
Мне нужно было выяснить, что этот тип собрался сделать со мной и где я. Только сейчас, незаметно оглядевшись, я заметила в траве еще двух мужчин. Они должны были быть братьями, если не близнецами. Оба были гораздо более внушительной комплекции, чем рыжеволосый. И, хотя оба лежали с закрытыми глазами на солнце, все равно внушали страх.
Сразу стало ясно, что этот парень и его собаки – не самая большая моя проблема. Этих двоих лучше не злить. Их огромные мечи поблескивали на солнце, и я невольно задумалась, сколько жизней они унесли с их помощью.
Эти мужчины были настоящими воинами. От сапог, шерстяных носков и темной клетчатой накидки, уложенной в складки, как юбка, обернутая вокруг бедер и удерживаемая поясом, до грубой рубашки и серебряной броши.
Но даже если их оружие и внушительный вид свидетельствовали о высоком происхождении, они совершенно не соответствовали образу горца в моем романтически искаженном воображении. Мужчины показались грязными, волосы спутанными прядями свисали на лицо, а под ногтями даже на таком расстоянии можно было разглядеть коричневую грязь.
Я отвела взгляд. Собаки отряхнули влажную шерсть, а парень выругался. Он прогнал собак и вытер брызги с лица. Поглядев на меня, он опустился в нескольких метрах на камень и начал рыться в кожаной сумке, пристегнутой к поясу. После недолгих поисков он достал небольшой кусок дерева, вытащил нож из сапога и начал вырезать. Собаки расположились у его ног и расслабленно дремали.
Это кажущееся вполне обычным занятие дало мне передышку, и на мои глаза навернулись слезы. Внезапно я почувствовала безумную тоску по дому. Я не
